Проклятие демона

Гоблинов он обнаружил почти сразу же. Карликов было всего тридцать. Фрэнсис провел в их лагере считанные секунды, чтобы определить степень готовности лагеря к бою. Затем он полетел в обратный путь, но сделал круг. Среди деревьев он насчитал еще два десятка гоблинов.

— Они выбрали отличное место для лагеря, — сообщил Фрэнсис монахам. Он быстро набросал на земле подобие плана.

— Нам никак не удастся незаметно подобраться к ним, — сказал он.

— В таком случае повернем на Санта-Мир-Абель, — произнес брат Джулиус, но тут же умолк под сердитым взглядом магистра.

— Нам и не надо приближаться к их лагерю, — продолжал Фрэнсис. — Гоблины уверены, что люди укрылись за стенами и приготовились к отражению атаки. Чтобы пройти к деревне, гоблины, вероятнее всего, пойдут здесь.

Он показал на своем плане вполне очевидный путь продвижения гоблинов.

— А мы приготовимся встретить их на этом пути, — добавил Фрэнсис.

Монахи без промедления направились к указанному им месту. Это была рощица белоствольных кленов, между которыми пролегала удобная тропа. По мнению Фрэнсиса, гоблины пойдут по этой тропе. Магистр долго и внимательно оглядывал местность. В отличие от церковной политики, в тактике сражений он разбирался слабо.

Видя растерянность магистра, брат Джулиус решил ему помочь.

— Позвольте мне сказать, магистр Фрэнсис. Всем, кроме вас, нужно забраться на деревья, а вы, взяв графит, отойдете в дальний конец. Те из нас, у кого есть арбалеты, возьмут их с собой.

Джулиус обвел глазами собратьев: более половины были вооружены арбалетами.

— Остальные смастерят себе копья из веток или возьмут с собой на дерево по самому тяжелому камню, какой только смогут туда поднять. Вы, магистр Фрэнсис, атакуете первым. Мы условимся о каком-нибудь сигнале: допустим, когда первые гоблины поравняются с таким-то деревом.

Монахи знали, что Джулиус вместе с магистром Де’Уннеро — лучшим тактиком Санта-Мир-Абель — участвовал в нескольких сражениях, в том числе и в легендарной битве с поври у нижних ворот монастыря.

— Мы будем ожидать вспышки и потому закроем глаза, а потом…

Брат Джулиус умолк и мрачно улыбнулся. Всем, включая и Фрэнсиса, стало ясно, что он отбросил мысли о возвращении в Санта-Мир-Абель и всем сердцем отдался предстоящему сражению.

Хороший ученик Де’Уннеро. И понимание у него правильное, — мысленно отметил Фрэнсис.

Вскоре монахи устроились на ветвях, а Фрэнсис, отойдя подальше, спрятался за большим деревом.

Минуты сливались в час, потом в другой, третий, четвертый. Фрэнсис, как и его собратья, ощущал нараставшее нетерпение. И в то же время он радовался передышке, позволявшей ему набраться сил и восстановить свою магическую энергию. Он не думал, что удар рукотворной молнии убьет много гоблинов; тем не менее чем сильнее будет вспышка, тем быстрее наступит победа.

Солнце склонялось к закату, но в лесу по-прежнему было тихо. Фрэнсис понимал: гоблины дожидаются темноты, ибо ночь — излюбленное время для нападения — давала им преимущество. И потому он обрадовался, когда солнце наконец скрылось и в темном небе взошла Шейла — так на берегах залива Короны называли яркую луну.

Гоблины все еще выжидали, и Фрэнсис надеялся, что засевших в засаде братьев не сморил сон.

Фрэнсис чуть не вскрикнул от неожиданности, когда мимо него проскользнул гоблин, перебегая от дерева к дереву. Магистр едва не бросился за ним, хоть и понял, что этот гоблин — передовой разведчик. Сейчас любой шум провалит все дело. Фрэнсис стал внимательно следить за продвижением гоблина, ожидая, что вскоре тот отправится в обратный путь.

Прошло совсем немного времени, и со стороны тропы послышался шорох. Фрэнсис заметил быстро двигавшиеся во тьме силуэты. Гоблины уже вошли в пределы кленовой рощи.

Магистр глубоко вдохнул, потер зажатый между ладоней графит и сосредоточился. Он не сомневался в правильности своих действий, но опасался, что у него не хватит сил помочь собратьям и они падут замертво на этой дороге, так и не передав важные послания о будущем церкви и об угрозе чумы.

