Страница 7 из 38
— Готово. Теперь больному нужен здоровый крепкий сон и немного амнезии. — Бешеный анестезировал орка рукой по голове и положил его на лавочку у обочины. — Мы пойдем к тебе пить чай?
— Нет. Мы пойдем до Осиного двора, где будем иметь нужную встречу. Там я скажу до детей, каких вещей мне от них надо, а ты поймешь, каких вещей мне надо от тебя. Уже совсем нет времени и желаний объяснять тебе отдельно.
— Каких детей?
— Таки самых настоящих детей. Людских, эльфячих, гномских... Больше всего, думаю, будет лепреконов. Но не уверен: это как Ися сделает.
— Ничего не понял. Ты открываешь на лето пионерский лагерь и хочешь, чтобы я работал там воспитателем?
— Можно и так интерпретировать. Это почти верно, но не совсем. Лагерь будет трудовой и городской. И нам таки придется детям платить за работу. Что очень даже совсем обидно — самим. Тяжпром выделил нам всего три ставки, и они уйдут на другое, как бы ни хотелось их прикарманить.
— Какой тяжпром?
— Ради бога, Вова! Всесоюзный ордена Трудового красного знамени научно-исследовательский и проектный институт ВНИПИ «Тяжпромэлектропроект» имени Фуада Борисовича Якубовского.
— Это где архангел работал?
— Таки да! Только не работал, а работает. С понедельника. Заведующим лабораторией межмирового континуума и проекционных переходов, что бы это ни значило. Только Рарус про это еще не знает. Ося тоже не знает, хотя тоже там работает. Не могут же люди делать нужных нам машин за бесплатно.
— Погоди, Боря. А с энергией-то что делать?
— О, цорес! А куда я тебя веду, шлемазл ты лохматый! Бестирий что сказал? Нужно сто детей. Вот сейчас там и соберется сто детей, которых нам нужно.
— Я не буду мучить детей!
— И снова здравствуйте! Вова, ты таки доведешь меня до цугундера! Разве я говорил: «мучить»? Я говорил: «соберется». Еще я говорил: «нужно». А «мучить» я не говорил, что бы ты об этом ни думал. Чтобы иметь много энергии надо иметь сто детей и немножко думать головой. Еще разрешение на сбор и сосуды из синестрита. Разрешение у нас есть, сосуды Ося уже делает, дети сейчас соберутся, а головой я успел подумать за всех, пока ты делал из орка конструктор «лего»! Кроме того, я успел сегодня поработать ножевой мишенью для девятихвостой черно-бурой кицунэ. Поэтому перестань морочить мне голову глупыми вопросами, она и так почти болит. Тем более, что мы уже пришли.
— Дядя Барух,- подскочил к нам Ися, — я собрал всех своих друзей, как Вы говорили, и собрал немного своих врагов, пусть тоже работают, мне их ни разу не жалко. И еще мальчишек с соседней улицы, они пришли иметь с нами драку, но я им сказал, что иметь гешефт интереснее, чем драку, и они согласились. Всего у нас сто пять ребят и четыре девчонки. Девчонкам можно иметь этот гешефт, или пускай идут до дому и плачут себе от зависти?
— Зачем заставлять девочек плакать от зависти, если можно доставить им удовольствие. Пусть таки делают гешефт, как все остальные, и даже лучше. Ребята, — обратился я уже ко всем детям, заполнившим двор, как русалки бочку с водой в пустыне. — Я имею дать Вам заработать немного денег. В следующее воскресенье у нас будет большой футбол. Наши играют с бразильцами. Не надо шуметь, я понимаю, что Вы это себе знаете. В субботу я дам вам таких фляжечек. Вы должны будете принести этих фляжечек на матч и ходить по стадиону, где вам вздумается, но лучше там, где болельщики, чтобы они почернели. Нет, почернеть надо не болельщиков, а фляжечек. После матча вы сдадите мне черных фляжечек, а я вам дам денег за этих фляжечек. Чем чернее фляжечка, тем больше денег и никак по-другому. За совсем черную буду давать пятьдесят копеек, чтобы вы были довольны. На стадионе буду я и дядя Вова, — я показал на йети, — если придет плохих мальчиков или плохих дядей и будет иметь до вас таких претензий, Вы скажите за это дяде Вове, и он решит этих вопросов. Если придет таких дядей в форме, скажите мне, этих вопросов решу уже я.
