Уйти, чтобы выжить

Я и изучал. Задумавшись над словами майора, я потряс преподавателя военной истории, и мы с ним занялись изучением того, как эту проблему решали в древности. Хорошо иметь транспортную авиацию, тысячи километров железных дорог, десятки тысяч шоссейных. А как быть, если из всех возможных средств снабжения – телега и раскисшая дорога, которая весной и осенью превращается в месиво? Похоже, из всех в истории серьезно проблемой снабжения озадачивались только римляне, для чего и строили свои дороги, которые верой и правой служили в любое время года, обеспечивая легионы всем необходимым в любой точке империи. Ну, естественно, еще водный транспорт.

Потом майор решил заняться индивидуальной подготовкой… своей. Заключалась она в том, что ему давалась фора в четыре часа, а потом весь отряд под моим командованием выходил в погоню. Опыт я уже имел и потому в болото больше никого не загонял, да и остальные бойцы помогали мне по мере сил. Однажды Линьков подошел ко мне:

– Ну что, суть игры уяснил?

– Уяснил, – согласился я, потирая бок, по которому меня хлестнула ветка ловушки, подготовленной майором. Привяжи он к ней колья и все могло бы закончиться не только ушибом.

– В таком случае теперь твоя очередь убегать. Фору тебе дадим побольше – пять часов.

Меня поймали через три часа после истечения времени форы. А я то думал, что хорошо спрятался… считал себя уже подготовленным в плане выживания. Оказалось, что просто выжить в лесу и выжить, когда за тобой ведут охоту профессионалы, совершенно разные вещи. Линьков при разборе занятия был безжалостен и язвителен. По его словам, единственное, что я могу – играть в песочнице. А в конце совет:

– Ты допускаешь одну ошибку дилетанта. Пойми, твоя задача не уничтожить всех преследователей, а уйти от погони. Твои ловушки рассчитаны, чтобы убить, но смерть товарищей может заставить удвоить усилия по твоей поимке, и ты добьешься обратного желаемому. Раненный же отвлечет как минимум двоих от погони – самого раненого и того, кто должен будет помочь ему выбраться. К тому же, раны могут быть опасны… многие спокойно смотрят в лицо смерти, но испугаются стать инвалидами. Глядя на раненых, они станут осторожнее, а тебе легче уйти...

Я разозлился и в следующий раз подготовился получше, разработав план заранее. Сама наша База находилась в довольно пустынной части тайги, ближайшее жилье на расстоянии четырехсот километров. Все это давало нам огромную возможность для тренировок, не беспокоясь о встрече с посторонними.

Как с самого начала и говорил майор, дело не в хитрых планах, а в опыте, который приобретается на тренировках. К концу занятий мне удалось скрываться от поисковых групп почти три недели – это был мой рекорд, который побить мне так и не удалось. Как потом признался директор, если бы я еще продержался день, он бы отдал команду на возвращение. Обидно. Зато эта тренировка имела несколько неожиданные последствия. Виталий Дмитриевич встретил меня у входа лично. Я сделал краткий доклад и теперь ждал, когда меня отпустят, наконец, в горячий душ и мягкую кровать. Директор же оглядел те лохмотья, в которые превратилась моя одежда, хмыкнул:

– Хорош. А как обувь? Обувка прочнее, но… Александр Петрович, наша недоработка. Надо нам с вами заняться набором одежды для мальчика. Ему ведь там не три недели предстоит жить. Подберите материал и форму одежды. Также не помешает запасной материал, и надо бы научить нашего молодого друга шить.

Вот уж не думал, что вместо похвалы мне подбросят новые предметы для изучения. Подумать только, шитье! Бррр.

После всех совместных тренировок Леонид Львович стал настоящим другом для Володи наравне с Александром Петровичем. Неудивительно, что он обрадовался, когда тот появился на Базе, хотя мальчик уже и не рассчитывал с ним увидеться. Линькова вместе с отрядом за месяц до этого вызвали в очередную командировку, а сколько она продлится и какой сложности… кто знает.

– Я уже и не думал, что вас увижу! – так и сообщил мальчик.

