Страница 16 из 17
Он не знал своего имени. Не знал, кем он был раньше. Не знал, почему оказался в этой грязной конуре в кальсонах Славика. Но он знал точно, это не его жизнь. Произошла какая-то катастрофа. Его жестоко избили, ограбили, оставили умирать во дворе заброшенного дома. И выжил он лишь благодаря счастливой случайности… Славик назвал его Братом. Как будто он уже слышал такое обращение к себе. Но оказывается «брат» — это общепринятое обращение друг к другу. И все же он принял это имя. Теперь он звался Братом.
— Брат, ты уже совсем здоров! — сказал ему Славик дней через десять после того, как он пришел в себя.
За это время Брат достаточно окреп. Голова продолжала болеть. Но не очень сильно. Он привык к этой боли. Как привык к грязи, которая его окружала.
— Намек понял, — кивнул Брат. — Хватит на твоей шее сидеть.
— Вообще-то да, шея у меня не железная.
Славик ему нравился. Хороший парень. Только сбился с пути истинного. Все из-за пристрастия к зеленому змию. Надоели жене его бесконечные пьянки. И ее любовнику надоел он сам. Этот гад нанял крепких ребят. А те жестоко избили Славика. И в больницу к нему они наведались. Вежливо попросили, чтобы дорогу к дому забыл.
Любовник жены где-то в прокуратуре работал. Славик сразу понял, что в этом случае лучше не рыпаться. И отстал от жены. Мало того, квартиру ей свою оставил. Видно, водка к этому времени хорошо ему мозги простерилизовала.
Родители Славика приказали долго жить, еще когда он маленький был. Бабушка его воспитывала. Потом она умерла. Квартиру свою за ним оставила. Теперь в этой квартире жена полная хозяйка. Славик уверен, что, если бы не водка, все было бы хорошо. Жена бы его ни за что не выгнала. Но… Но пить он продолжает по-прежнему.
Ниже некуда бедолага опустился. Самый натуральный бомж. Некогда приличный костюм в отрепья превратился, куртка до невозможности заношена, ботинки каши просят. Но надо отдать Славику должное. Не воняет от него. Держится он еще. Говорит, что следит за собой. Раз в две недели в баньку ходит. Одежду стирает. И волосы стрижет. Бреется.
Может быть, потому, что не совсем он опустился, его на работу и взяли. Уже целую неделю он работает. Только не говорит, где. Зато деньги показывает. Сто рублей в день. Говорит, это бешеные бабки. Но Брат знает, что это сущая мелочь. Только откуда он это может знать?
К утру от этих «бешеных» бабок ничего не остается. Две бутылки водки, кусок дерьмовой ливерной колбасы, хлеб. Вот их ужин. Славик рад безумно. Да и Брат нос не воротит. Жрать что-то надо. И выпивка — тоже дело неплохое. Успокаивает. Только вот курить у него никак не получается. Тошнить начинает, голова кружится.
Сегодня Славик не только тормозок с суррогатной водкой и харчем принес. Он еще и в новой одежде пришел. Заношенные джинсы. Не первой свежести, понятное дело. Кроссовки не то чтобы уж очень древние — носки стерты до дыр, но подошва не отваливается. Рубаха байковая в клеточку. И темный от грязи свитер с вышитым «Бойс». Лет десять назад такие свитера были в моде… Ну откуда он все это знает?
— А твое шмотье где? — спросил Брат.
— Да выбросил.
— Мог бы и мне отдать.
Нужно быть очень смелым, чтобы напялить на себя грязное рванье Славика. Но Брату деваться некуда. Он в одних кальсонах, от апрельского холода его спасает какое-то вшивое одеяло.
— Да ну, дерьмо всякое носить, — интригующе подмигнул ему Славик. — Думаешь, я о тебе не позабочусь, да?
Он вышел из комнаты. Через несколько секунд вернулся. В руках узел. Он развернул его. И в Брата полетели точно такие же, как у него, джинсы. Только еще грязней. Старые стоптанные «Саламандры». Дырявая футболка. И свитер. Серый, вязаный свитер, молью трахнутый.
— Ничтяк, да? — лыбился Славик.
— Спасибо!
Брат был рад этому нищенскому тряпью.
— А еще у меня вот что есть! — Славик показал новенькую одноразовую бритву фирмы «Bic».
— Ты бреешься первым! — почему-то решил он.
— С чего бы это? — спросил Брат.
— Ну, в тебе точно никакой заразы… В смысле СПИД там…
— Почему ты так думаешь?
