Охота на журавля

— Какая еще бутылка? Опять подмена, как в «Прибрежном»?1

— Да нет. Обычная водка, ну, не совсем обычная, для редакции по крайней мере — литровая «Смирновка». У нас обыкновенно что попроще и подешевле употребляют., Кроме меня с Танюшкой, кажется, все эту «Смирновку» пили. У всех все нормально. А притащил бутылку Марк и сказал при этом, что подарил заказчик. Бывает и такое, заказчики — народ непредсказуемый. Хотя и нетипично. Обычно они деньгами расплачиваются, а если уж дарят, то по крайней мере коньяк или что-то в этом роде. В общем, одно с другим, третьим, пятым, десятым совсем не вяжется. Как кубики из разных конструкторов. Может, я зря волну гоню, только мне эта история сильно-пресильно не нравится.

— Ох, Рита, Рита, — тяжко вздохнул майор. — Такая, казалось бы, милая и хрупкая девушка…

— А на самом деле Медуза Горгона, леди Макбет и Лиззи Борден в одном лице, да?

— Ну, может, не так грубо, но в принципе, верно. Постоянно ты на какие-то трупы натыкаешься.

— Ну, знаешь, Ильин! — и тут все напряжение прошедшего дня, скрученное наподобие… а, ладно, чего тут велосипед выдумывать… наподобие банальной часовой пружины или натянутое вроде столь же банальной струны… нет, никуда оно не лопнуло, не щелкнуло, не треснуло. Наоборот, вдруг растворилось куда-то, растаяло, как несозревшее грозовое облако.

В самом деле, Ильин-то чем виноват? Ну, пошутил мужик не очень удачно, хотел разрядить обстановку, а вовсе не обидеть. А что получилось грубовато… Так ведь это моя половина человечества все больше эмоциями да ощущениями живет, ихняя-то все действиями… Однако подача произведена, отбивать все одно придется. — Маньяка этого с маргариточками2 ты мне сам подсунул!

— Та-та-та! — мило оскалился майор. Если вам непонятно, как можно оскалиться мило — так мне это тоже непонятно. Таланты Никиты Игоревича широки и, главное, непредсказуемы. — Может, и Голуба3 я тебе подсунул? Чтобы споткнулась, и жизнь стала интересной и разнообразной, да?

— Да уж, такой разнообразной — если ты помнишь, я и сама чуть к праотцам не отправилась!

— Угу, — меланхолически согласился Никита. — И тебе показалось мало…

— Ты хочешь сказать, что я вынюхиваю криминал там, где им никогда и не пахло?

Он задумался. Но ненадолго.

— Значит, говоришь, результаты анализов он узнал утром?

— Утром-утром. И, заметь, по этому грандиозному поводу они со Славой немедленно употребили по бутылке пива.

— Ну, это Слава так говорит…

— Опаньки! Ты это к чему?

— Да нет, это я так, не обращай внимания. Пока будем считать, что так оно и было. Ибо Славе как раз проще всего было вообще ни про какие анализы не распространяться. Или уйти в полный отказ — знать не знаю никакого Марка, и отвяжитесь.

— Ну, кто-то ведь знал, что они приятели. И анализы… не сам же он их делал? В лаборатории или что-то в этом роде… То есть, это вычисляется. А мужик, уверяю тебя, с оч-чень неплохими мозгами. Сообразил бы.

— Даже в лаборатории он не обязательно должен был сообщать — для кого.

— Все равно можно узнать.

— Можно. Если этим соответствующие люди будут заниматься. А в сложившейся ситуации это вряд ли реально. Официальная версия — несчастный случай, и ты можешь до второго пришествия доказывать, что все не так. Результата будет ноль. Если даже взять твое предположение, что Слава не мог не сказать о проведенных анализах, потому что это, дескать, проверяется. Кем проверяется? Ты пойдешь персонал опрашивать? Никакие лаборантки тебе ничегошеньки не скажут.

— Слушай, Ильин, а чего ты так в Славу уперся? Профессиональная интуиция?

— Да нет, — отмахнулся Никита. — Просто по привычке. Дурная, кстати, привычка — все сразу пытаться проверить. Нет, Славу, скорее всего, можно вывести за скобки, он тут вряд ли при чем. Слишком много нестыковок.

— А я тебе про что говорю? Ты не забудь, я видела, как он воспринял мое сообщение. Таких гениальных актеров не бывает.

