Страница 43 из 57
А ещё примерно через час они дотопали до кордона. Откровенно говоря, от солидного слова «кордон» Сиверцев ожидал большего. А оказалось, что это одноэтажное здание в несколько комнат, с плоской крышей и без единого целого стекла. Кое-где и рамы были из оконных проёмов безжалостно выворочены. А ещё стены белого кирпича были щербатыми от пуль, ни дать, ни взять — Рейхстаг в сорок пятом.
— Не хилая тут война когда-то шла… — задумчиво протянул Сиверцев, глядя на отметины.
— Говорят, да, — согласился Псих. — Ну, пошли под крышу. Там никого, я чувствую.
«Чувствует он, — недовольно подумал Сиверцев. — Хорошо ему чувствовать! А тут идёшь и на лужи уже с опаской смотришь — вдруг кто вынырнет…»
Тем не менее на ночлег они устроились с относительным комфортом. Погрелись у костра (кстати, вот он, плюс выбитых окон: можно жечь огонь прямо в помещении без риска угореть), ещё раз перекусили, на этот раз с чаем и даже какими-то сладкими печенюшками, Псих надул спальник и предложил Сиверцеву отдыхать, а сам вызвался подежурить. Ваня не возражал. За два дня они с Психом отоспались капитально, но сегодняшний день Сиверцева преизрядно вымотал, причём больше морально, чем физически. Поэтому Ваня отрубился быстро, даже сам не заметил когда это произошло. Вроде бы только прилёг, поёрзал, прикидывая насколько удобно будет почивать на модерновом надувном спальнике, и вдруг разом провалился в кромешную черноту. Даже внутрь спальника не забрался — так и уснул поверх.
Тяжёлый выдался день. А ведь собирались — всего-то! — турнуть беспечных чужаков-чечако от схрона. Молодец Псих, велел экипироваться как на реальный выход. Каково бы сейчас им было, выскочи оба налегке? Воистину: идёшь на час, припасов бери не меньше чем дня на три.
Глава четырнадцатая
Очнувшись, Храп долго не мог сообразить где он и зачем он. В поле зрения наблюдалась в основном жёсткая коричневая трава, в которой Храп лежал физиономией. В висках молотками стучал пульс; особенно сильно — в левом.
Храп приподнялся на руках и сел. Левой части лица сразу стало щекотно. Храп машинально провёл в этом месте ладонью, а когда отнял — тупо уставился на неё. Ладонь была сплошь в кровище.
И тут в голове словно что-то щёлкнуло: Храп всё вспомнил. Не частями, не постепенно — всё разом. И как Тучкин засёк каких-то олухов у агропромовского забора, и как сам он дружеским пинком поднял со спальника Налима и велел подсобить, и как глядел на олухов сверху, с забора, и как они с Налимом олухов построили и прогнали, и как заметили за холмиком чьи-то любопытные рожи и пошли на них поглядеть, и изумление оттого, что это оказались сталкер Псих и ботаник с заимки, которых команде Храпа надлежало выглядывать у перекрёстка, и как Псих одним движением срубил Налима, и как сам Храп дважды думал, что срубил Психа, и оба раза ошибся, и смутное движение позади, где валялся ботаник, а потом ослепительная вспышка перед глазами и за ней чернота.
Голову знакомо ломило — здравствуй, сотрясение! Мысли не то чтобы путались — были противно вялыми, да и тело слушалось словно бы с неохотой.
«Хреново, — озабоченно подумал Храп. — Вот как раз сотрясения мне сейчас и не хватает, когда нужна ясная голова и хорошая реакция…»
Он осторожно подобрал под себя ноги, принимая положение «на корточках», а потом медленно, с опаской выпрямился. Как и ожидал — в глазах слегка потемнело. Но поскольку на ноги встал медленно, а не рывком — лишь слегка. Кровь продолжала струить по левой щеке — на куртку уже капало.
«Какого рожна мы с Налимом не надели шлемы? — подумал Храп с досадой. — Вот, дьявол, в первый раз за хрен знает какое время оказался под открытым небом без шлема, и привет. Моментально огрёб по полной».
Храпу стало нестерпимо стыдно. Вчера только плющил Налима, учил уму-разуму, а уже на следующий день сам лоханулся во сто крат позорнее. Что ж такое творится-то? Кстати, а где Налим?