— А как мы попадем на стадион? — спросил кто-то из детей.
— Вы имеете таких проблем? Если Вы беретесь делать гешефт за деньги, так делайте его, не задавая глупых вопросов. Вы еще будете иметь таких гешефтов на других матчах, и не только по футболу, если у нас получится.
Когда дети разошлись, ко мне подошел Ися.
— Дядя Барух, какой процент я имею с остальных, и когда его можно забрать?
— Таки пять процентов с их фляжек сразу после расчета с ними.
— Я думаю, надо со всех фляжек, с моих тоже, Вы же не можете сказать, что я себя не собрал. И не пять, а десять процентов. Но зато я проведу всех на стадион, иначе половина попадет не туда, куда надо, а таки очень даже в милицию.
— Ися, ты еще такой маленький, а уже такой жадный. Не можно же так! Пять процентов со всех фляжек. А проблемы с милицией я решу сам.
— Дядя Барух, я маленький, но я лепрекон, а гешефт есть гешефт, что бы Вы ни говорили. Восемь. Вы решите проблемы, но таки матч кончится, а фляжки останутся пустыми.
— Ты хочешь выкупить фамильное дело за один гешефт! Так невозможно! Семь. И проводка на стадион твоя.
— Я не против, но одного гешефта не хватит. Семь с половиной, и мы договорились.
— Хорошо, хотя ты меня просто таки грабишь!
Ися ушел. Таки этот мальчик выкупит отцовское дело раньше, чем я!
Зато до меня пристал Вова:
— Боря! Я понял, что ты от меня хочешь. Я не понял, зачем всё это надо!
— Вова, ты когда-нибудь ходил до футбола? Ты видел таких болельщиков, и что они там делают? Они же переживают за каждый неточный пас, как не переживает мать за своего ребенка! Они же плачут за пропущенный гол, как не плачут на похоронах своих родителей! Бразильцы порвут нашу сборную, как лесной тролль эльфийскую девственницу. Они девяносто минут будут размазывать нас по полю, как масло по бутерброду. И все девяносто минут полсотни тысяч человек будут рыдать, ругаться, колотить кулаками по скамейкам и излучать энергию зла. Ее там будет очень даже больше, чем нам надо, поверь бедному лепрекону. А если ее немного и не хватит... таки это не последний матч!
Вы себе думаете, это очень приятно, когда Вас бьют носком ботинка по голени, не имея таких причин это делать? А этот чертов архангел так и сделал. Крутил себе руками синестритовую фляжку, приговаривая «очень даже ничего», а потом без всяких предупреждений стукнул меня по ноге, и очень даже больно. А когда я решил сказать своих претензий, еще и удивился:
— Кто-то предлагал мучить одного глупого лепрекона, чтобы получить десять гекталитров магической энергии, а теперь шипит от первого тычка.
— Таки если у Вас есть таких причин меня бить, то всегда пожалуйста, только скажите заранее, и я даже себе не обижусь!
— И мы не получим ни грамма энергии. — он опять повертел фляжку, посмотрел на свет, понюхал и изрек. — Ладно. Остап, твоё изделие годится. Утечки нет совсем. Более того, оно само втягивает свободную энергию, не требуя дополнительной работы мага. Хоть открытым храни. Это дорогого стоит. За оставшуюся неделю мы с тобой увеличим ему радиус охвата, и будет шедевр. А теперь, Барух, изложи еще раз помедленнее и по-русски, во что ты нас всех втравил. И, если можно, без этих ваших леприконских построений фраз и присловий.
Таки Вы представляете, я должен думать за то, что делать, я должен думать за то, что говорить, и я еще должен думать за то, как это говорить! Между прочим, старый Барух имеет одну голову. И у молодого Баруха тоже была одна голова и совсем не больше. Но какой лепрекон не может говорить как ему надо, если у него есть для этого таких причин? Таки молодой Барух тоже этого мог.
— При ВНИПИ Тяжпромэлектропроект восстановлена лаборатория межмирового континуума и проекционных переходов. Завлабом назначен ее старый заведующий, д.т.н. Сергиус Рарус Бестирий. Ведущим инженером Остап Никлом. Техником-испытателем Барух Воткин. Оклады по верхней шкале тарифной сетки. Плюс доплаты за работу с магической энергией. Вам, Сергиус, еще и за научное звание. Ну, и аккорды, конечно. Задача лаборатории — изучение параллельных миров и возможности экспедиций в них...