Элегантный убийца

Нетрудно было догадаться о совсем противоположных чувствах этого ещё крепкого седоватого мужика, подозревающего измену в своем доме. Но выдержке его можно было только позавидовать. Лишь ходившие под кожей скул желваки выдавали его смятенное душевное состояние.

Оперативники приехали рано утром. Ни хозяин, ни его жена не вышли его проводить. Да и ни к чему ему это. Они уже остались в прошлом, в его будущем им не было места. Его мысли были уже заняты предстоящим судебным процессом. За эти несколько дней его нервы успокоились — руководивший операцией Чернов волновался явно больше, чем он: очень уж ему не хотелось упустить Копченого.

Зажатый на заднем сиденье автомашины двумя крепкими парнями, он ощущал себя скорее арестованным, чем особо ценным свидетелем. Они ехали в полном молчании: и лишь каждые пятнадцать минут оживавшая радиостанция однообразно докладывала Чернову о том, что у них возле здания суда все в порядке. И сидящий рядом с водителем Чернов в ответ коротко информировал, где они находятся, и давал отбой.

Они уже подъезжали к городу, когда люди, ведущие наблюдение за зданием суда, не вышли вовремя на связь. Чернов занервничал и начал сам вызывать абонента. Прошло не менее десяти минут после контрольного времени, когда в эфир вышел уже знакомый с хрипотцой голос: Петр Иванович, у нас тут становится горячо; ребята засекли появление боевиков Копченого. Выборочно взяли на проверку троих, обыскали — оружия нет. Но их много толчется на улице, а часть вошла внутрь здания. Не шмонать же всех подряд.

Этого, конечно, не нужно. Но к каждому из них приставьте по паре наших ребят. Пусть пасут их. Можно не скрываясь: потрепите им нервы! Пусть знают, что мы на месте и контролируем ситуацию. Но я полагаю, у них есть запасной вариант, и надо быть готовым ко всему. Выходите на связь регулярно. Все. Отбой!

И тут страх, притупленный пятидневным пребыванием в деревенской глуши и любовной игрой с женой пенсионера, вновь охватил его. Острее, чем когда-либо, он ощутил реальность угрозы. И если милиция его охраняет с такой тщательностью, для этого наверняка есть серьезные основания. А если, несмотря на все предосторожности, его сегодня убьют? Он поежился. Конечно, убьют! Им иначе нельзя: большие сроки влепить могут, да и за мои немалые грехи судьба вряд ли помилует. Одна эта история с женой отставника, готового защищать меня с ружьем в руках, чего стоит? Он ощутил запоздалое раскаяние.

А чего мне себя упрекать? — тут же оправдал он себя. — В конце концов, она сама ко мне в постель прыгнула, никто её силой не заставлял… Впрочем, конечно же, виноват, что уж оправдываться! Если выберусь живым из этой истории, никогда не буду влезать в чужую семейную жизнь. Могу поклясться чем угодно! Ах, только бы уцелеть!

Чернов угадал его настроение.

— Да не нервничай ты так! Там наших ребят вокруг суда на каждом шагу понаставлено. Зрят в оба и в обиду не дадут. Сейчас пересадим тебя для камуфляжа в конвойную машину, подгоним её к запасному входу и быстро проведем в здание суда. Атам внутри уже полегче будет.

Чернову легко говорить: не ему пуля мозги вышибет. Ах, зачем только эта баба в деревне подвернулась, теперь точно судьба покарает!

Виляя по узким улицам, они въехали в глухой дворик, быстро пересели в мрачный автозак и рванулись на максимальной скорости к зданию суда. Внутри фургона он чувствовал себя, как в кладбищенском склепе. Ехали недолго. Машина резко снизила скорость и плавно начала разворачиваться. Злобно урча, подалась назад, вплотную придвигаясь к запасному входу. Дверца распахнулась. Первыми выскочили двое милиционеров с автоматами, быстро осмотрелись и, убедившись, что все спокойно, дали знак Чернову. Подталкиваемый Черновым, он одним прыжком преодолел три ступени и вскочил в распахнутые двери входа. Там его сразу взяли под опеку три сотрудника милиции и быстро провели на второй этаж, затем по коридору опять вниз и засунули в небольшую комнату без окон.

