Другой путь -2

— И какие же подробности привели вас сюда?

— Итальянской полиции далеко до оснащенности нашего ведомства, — начал издалека Гернсбек, — но вот в том, что у них весьма светлые головы сомневаться не приходится. Коллеги сеньора Паццони провели большую работу. Они составили фотороботы безвременно усопших постояльцев, добыли ксерокопии документов, оставленных в прокатном агентстве. Там же, в Sixt’е, один из сотрудников компании припомнил, что в разговоре эти господа упоминали Сан-Ремо. Его еще удивило, что собрались они туда уже после фестиваля. И он им на это указал, а они сказали, что достаточно пофестивалили на своем веку и теперь желают недолго побыть в покое. Дальше, как вы понимаете, наши итальянские коллеги прокатились до Сан-Ремо. Люблю Европу – там все рядом. Это у нас чтобы из Луисвилла попасть в Даллас к примеру, нужно долго готовится, согласовывать визит с начальством обоих городов, рисовать себе командировочные предписания… Много мороки. А там – утром на одном конце страны, к вечеру – в противоположном, а к утру уже можно вернуться на работу. Вы позволите? — он достал еще одну сигарету.

— Конечно, и что же было дальше в вашей увлекательной истории?

— А дальше след почти оборвался. Потому что в отеле, где остановились Блэк и Донован, о них ничего сказать не могли. Но зато сказали в соседнем. Сеньор Паццони дотошный человек и своих подчиненных приучил к тому же. И один из них подумал – если бы я приехал в Сан-Ремо, я бы заехал в несколько отелей, прежде чем в каком-то остановиться. Он ошибся – покойные поехали сразу в Hotel Paradiso, — федеральный агент так бойко сыпал названиями, что я уже совсем не сомневался, что представление с очками и записной книжкой было не больше чем рассчитанным на что-то шоу. — Но зато их пару раз видели в Royal Hotel Sanremo. И оба раза приходили они к вам, мистер Саура! И были у вас подолгу. Их видели служащие отеля, официанты в ресторане отметили их скуповатые чаевые…

Он выпустил клуб дыма в потолок, зачем-то переложил с места на место перьевую ручку, лежавшую на столе, и добавил:

— А потом в одном из чемоданов, найденных на месте взрыва в Вероне, еще один дотошный сотрудник обнаружил вот это, — Гернсбек достал из внутреннего кармана бумагу, на которой я, к своему ужасу, увидел копию факса с Захаром с той самой дебильной картонкой на груди, в которой он требовал за себя выкуп. — Этот господин как раз и был нами идентифицирован как ваш компаньон и партнер Закария Майнце. Сразу напрашивался вывод, что Донован с Блэком и были неведомыми похитителями мистера Майнце. Но потом все же наши итальянские коллеги решили, что действия этих господ больше напоминают поиски похитителей и предположили, что Донован и Блэк – сотрудники какого-то детективного агентства, занимающиеся розыском похищенного. Но тогда зачем их взрывать?

Он повернулся к Паццони и что-то быстро протараторил на итальянском.

— Си, Стэнли, все верно, — прозвенел комиссар. — Продолжай.

— Ну и последняя версия веронских полицейских, до которой они дошли своим умом, состояла в том, что это вы похитили своего компаньона и убили его, чтобы завладеть его долей в бизнесе.

Я рассмеялся и вслед за мной расхохотались и оба полицейских.

— Точно! — тыча пальцем в своего смеющегося коллегу, сказал Гернсбек. — Точно так они и думали, пока не подняли документы авиакомпании, перевезших вас обоих в Чикагский О’Хара! И теперь все стало совсем непонятно. Зачем вам нужно было убивать этих людей?

— Это официальное обвинение, агент Гернсбек? — поднялся со своего места Милтон.

— Что вы! Нет, конечно! Это рассуждение в порядке бреда на заданную тему. В общем, чем больше мои коллеги из Вероны узнавали о вас, мистер Саура, тем любопытнее им становилось. Согласитесь, в наши дни редко кто устраивает взрывы из любви к искусству? Любой взрыв должен быть чем-то оправдан, не так ли? Ну и уж коли все это крутится вокруг вас и вашего компаньона, то мы и хотели бы получить кое-какие ответы. Мне, кажется, это разумно. Мы в любом случае откроем свое дело по этому взрыву – погибли американские граждане и мы должны узнать причины их гибели и наказать виновных. Вы это понимаете?