Храп выудил из кармана носовой платок (долго выцарапывал его, руки не слушались), провёл по мокрой щеке снизу вверх, а потом прижал к ране. Сейчас он стоял у подножия холмика над схроном и холмик был слева от него. Значит, Налим должен быть позади. По крайней мере, в последний раз Храп его видел именно в той стороне.
Обернулся, старательно избегая резких движений — теперь какое-то время лучше всё делать плавно и размеренно. Так и есть, вон он Налим, валяется шагах в восьмидесяти.
Храп приблизился. Первый же шаг болезненно отдался в голове, особенно в ударенном виске, но уже второй принёс меньше боли, третий ещё меньше, а примерно шага с пятого-шестого боль окончательно притупилась и стала в общем терпимой.
Первоначально Храп оценил расстояние до Налима в нормальных шагах здорового человека. В теперешнем состоянии ему пришлось сделать целых четырнадцать шагов.
Храп присел над Налимом и перевернул его на спину — до этого Налим лежал на боку. Легонько похлопал по щекам.
Налим тотчас захрапел, дёрнулся и с натугой открыл глаза. Взгляд его был мутноватый, но вроде бы постепенно прояснялся.
Примерно через минуту Налим очухался до такой степени, что рискнул встать. Встал, качнулся, но устоял.
— Эпическая сила! — хрипло произнёс он. — Храп, у тебя вся рожа в кровище!
— Догадываюсь, — буркнул тот.
— Это что же, нас этот сталкер зачуханный так уделал? — недоумённо спросил Налим. — Я и не помню ни хрена, если честно! Вроде бы шёл ко мне с поднятыми руками и вдруг шарах! Тушите свет.
— Тебя хоть сталкер, — зло признался Храп. — А меня, признаться стыдно, ботаник!
— Чё… Чего? — у Налима вытянулось лицо. — Как ботаник?
— А так… Я с Психом сцепился. Два раза уже был уверен, что всё, положил. Хрена, оба раза он ушёл. Сам потом еле увернулся от его захода, ну и того… Ботаник меня сзади «калашом» по башне поздравил. С размаху. Висок пробил что ли — видишь как льёт.
Храп на пару секунд отнял окровавленный платок от головы. Тут в Налиме проснулся медик.
— Хренассе! — оценил он и профессиональным жестом чуть повернул голову Храпа так, чтобы удобнее было осмотреть рану. — Слышь, дядька, а он тебя точно автоматом? А то такое впечатление, что киркой.
— По-моему, скобой затвора как раз, — мрачно предположил Храп. — Больше нечем.
— Кстати, очень похоже. Садись-ка, обработаю!
Храп послушно присел на склон, а Налим, хоть и сам явно чувствовал себя не блестяще, полез в поясную сумочку, где всегда таскал с собой простейшую аптечку.
Он возился несколько минут, но за это время умудрился и промыть рану, и кровь остановить, и продезинфицировать, и пластырь наложить.
— Слышь, Храп, тебя не мутит, а? Сотрясение у тебя, однозначно сотрясение!
— Да не то чтобы мутит… В голове пусто. Лёгкое таки есть. Вот жеж ушлёпки, зла не хватает!
— А был бы в шлеме… — вздохнул Налим.
— Не трави душу, — мрачно перебил его Храп. — Пойдём-ка в лёжку, хрен ли тут торчать.
— И верно, — согласился Налим и пошёл подбирать винтовку. Храп подобрал свою.
«Могли ведь и без оружия оставить», — подумал он и отчаяние снова нахлынуло, будто волна.
Около пролома в заборе наткнулись на озабоченного Грека.
— Фух! А я думаю — где застряли? — с облегчением выдохнул сталкер. — Вышли на пять минут, а меж тем полтора часа минуло!
— Грек! — с отвращением сказал Храп. — Не говори красиво, без тебя тошно!
— Шо это у тебя на голове? — осведомился Грек подозрительно.
— Пластырь! — процедил Храп. — Не видно, что ли?
Грек несколько секунд молчал, внимательно разглядывая пострадавших.
— У вас такой вид, как будто вам слегонца наваляли, — сообщил он с некоторым сомнением. — А ушли, помнится, гопоту шугнуть.
— Гопоту-то шугнули, — мрачно произнёс Храп. — Да только там кроме гопоты кое-кто нашёлся. Ни в жизнь не поверишь кто.
Грек опять сделался подозрительным.
— Так-так-так… Бандюки, что ли, из «Рентгенов» с ответкой пожаловали?
Храп поморщился: