Страница 1 из 13
Владимир Колычев
Дельцы, или Брат, останься в живых
Глава первая
Небольшой островок Багамского архипелага – километры белоснежных песчаных пляжей под защитой коралловых рифов, бирюзовые воды уютных лагун под присмотром кокосовых пальм. Убаюкивающий рокот волн, шорох дующего с моря ветра. С неба улыбается яркое солнце, на горизонте пока еще шутливо грозит чернеющим кулаком дождевая туча. Пологий холм, мягко спускающийся к океану, роскошный особняк в современной интерпретации старого викторианского стиля, декоративная ограда – уменьшенная копия крепостных стен, бассейн, фонтаны, теннисный корт, посыпанные мраморным щебнем дорожки... Райский уголок на грешной земле. Рай для грешников...
Совсем не обязательно было становиться Робинзоном Крузо, чтобы жить на этом острове. Совсем не обязательно было терпеть на нем лишения. Не стоит ждать милостей от природы, если есть блага цивилизации. И если есть средства, чтобы черпать их в свое удовольствие...
Средства у Никиты были. Поэтому он здесь, в этом земном раю. И не один, а вместе с семьей. Марта с ним, сын, дочь. Дениске – восемь лет, Веронике – семь.
Не так-то просто было купить этот остров – баснословно высокая стоимость, проблемы по части купли-продажи. Но куда сложней здесь оказаться. Ведь сначала нужно было вырваться из тисков, в которые Никиту зажали там, в бренной России. Но все уже позади. Остров принадлежит его жене на правах бессрочной аренды со всем движимым и недвижимым имуществом...
Два года назад он «расстался с жизнью» в авиакатастрофе. В сейфе домашнего кабинета у него хранится вырезка из газеты, сообщавшей о его гибели. Вертолет, на котором он совершал побег из холодной лагерной зоны, по ряду причин загорелся и рухнул в темные воды глубокого, если не сказать, бездонного озера. Экипаж и беглец «погибли». Место падения засекли, но поднять остатки вертолета и останки людей не смогли: глубина озера значительно превосходила технические возможности спасателей. Да и некого было спасать. Пилоты и беглец по липовым паспортам благополучно пересекли границу и растворились на бесконечных просторах земного шара. Стараниями друзей газетная шумиха вокруг побега и «гибели» Никиты заглохла в самом зародыше. Ни к чему было привлекать к его личности всеобщее внимание. Да и кому это интересно – ведь он же не артист. Не нужна ему слава, тем более «посмертная».
Второй год он живет на этом острове Карибского бассейна. С липовым паспортом, в полной зависимости от своей дражайшей половины, которой отошло по завещанию все его состояние. Зависимость эта беспокойства не вызывала, поскольку в Марте он был уверен, как в самом себе. Святая женщина. Хотя в прошлом была такой же грешницей, как и он сам. Давно это было...
Райский остров, райская жизнь. Солнце, море, бананы-кокосы. Розовые фламинго, экзотические игуаны, дружелюбные дельфины и зубастые, но не очень опасные акулы. И ни одного постороннего человека на сотни миль вокруг – ни доброжелателей, ни злодеев, ни просто дикарей-аборигенов. Одно слово, необитаемый остров. Только Никита, его семья, несколько человек из охраны и обслуги. Не жизнь, а сплошное, казалось бы, удовольствие. Надоело на острове сидеть – пожалуйста, садись в яхту или вертолет и отправляйся на Нью-Провиденс, в Нассау. Рестораны, кабаре, казино, бутики, магазины, рынки. Там и на людей посмотреть можно, и себя показать. Только что-то не тянуло Никиту на люди. И Марту тоже. Вот если бы обратно, в Россию, они бы с удовольствием...
Не сказать, что тоска по родине мучила. Но домой все же тянуло, хотелось повидаться с родными и близкими... Хорошо на Багамах. Мягкий, теплый, временами дождливый климат, океан, тропики, экзотическая кухня. Чудное это дело – жуй кокосы, ешь бананы. Дыни, манго, папайи – тоже ничего. Но так иногда хотелось похрустеть самой обыкновенной морковкой со среднерусской широты... Это как у Стивенсона в «Острове сокровищ», был там бывший пират Бен Ган, которому пришлось три года в одиночку провести на необитаемом острове. Все это время он питался козлятиной, ягодами, устрицами. И так ему хотелось нормальной человеческой еды, а больше всего он мечтал о кусочке сыра. Так русский человек, затерянный в океане, мог мечтать о плавленом сырке «Дружба»...