Что-то еще там, в Италии, подсказывало мне, что нельзя вот так взять и взорвать гостиницу, рассчитывая, что все сойдет с рук.

— Так что скажете, мистер Саура? — давил агент. — Еще нам очень хотелось бы знать, где сейчас скрывается мистер Майнце. Жив ли он вообще?

Гернсбек снова рассмеялся – сухим дробным смешком.

— Если это официальный допрос, то… — Милтон подошел к столу, но закончить фразу не успел.

— Остыньте, Джим, — сказал я. — Все просто, агент. Погибшие действительно были нашими знакомыми и, если вы опросите персонал в офисе, людей с автостоянки, то установите это наверняка. Отказываться от этого знакомства я не стану. Все было почти так, как вы описали, за исключением нескольких деталей. Все дело в том, что мой друг Зак очень любит всякие веселые розыгрыши. Я даже пару раз выгонял его из офиса за особенно злые шутки. Вот и в этот раз он зачем-то решил меня разыграть. Зак сделал эту фотографию сам. И придумал целую пьесу, чтобы ввести в заблуждение меня и Донована с Блэком. Но мы же знаем, что нынешние террористы-коммунисты уже совсем не те, что еще пять лет назад, хотя, должен признать, что сначала мы ему поверили. А когда примчались в Сан-Ремо, все это оказалось дурной шуткой. Все выяснилось достаточно быстро. Вот и все. А потом Уильям и Дени уехали в Верону. У них там были какие-то дела. Снимок Дени оставил себе на память, чтобы показать жене или подруге – он не уточнял, очередной розыгрыш Майнце.

— Джон, — поправил меня Милтон.

— Простите, Джон, теперь я запомню ваше имя наверняка. Вы удовлетворены, сеньор Паццони?

— А взрыв, — напомнил Гернсбек, — тоже часть розыгрыша?

— А взрыв, агент Гернсбек, сэр, — дело рук Красных бригад, — отрезал я. — Совпадение. Случайность. Так бывает. И мы…

— Почему-то не удивлены гибелью своих друзей, — настаивал носатый федерал, — Вы приняли эту новость как что-то совершенно тривиальное.

Я посмотрел на Алекса – “выкручивайся”!

— Это для вас новость, — отмахнулся Вязовски. — А мы, увидев в новостях репортаж о взрыве в гостинице, где Дени и Билл бронировали себе номера, и откуда они нам звонили в Сан-Ремо, первым делом позвонили в Верону, а потом и приехали. Когда какой-то портье сказал, что погибли американцы и назвал номера – те самые, где должны были проживать наши друзья, сомнений не осталось.

Гернсбек снова что-то прочирикал итальянцу и тот ответил. Пару минут они разливались соловьями на итальянском. Удобно, когда все вокруг все слышат, а ничего не понимают. Наверное, их всех кондрашка бы хватила, начни мы с Алексом объясняться вдруг на “великом, могучем”.

— Что ж, благодарю за обстоятельное объяснение, — Гернсбек потер свой нос и поднялся. — А чем вы занимаетесь с мистером Майнце?

— Слияния, поглощения, биржевые операции, управление активами, банки, — доложил я. Не без некоторой гордости. — В наш век приходится крутиться.

— Если я правильно помню, мистер Саура, вам ведь еще и тридцати нет? Похвально-похвально, молодой человек, — одобрил наш бизнес Гернсбек и, взяв меня под руку, повел к двери. — Моей бы дочери такого мужа…

Он снова засмеялся, увидев мое перекосившееся лицо. И в самом деле – представьте себе девушку с таким шнобелем как у папаши! Как говорит Хазанов: “форточку откроешь – голову от ветра раз-во-ра-чивает!”

— Шучу, шучу я, мистер Саура. Она молоденькая еще совсем, пятнадцать только-только отметили. Но, будь она чуть старше… Впрочем, у вас и без нее здесь целый цветник, — мы уже вышли из моего кабинета. — Думаю, очень скоро наше управление инициирует разбирательство по поводу гибели американских граждан и к вам еще наведаются ребята из моего ведомства. А, может быть, и я сам – как-никак вроде бы в курсе дела уже. Так что надолго прощаться не буду. А вашему другу, когда он вернется, передайте, что с его небезобидными розыгрышами пора заканчивать. Они к добру не приведут.