Вошедший следом Чернов облегченно вздохнул.

— Пока пронесло! Ты, Гребешков, не бойся: в зале суда им будет трудно тебя достать: среди публики много наших ребят в форме и штатском. В случае чего успеют вмешаться.

Эти слова его мало утешили.

— А если не успеют?

Томительное ожидание закончилось минут через сорок. Плотно окруженный живой стенкой из омоновцев, он был препровожден в зал суда. Публика шумно встретила появление главного свидетеля обвинения.

Он прошел вперед и предстал перед судьями. Стараясь не смотреть на Копченого и его громил, он, преодолевая волнение, начал давать показания. Все шло довольно спокойно, пока он рассказывал о приходе в его офис пехоты, но как только он упомянул имя Копченого, со скамьи подсудимых раздался злобный выкрик одного из этих подонков:

— Заткнись, сука! А не то за вранье замочат!

Нервы свидетеля не выдержали. Непроизвольно дернувшись, он резко повернулся в сторону подсудимых, и это спасло ему жизнь: выпущенная невидимым стрелком пуля, сыпанув по нему осколками оконного стекла, лишь обожгла его щеку.

Еще не успев осознать случившееся, он был опрокинут на пол навалившимся сзади Черновым. Лежа рядом с ним, майор выхватил из нагрудного кармана портативную рацию и скомандовал:

— Быстрее в дом напротив: стреляли с третьего или четвертого этажей.

И чей-то приглушенный треском помех голос ответил:

— Первый, я — Второй. Все сделано. Мои ребята пошли.

Чернов повернулся к нему.

— Лежи пока. А я за Копченым и публикой присмотрю. А то как бы чего эти ребята в зале суда не выкинули. — И он поднялся.

Гребешков осторожно приподнял голову: конвоиры, наведя на арестованных автоматы, уводили их из зала. Несколько человек в штатском отделили его и судей от публики. Медленно текли минуты, пока на груди Чернова вновь не ожила рация:

— Первый. Все в порядке. Мы его взяли. Потерь нет!

— Это хорошо. Но почему допустили?

— Да проверяли мы этот объект и вход в подъезд контролировали, а он, сволочь, с крыши туда спустился.

— Потом доложите! И надо не оправдываться, а не допускать подобных эксцессов. Усильте наблюдение на случай использования ими запасного варианта. Лично ответите! Слышите, Второй? Лично! Конец связи.

Он с трудом воспринимал дальнейший ход событий. Заседание суда было сорвано. Его посадили в автомашину и куда-то повезли.

Высокий светловолосый парень, сидящий рядом с ним на заднем сиденье, виновато оправдывался:

— Этот их снайпер взобрался по пожарной лестнице на крышу с другого конца здания, где мы не вели стационарного наблюдения. Затем по веревке спустился на балкон квартиры последнего этажа, пользуясь отсутствием хозяев, прошел в коридор, открыл двери изнутри и спустился на третий этаж. А там из окна как раз виден зал заседаний, как раз та его часть, где судья, подсудимые и трибуна для свидетелей. Все у них было просчитано заранее.

— Они-то просчитали, а мы!..

— Петр Иванович, так мы до начала заседания несколько раз прошли весь этот подъезд снизу доверху. Убедились, что чердак закрыт на замок. Ивнизу у входа в подъезд я двух ребят поставил. Что ещё надо?

— Что вы делали — меня не интересует. Важен результат. Впредь таких ошибок не допускать!

Проштрафившийся блондин предпочел обиженно промолчать.

Машина выехала на уже знакомое загородное шоссе. За окном замелькали ряды берез и сосен. Это бело-зеленое чудо пригородных перелесков всегда действовало на него успокаивающе. Мысли приняли более спокойный и рассудительный характер. Сегодня мне повезло… Суд позади. Теперь меня ждет заслуженный отдых на юге.

Сидящий рядом с водителем Чернов повернулся к нему.

— Придется тебе ещё несколько дней побыть в укрытии у нашего Константиныча. Адвокат и подсудимые что-нибудь новое выкинут и потребуют уточнить твои показания. Но не волнуйся: ещё одно судебное заседание — это уж точно все.

Эта новость его особенно не огорчила. На свежем воздухе да ещё в обществе не желающей стареть женщины совсем неплохо провести время.