— Гениальные актеры как раз бывают, — возразил Ильин. — Нестыковки — это не про то. Мотив неизвестен, но это можно знакомых поспрашивать. Если один человек мешает другому аж до убийства — какие-то хвосты всегда остаются. Главное, по времени не получается. Пиво — раз. Черта с два бы твой Марк после этого по клиникам ходил, ему уже плохо бы стало. Но даже если они этого пива и не пили… Виделись они утром?

— Утром.

— Тогда бутылка откуда? Эта самая «Смирновка»? Еще раз встретились? Ты, радость моя, из чистого любопытства не поинтересовалась графиком работы Славы на тот день?

— Поинтересовалась. С двух до семи.

— Та-ак. И выяснить, сидел ли он у себя безвылазно или отлучался… в общем, это при необходимости выясняется. Если уж, как ты утверждаешь, Слава непременно сообразил бы, что обработка анализов проверяется, так тем более он должен был сообразить, что его присутствие на работе проверяется еще легче. Кроме того… Марк мог Славу назвать заказчиком?

— Вряд ли. Даже просто нет. Заказчики — это люди, которые потенциально или в реальности могут заплатить за изготовление чего-то. Текста, сценария, схемы рекламной кампании… Ну, всякое такое. Когда делаешь чего-то по дружбе — это совсем другое.

— Тогда Слава почти наверняка ни при чем. Запомним, как вариант, и давай разбирать с самого начала. Если это не самолечение, осложненное неумеренными возлияниями, остается самоубийство, несчастный случай и убийство. Так?

— Так-то оно так, только все три варианта какие-то неподходящие. Несчастный случай? Не представляю, каким образом можно случайно наесться трихопола, да еще в таком количестве. Чья-то шуточка? Бред собачий. Самоубийство? Это уже мазохизм, а не самоубийство. А если это преднамеренное убийство, тоже что-то не складывается. Что за способ! Ведь никакой же гарантии, сплошной идиотизм.

— А ты полагаешь, что все убийцы обязательно очень умные?

— Ну, не обязательно, но ведь и не идиоты?

— Рита, солнышко, не идеализируй, журналисту это вредно. Гениев среди убийц ничуть не больше, чем среди всех остальных людей, уверяю тебя. Даже, наверное, меньше. Хотя бы потому, что убивать опасно, и сообразительный человек придумает десяток способов достижения цели и помимо убийства. Насилие — это ведь, в общем-то, метод ограниченного мозга.

— Все равно… Накормить человека какой-нибудь дрянью, в принципе, несложно. Если он ничего такого не подозревает и не остерегается. Но мотив?! Кому и каким образом Марк ухитрился помешать до такой степени, чтобы его понадобилось убивать. С какого боку не посмотри — глупость получается.

— А ты не преувеличиваешь? На мой скромный взгляд, не так уж глупо. Да, действительно, гарантии нет. Если действительно реакция так сильно зависит от индивидуальных особенностей организма. Ну и что? Зато можно быть абсолютно уверенным, что никакая милиция этим заниматься не будет. Несчастный случай же. И еще… Может, его, убивать-то и не собирались — просто хотели вывести на некоторое время из строя. А получилось удачнее, чем планировалось.

— Значит, ты полагаешь, что это все-таки убийство? Пусть даже непреднамеренное. Или нет? Я в твоих мыслях вслух уже запуталась. Или я вынюхиваю то, чего не выросло?

В этот раз майор задумываться не стал.

— Нет, солнышко, я не думаю, что ты выискиваешь криминал там, где его нет. Хотя в голове твоей сейчас полный сумбур, так что я тебя даже не узнаю. Надо полагать, личные отношения тебя сбивают. Теряешь логику. Перескакиваешь с одного на другое и обратно. Ищешь подтверждения прямо противоположным вариантам, причем одновременно. Остынь. Если ты запрашиваешь мнение профессионала, то, скорее всего да, убийство, либо преднамеренное, либо неосторожное. Эта дареная бутылка меня не меньше, чем тебя, смущает. Хотя не исключено, что бутылка — просто совпадение. При всей общей подозрительности совпадений, они иногда встречаются. Тогда может быть и несчастный случай. Да не прыгай ты! Если быть абсолютно точным, то даже не несчастный случай, а неосторожное убийство. Сейчас попробую объяснить. Он вообще много пил?