– Нет. На этот раз дело в другом, – признался Линьков. – Занимались местными разборками с бандой. Знаешь, у меня такое ощущение, что если мы завтра арестуем дьявола, то и его некоторые личности объявят борцом с режимом.

– Опять политика? – хмыкнул Володя.

– Она самая. Разбирались с одной группировкой, которая решила, что ей не помешают собственные боевые отряды.

– А вы…

– У нас никто не пострадал, не волнуйся.

– Ну и слава богу.

К сожалению, эта встреча действительно оказалась последней – через три часа Леониду Львовичу нужно было лететь в Москву получать очередное задание. Как он объяснил, ему с трудом удалось добиться небольшого выходного, чтобы попрощаться с Володей. Мальчик пожелал ему удачи, а потом еще долго стоял у стекла, глядя на закрытую дверь, через которую ушел майор Линьков. Провел рукой по глазам, но те были совершенно сухи. Мальчик вздохнул. Сейчас ему хотелось броситься на кровать и разреветься. Или хотя бы просто поплакать, быть не разведчиком в чужом мире, а обычным тринадцатилетним мальчишкой. Психологи говорят, что после того, как поплачешь – становится легче. Увы, он лишен возможности проверить это утверждение.

За несколько дней до окончания карантина к нему пришел Александр Петрович. Нет, он и раньше к нему приходил каждый день, но на этот раз явился лично.

– Вы? – удивился Володя, когда Александр Петрович вышел из дезинфекционной камеры. – А как же карантин?

Полковник оглядел предоставленный ему костюм и поморщился.

– Ну и воняет от него, – заметил он, вытаскивая большую и явно тяжелую сумку. – А карантин… медики перестраховываются, как обычно. Собственно, карантин уже можно прекращать, только наши умники еще не подобрали подходящий мир.

– Меня всегда интересовало, как они это делают, если не могут туда заглянуть, кроме как с помощью робота. А это ведь не самый быстрый способ.

– Как они мне объяснили, – полковник с облегчением сунул сумку в угол комнаты, а сам плюхнулся в кресло. Володя сел на кровать, приготовившись слушать, – все дело в параметрах мира, которые можно снимать и отсюда. Давление там и еще что-то, чему даже название не придумали. Как я понял, совокупность всех этих данных позволяет оценивать мир и степень развития цивилизации, если таковая есть.

– Это как? – Володя нахмурился, пытаясь понять, по каким показателям можно оценить степень развития цивилизации. Ну можно уровень CO2 снимать, но это же не показатель, на Земле в разные эпохи он отличался.

– Понятия не имею, – честно ответил Александр Петрович. – Я пытался разобраться, но запомнилось плохо. Сам принцип прокола «окна» настолько сложен, что до сих пор его механизм до конца не ясен – эффект открыли совершенно случайно. Мы сейчас как те обезьяны, которым показали, на какие кнопки нажимать. Ну а что нашим умникам удалось узнать в процессе экспериментов – тем и пользуемся. Они говорят, что точно смогут определить необходимый мир, и я им верю. Тем более первым все равно пойдет робот и подтвердит или опровергнет их выводы.

– Логично, – согласился Володя.

– Я, собственно, не по этому вопросу, как ты понимаешь. Ты как себя чувствуешь?

– Не очень. Боль усиливается и приступы все чаще… но вопреки угрозам врачей пока терпимо.

– Ясно. Они тебе какой-то новый препарат вводят, надеюсь, все будет хорошо. И раз ты в порядке, то… – Полковник подтащил к себе сумку и раскрыл молнию. – В оставшуюся неделю ты должен выучить легенду.

– Легенду? – нахмурился Володя. – Какую еще легенду?

– Самую обычную. Раз ты решил отправиться в мир мечей, надо подумать, кем ты в нем будешь. Если основываться на тех выводах, которые сделали наши умники на основе уже изученных миров…

– Они же общество не изучали.

– Ну воздушные шары в примитивных мирах подвешивали, так что кое-какие фотографии есть… да ты же их видел. И вообще, не перебивай, а? Потом вопросы задашь.