Страница 3 из 60
- Отпусти его, Вась? - Я был само добродушие.
- Не, Серый. Никак не можно, - Васек выпустил сквозь щель в зубах струю слюны. - Он опять к Ольке лезть будет.
- Тебе-то что? Она ж не твоя подружка? - Я уже стоял в паре метров от него и видел, как разошлись в сторону его помощники, а с противоположной стороны пустыря показались еще двое - Женек Панама и Сема.
- Да, не моя, - отрицать известный всем факт Глибин не стал. - Братки моего девка. А пока он в армии, к ней всякие лезут. Ведь он когда вернется - разбираться не станет, просто порежет твоего Захарку и все. Я против этого. Лучше уж я ему по бестолковке настучу для вразумления. Жив останется, да и Саньку от тюрьмы уберегу. Что-то имеешь возразить?
Подошедшие Женек и Сема остановились возле Гошки и протянули руки за семечками, которыми и были щедро одарены.
- Она-то знает о том, что она Санькина подруга? - Васькиного брата я знал - он был старше нас на год и дурнее Жбана раза в три: втемяшил в свою голову, что эта Олька принадлежит ему и ушел в армию, пообещав прибить любого, кто будет с ней "крутить любовь".
Я уже знал, что именно после этих слов начнется драка и был к ней готов: подкравшийся сзади Жбан получил каблуком по голени и взвыл, падая на спину и хватая обеими руками ушибленную ногу. Я видел, как Захару прилетела смачная оплеуха в левый висок, и я знал, что он упадет со скамейки, а Васек с тощим Панамой бросятся его топтать, предоставив меня Семе и Гошке. Меня такое продолжение не устраивало - в нем мы с Захаром, избитые и грязные, в шелухе и соплях брели домой, распугивая прохожих.
Поэтому в руке моей оказался ключ от квартиры, и я ткнул им набегавшему Гошке в ребра, уже зная, что ничего опасного не произойдет.
Гошка схватился за бок и заорал:
- Он меня порезал, сука, порезал!!!
Сема удивленно остановился, оглянулся и сразу же получил двойку в корпус и тем же ключом в нос. Он что-то замычал, а из разодранной губы брызнула кровь.
- Серый, ты чего? - Глибин, разведя пустые руки в стороны, приближался ко мне. - Ты зачем Семку ...
Я пригнулся - потому что знал, что из-за его спины в меня полетит недопитая бутылка пива, брошенная Женьком. Она пролетела мимо, а прямо передо мной оказался ускорившийся Васька. Когда-то он занимался боксом, но больших успехов не достиг по причине природной лени. Хотя удар ему поставили: я видел несколько раз соперников Васьки по уличным дракам, оседающих на землю с одного тычка. Я не стал ждать расправы, и со всей дури ударил его сводом стопы по колену левой ноги, которую он привычно выставил вперед. Что-то хрустнуло - у него или у меня пока было непонятно. Наверное, ему все-таки было больнее, чем мне, потому что он упал, выпучив глаза, а я отскочил в сторону и запрыгал на одной ноге. И здесь только мое новое умение "предвидеть" спасло меня, потому что Жбан уже очухался и рассерженным носорогом пер на меня сзади, слегка припадая на ушибленную ногу. Я буквально рухнул на корточки, почувствовав над собою пролетевшие кулаки этого придурка и резко поднялся, боднув его головой в подбородок. Клацнули зубы - и у него и у меня, в шею отдалось болью и я отпрыгнул вправо, тряся головой.
Васька, Жбан и Сема выбыли из драки. Захар и Панама барахтались в пыли, но я знал, что у пятидесятикилограммового Панамы нет шансов против моего приятеля. Оставался Гоша. Он стоял напротив меня и тер бок. А у меня гудело в голове после соприкосновенья с челюстью Жбана, и в крови разливалась волна адреналина, заставляя свирепеть сверх всякой меры.
Я сжал кулаки - в правом так и был зажат ключ - и медленно пошел навстречу последнему дружку Глибина. Гоша не стал ждать, пока наши дороги пересекутся, и устроил настоящую ретираду: с остановками, угрозами встретится и поквитаться, но, в конце концов, исчерпав запас угроз, исчез за кустами.
Я подошел, вернее будет сказать - дохромал к Ваське. Он держался за колено и еле слышно, шепотом матерился.
- Ты неправ был, Глибин, - сообщил я ему. - Совсем неправ.
- Санька вернется по осени, ему расскажешь, - прошипел Васька.