— Не знаю, — пожал плечами Славик. — Это ты сейчас такой зачуханный. А когда я тебя подобрал, от тебя дорогим парфюмом тянуло.
— Ну и что?
— А то… Уж поверь мне. Раньше ты в дорогих костюмах хаживал, где-нибудь в элитном клубе спортом занимался, девочек дорогих имел…
— А дорогие девочки СПИДом не болеют?
— Да вообще-то, болеют. Но дешевки болеют чаще. А я с дешевками только дело и имею.
— Интересно? А ну расскажи.
— И расскажу. И покажу… Завтра.
Утром он проснулся раньше Славика. Походил по пустынной квартире с обвалившимися потолками. Нашел какой-то дырявый таз, кое-как набрал в него воды. Нашел кусок зеркала, засохший обмылок. Хотел побриться. Но к тому времени проснулся Славик. Он его и отговорил от этого дела.
— Намучаешься только, — покачал он головой. — У меня тут денег немного осталось. Сейчас в баньку сходим. Там и побреемся.
В бане, куда его привел Славик, на них смотрели с явным презрением. А мужик-банщик даже хотел погнать их прочь. И только билет на двоих, который протянул ему Славик, немного успокоил его.
— Ходят тут всякие уроды… — пробурчал он. — Сифилис разводят.
Перед тем как раздеться, Брат посмотрелся в зеркало. Одежда — рванье, волосы космами висят, кровь, налипшаяся на них, под глазами мешки. Сто лет не бритый. Словом, видок еще тот.
Правда, после баньки он стал куда приглядней. Совсем на бомжа не похож. Разве что одежда — старье. Но ведь она вроде как чистая — не воняет от нее. Только вот банщик все равно остался при своем мнении. Как были они для него бомжами, так ими и остались. В принципе он был прав.
Бомж — человек без определенного места жительства. У Брата своего жилья нет. Плюс к тому еще ни имени, ни фамилии. Он вообще не знает, кто он такой. Возможно, у него есть жена, дети, свой дом, свой бизнес. Но как ни пытался он что-либо вспомнить из старой своей жизни, это у него не получалось.
Ничего, может быть, когда-нибудь все встанет на свои места. А пока нужно бороться за свое, пусть и нищенское, существование.
Сначала на метро, а затем на трамвае Славик и Брат добрались до какого-то высокого дома. А там подвал. Обшарпанная дверь, и никакой вывески.
— Вот здесь я и работаю, — чуть ли не с гордостью сообщил Славик.
— А вот не угадал! — послышался вдруг грубый мужской голос. — Ты здесь больше не работаешь…
Брат обернулся и увидел здорового бородатого мужика. Рядом с ним девчонка лет двадцати. Короткая кожаная куртка, короткая юбка, ножки неплохие. И на мордашку очень даже ничего. Грива каштановых волос.
— Евгений! — обиженно протянул Славик. — Но ты же обещал!
— Что я тебе обещал? — небрежно усмехнулся бородач. — Я тебе говорил, что ты работаешь, пока ты мне нужен.
— Все время был нужен.
— А сейчас не нужен. Все сцены бомжацкой любви отсняты. Хватит.
— Ну, Евгений…
— Я сказал, все!
Бородач словно забыл о Славике. Но продолжал стоять на месте. И с интересом рассматривал Брата.
— Ты кто? — наконец спросил он.
— Конь в пальто! — невольно вырвалось у Брата.
— А как прыгает этот твой конь? — ничуть не смутился бородач.
— Не понял юмора…
— На девок член стоит?
— А это зачем?
И снова бородач посмотрел на Славика.
— Он что, не знает?
— Нет, — помотал головой Славик. — Но он согласится. Вот увидишь, Евгений, с ним все будет в порядке. Бери его, не пожалеешь.
И к Брату:
— Тут кино снимают. Порнофильмы… Знаешь, что это такое?
— Знаю.
— Актером хочешь быть? — с усмешкой спросил бородач. — Пацан ты вроде ничего, свежий. На бомжа не похож. Шмотки, правда, не фонтан. Но ничего, ты ведь голяком баб топтать будешь.
— Соглашайся, Брат, соглашайся, — подзуживал его Славик. — Сто рублей в день.
— Да нет, у нас все честно, — покачал головой бородач. — Это тебе, дубине, я сто рублей платил. Товар ты, скажем так, дерьмовый… А у дружка твоего рыло не свиное. Я ему двести рублей платить буду.