Впрочем, твердил себе Фрэнсис, теперь уже поздно что-либо менять. Он пригнулся к земле и стал ждать, когда первые гоблины пройдут мимо выбранного монахами дерева.

Фрэнсис метнулся вперед, припал на одно колено, вытянул руку, сжимавшую графит, и подал сигнал братьям, чтобы они закрыли глаза. И бросил вперед шипящий белый шар — рукотворную молнию. Троих гоблинов, что были впереди, она сожгла заживо, а те, что шли за ними, корчась от боли, повалились на землю. На какой-то момент ярко-белая вспышка ослепила весь вражеский отряд. Братьям вполне хватило времени, чтобы обрушить на ошеломленных гоблинов град арбалетных стрел, камней и самодельных копий. Затем монахи спрыгнули вниз и завязалась отчаянная рукопашная схватка — сплошное мелькание локтей, кулаков и ног.

Казалось, что гоблинам нанесено сокрушительное поражение. Враги шатались и падали, корчились на земле, издавая отчаянные крики. Фрэнсис подумал, что монахами одержана легкая победа. И действительно: сражение едва началось, а уже не менее двух десятков гоблинов были убиты и столько же со всех ног неслись обратно в лес.

Фрэнсис, подпрыгивая, кричал от радости и ликования. Графит по-прежнему был зажат в его руке. Кровь стучала в висках, сердце отчаянно колотилось. Магистр ощущал необычайный прилив энергии и не сомневался, что у него хватит сил на вторую молнию.

Возможно, он увидел это краешком глаза, а может, почувствовал своим обостренным вниманием. Как бы там ни было, Фрэнсис ощутил, что за спиной у него кто-то есть. Магистр резко обернулся и увидел, как гоблин-разведчик метнул в него копье. Фрэнсис вскрикнул от неожиданности и страха, попытался увернуться. Но почувствовал, как острие пронзило ему кожу, скользнуло глубже и с глухим звуком ударилось о ребро. Магистра Фрэнсиса Деллакорта спасло от верной гибели лишь несовершенство вражеского оружия. Тонкое копье отскочило от ребра и оставило длинную, но неглубокую царапину на груди и вместо тела застряло в складках его плотной сутаны.

Фрэнсис зашатался. Он чувствовал, что ранен, и видел, как коварный гоблин быстро приближался к нему, обнажив свои желтые зубы.

Фрэнсис не стал пытаться вытащить копье. Он просто распахнул сутану, и оружие само упало на землю. Магистр для защиты выбросил вперед левую руку, а правую отвел в сторону, чтобы отразить первое нападение гоблина. Низкорослая тварь злобно зарычала, брызгая слюной. Язык у гоблина высунулся изо рта — он едва ли мог ожидать мгновенного удара в подбородок, отчего его челюсти сомкнулись, откусив самый кончик заостренного язычка.

Оглушенный ударом враг попятился назад. Фрэнсис, хорошо владевший воинскими искусствами, воспользовался преимуществом. Бросившись на врага, магистр несколько раз ударил его левой рукой в лицо. Гоблин повалился на спину. Фрэнсис упал прямо на него, плотно прижав к земле.

Обреченный враг больно укусил Фрэнсиса в плечо, но тот сдавил ему пальцами шею. Магистру показалось, что прошел целый час — час нестерпимой боли и ужаса, который испытал Фрэнсис, чувствуя, как гоблин извивается под ним, молотя руками воздух и стремясь высвободиться из железной хватки.

Потом гоблин затих, затих насовсем. Даже при бледном свете луны Фрэнсис увидел, как черное облако смерти закрыло ему глаза.

Напомнив себе, что сражение продолжается и рядом могут оказаться другие гоблины со смертоносными копьями, Фрэнсис шатаясь поднялся на ноги.

Он увидел, что братья сражались доблестно: повсюду валялись поверженные враги, а у остававшихся в живых не было ни малейшей возможности прорваться сквозь плотное оборонительное кольцо, образованное монахами.

Но оказалось, что гоблины быстро оправились от страха. К ужасу Фрэнсиса, с левой стороны к монахам с копьями в руках стремительно приближалось несметное количество этих тварей.

Фрэнсис торопливо одернул на себе сутану, нащупывая карман. Вскоре его ладонь уже сжимала графит, а сам он собирал силу камня для удара. Гоблины метнули копья — Фрэнсис услышал крики монахов. И тогда он высвободил рукотворную молнию, удар которой уложил нескольких гоблинов наповал и оглушил остальных.