- Не вернется твой Санька. Через два месяца он изобьет до полусмерти "салагу", получит два года дизеля. При возвращении в часть изнасилует проводницу в поезде и выпрыгнет из него на мосту, чтобы скрыться, уйдя по реке. Он ударится о ферму моста и разобьет свою дурную голову. Еще живой, но потерявший сознание, упадет в реку и там утонет. И я думаю, что это правильно. Там ему и место, твоему Саньке. Только тетку неведомую жалко и пацана, не пожелавшего стирать носки твоему братке. Вот так, Вася. Бывай.
- Откуда ты это знаешь? - Он привстал на руке, забыв, кажется, о своем разбитом колене.
- Так и будет, Глибин, так и будет. А ты сам под Мазари-Шарифом будь осмотрительнее.
- Где?!
- Запомни - провинция Балх, Мазари-Шариф.
Я подошел к Захару, сидящему на спине хлюпающего окровавленной сопаткой Панамы. Мой друг с удивлением размазывал по щекам и рукам кровь из разбитого носа и надорванного уха. Но в остальном, кажется, был в порядке и даже настроен на продолжение драки. Он воинственно оглядывал пустырь со своего насеста, и мне было совершенно понятно, что если кто-то из наших оппонентов задумает пошевелиться - Захар непременно понесется добивать неразумного. Ну да, ну да, мне тренер как-то поведал, что нет разницы, кто кому навалял: дозу адреналина оба противника получают примерно одинаковую.
- Чего, Захар, живой?
- У-р-роды! - Опухшие губы забавно искажали его голос. - Вовремя ты, Серый! Меня одного они затоптали бы в пять сек.
Я не стал говорить Захару, что если бы в подобную переделку мы с ним попали еще вчера - нас затоптали бы обоих. Вместо этого я помог ему подняться, и мы, охая и кривясь от боли, поковыляли восвояси - такие же грязные, как и в первом варианте моего будущего, но не побежденные.
Мой товарищ несколько раз порывался вернуться: "чтоб навалять этой оборзевшей гопоте!", и мне стоило больших усилий уговорить его забыть об этой скоротечной стычке. Но еще долго - сидя на лавочке перед его подъездом - мы смаковали подробности нашего "побоища", хвастались друг перед другом шишками и дырами на одежде, и Захар несколько раз порывался сгонять за пивом и позвать еще пару институтских однокашников, чтобы отметить нашу победу. Я же, напротив, совершенно не хотел огласки.
Если бы глупая Олька, ради которой и произошло это великое столкновение бойцовых оленей, узнала о его масштабах и итогах, Захару стало бы труднее пробиться к вожделенной девице: ему бы пришлось каждый день доказывать своей подружке, что он - самый главный самец в нашем небольшом городке. Я не хотел для него этих испытаний, которые, все равно, закончатся поражением - либо ему намнут бока, да так, что о всяких амурах придется надолго забыть, либо Олька возомнит себя такой королевной, что достойного ее принца найти в своем окружении не сможет. И виноватым в этом назначит Захара, поднявшего ей планку самооценки выше самых легких облаков. Пусть уж не знает, что и как там произошло - на пустыре за дискотекой.
Всю ночь я ворочался, часто просыпался; мне мнились и мерещились грандиозные события, в которых я был главным действующим лицом. Во сне ко мне приходили за советом Брежнев (хотя уже прошел почти год со дня его смерти) и все наше Политбюро -, я одолевал происки Рейгана и всех остальных буржуев. В общем, встал я поутру полный желания устроить свою жизнь правильно, и вообще - помочь всем, кому смогу. Предупредить, предостеречь, посоветовать, подсказать.
Мама рано ушла на работу, и мне пришлось самому делать для себя бутерброды, жарить вареную лапшу с тушенкой, а потом и мыть посуду.
По дороге в институт я купил "Комсомольскую правду", как делал каждое буднее утро, за исключением понедельников, когда газета не выходила. В ней нашлась статья на весь газетный разворот про некую старушку из Болгарии, предсказывающую будущее. Я потратил минут двадцать на то, чтобы внимательно прочесть её. Сначала с интересом, а потом мне стало смешно. Все пророчества далекой Ванги были мутноватыми по сравнению с теми четкими образами, что виделись мне. И я сам, едва глянув на фотографию предсказательницы, точно знал, что не пройдет и дюжины лет, как бабка умрет, оставив после себя массу записанных добрыми людьми фраз. И другие досужие люди найдут в этих обрывках любое нужное пророчество - от местечковых событий для любого участка суши на планете до глобальных катастроф и встреч с инопланетным разумом. Все это ерунда, не стоившая даже той бумаги, на которой была напечатана.