Никита стоял на берегу песчаного пляжа и смотрел на море. Дениска и Вероника купались, а он смотрел на море. Зона купания огорожена специальной сеткой – защита от акул установлена, но мало ли что?! Лучше смотреть в оба, чем потом казнить себя за невнимательность.
Лето на Багамах круглый год. Острова омываются теплым Гольфстримом, с юго-востока постоянно дует мягкий экваториальный ветер. Зимой температура редко опускается до плюс пятнадцати, а летом редко она поднимается выше тридцати двух. Но в летнее время часто идут дожди. Тропические ливни – самое неприятное, что может быть на острове. Но все же далеко не самое худшее, что может быть вообще... Сейчас середина апреля, не май месяц, а уже на горизонте туча ходит хмуро. И ветерок усиливается. Как бы не хлынуло... Но еще есть время, пусть дети купаются.
– Может, им уже пора на берег? – спросила Марта.
Никита даже не заметил, как она подошла. Но не удивился, когда услышал ее голос. Он уже привык к тому, что она может появиться внезапно. Пусть появляется сколько угодно, лишь бы никогда не исчезала.
– Кто у нас сегодня пионервожатый? – весело подмигнул ей Никита.
Пионерского галстука на нем не было, но на голой груди на стальной цепочке болтался свисток.
– Я, – улыбнулась она. – А ты у нас плаврук...
– Согласен... А можно, во время «тихого часа» плаврук придет к самой красивой пионервожатой?
– К самой красивой на острове?
Для Никиты Марта была самой красивой женщиной в мире. И объективно она была более чем прекрасна. И очень сексуальна. Особенно в этом своем белоснежном наряде. Белое очень шло к ее загорелой коже. И совершенно не полнило, потому что фигурка у нее на редкость стройная. Ей уже тридцать один год, но выглядит лет на двадцать, ну, может, чуточку больше...
Настоящая любовь должна выдерживать долгие годы разлуки. Но еще тяжелей выдержать долгие годы постоянной близости... Последние два года они неразлучны, постоянно и везде вместе, как два моряка на подводной лодке. И ничего, их любовь по-прежнему крепка.
– Ты вообще самая красивая...
– Ну, если вообще... А зачем?.. – кокетливо улыбнулась Марта.
– Музыку послушаем.
– Дети будут спать...
– А мы тихонько...
– Что ж, если тихонько... Хорошо, я подумаю, товарищ плаврук. За обедом скажу...
– А что у нас сегодня на обед?
– Черепаховый суп, конк во фритюре и печеные крабы...
– Багама-мама!.. А чего-нибудь попроще нельзя? Вареников с картошкой, например. В сметане!
– Скажи об этом Марисе! Она будет смотреть на тебя долго-долго, до самой ночи. Тогда ты еще и без ужина останешься...
Мариса была симпатичной темнокожей женщиной кубинского происхождения. Карибскую кухню она знала почти в совершенстве, но ее достоинство заключалось еще и в том, что она неплохо изъяснялась по-русски.
– Уж лучше без ужина...
– Я тебя понимаю, мой дорогой... Сегодня я сама приготовлю ужин. Блинов хочешь?
– Немного меньше, чем тебя!.. А тебя я хочу всегда и очень-очень...
– Болтун!.. Где твои три зеленых свистка? Давай зови домой наших аборигенчиков!
Дениса и Веронику в самом деле можно было сравнить с аборигенами – кожа у них темная от загара. И в море они чувствуют себя как рыба в воде. И остров знают как свои пять пальцев, все вдоль и поперек облазили, правда, под присмотром отца. Жилая часть острова была отгорожена от так называемой дикой зоны высоким и прочным сетчатым забором. Хищных зверей там не водилось, анаконд и прочей ползучей пакости тоже вроде бы не наблюдалось, но береженого бог бережет. Это Никита мог сам и без опаски исследовать наземные и подводные коралловые пещеры, а детей держал под присмотром. Еще не совсем они аборигены, да и он не индеец...