Проклятие демона

Возражения Джеховита против него и Фрэнсиса прозвучат весьма убедительно для любого собрания настоятелей и магистров. Это Браумин знал. Если Джеховит заявит, что Маркворт, больной и с помутненным сознанием, допустил ошибку, повысив статус Фрэнсиса, то смогут ли Браумин и Фрэнсис опровергнуть старого настоятеля? Ведь они сами пытаются дискредитировать Маркворта, называя те же причины — болезнь и помутнение сознания. Нет, решил Браумин, он проявит стойкость и не позволит Джеховиту взять верх.

— Вы просите, чтобы я поддержал ваши притязания на титул отца-настоятеля, но я не могу этого сделать, — без обиняков заявил он.

Глаза Джеховита сузились, губы сжались.

— Даже магистр Фрэнсис не поддержит вас, — добавил Браумин. — Хотя он, подобно вам, был тесно связан с отцом-настоятелем, его выход из коалиции с вами произведет сильное впечатление на тех, кому предстоит выбирать.

Браумин смотрел, не мигая, выдерживая взгляд рассерженного Джеховита.

— Нет, настоятель Джеховит, вы не будете избраны на этот пост, — сказал он. — Вы не готовы и никогда не были готовы к тому, чтобы стать отцом-настоятелем. К тому же ваша близость к королю в такое время, как наше, когда границы между церковью и государством настолько стерлись, а люди столь сильно настроены против вашего бывшего союзника Маркворта… она является лишь помехой.

Браумину показалось, что в ответ Джеховит разразится гневной тирадой. Однако в это время объявили, что король прибыл в монастырь. Этот факт, судя по всему, заставил старого настоятеля успокоиться. Браумин понял: Джеховит должен был выполнить требование короля — навести порядок в церкви Абеля — и знал, что Дануб не потерпит никаких возражений.

— И кто ж тогда? — резко спросил Джеховит. — Эта женщина?

Браумин пожал плечами и, вскинув голову, отрицательно покачал ею.

— Если бы Джилсепони приняла предложение…

Теперь уже Джеховит решительно замотал головой.

— Предложение, высказанное отцом-настоятелем и переданное магистром Фрэнсисом, — поспешно добавил Браумин. — В таком случае мы с Фрэнсисом и многие другие поддержали бы ее от всего сердца.

— Не уверен, что сердце брата Фрэнсиса остается приверженным этой идее, — лукаво заметил Джеховит.

— У нас хватило бы поддержки и без него, — возразил Браумин, однако он и сам не слишком-то верил в свое заявление.

Он знал, что сейчас Фрэнсис противится избранию Пони, а без него (и даже с ним) убедить Коллегию аббатов в целесообразности отдать высший в церкви пост женщине, сделав ее матерью-настоятельницей, будет очень нелегко! Ведь Пони официально даже не принадлежит к церкви!

— Вы бы только раскололи церковь Абеля, — не сдавался Джеховит.

— Тем лучше было бы для нашей церкви Эвелина! — отрезал Браумин. — Но не бойтесь, Джилсепони отклонила предложение. Так что очередным главой церкви Абеля будет не она.

— Тогда кто же? — спросил Джеховит. — Неужто юный Браумин сам метит столь высоко?

Браумин действительно обдумывал такую возможность, и хотя его ближайшие друзья Кастинагис и Виссенти считали ее замечательной, колебался брат Фрэнсис. Он высказался без обиняков, заявив Браумину, что тот слишком молод и слишком неопытен, а потому не будет признан другими иерархами. К тому же он чрезвычайно наивен, что не позволит ему лавировать в политических хитросплетениях, неизбежных на этом посту.

Если бы Джеховит хоть как-то намекнул ему о своей поддержке, Браумин, возможно, продолжал бы размышлять о собственной кандидатуре.

— Вы даже отдаленно не готовы к тому, чтобы занять этот пост, — сказал Джеховит, и Браумин понял, что на сей раз старик говорит искренне. — Если бы вы поддержали меня и я был бы избран, тогда, возможно, я бы отнесся к вам как к своему преемнику.

— Нет, — не задумываясь ответил Браумин. — Вам не быть на этом посту, настоятель Джеховит.

Джеховит собирался что-то сказать в ответ, но лишь вздохнул.

— Есть еще настоятель Олин из монастыря Сент-Бондабрис в Энтеле.

Браумин даже ощетинился и затряс головой.

— Он будет сильным претендентом, — заметил Джеховит.

— Его интересы более устремлены к Бехрену, чем к нашему королевству, — возразил Браумин.

Здесь он был прав, и в церкви знали об этой особенности Олина. Энтел был самым южным из крупных городов Хонсе-Бира и располагался на побережье, у северных отрогов двойной горной цепи со странным названием Пояс-и-Пряжка. Почти рядом с Энтелом находилась Хасинта — столица Бехрена. Морской путь из одного города в другой отнимал совсем немного времени.

— И все-таки, если мы, будучи свидетелями тягостных событий последних недель, не выступим единым фронтом, настоятель Олин сможет одержать победу, — ответил Джеховит.

— Но ведь вы, как и я, не считаете его кандидатуру подходящей.

Джеховит пожал плечами.

— В Санта-Мир-Абель достаточно магистров, вполне опытных и обладающих надлежащим характером, — высказал свое предложение Браумин. По всему было видно, что Джеховиту такое предложение не по нраву. — Например, Фио Бурэй и Мачузо.

— Бурэй не готов, да и нрав у него сердитый. Мачузо более печется о благе окрестных крестьян, среди которых проводит едва ли не каждый день, — возразил Джеховит. — Тогда уж лучше Агронгерр из Сент-Бельфура.

Браумин не знал, что ответить. Он был едва знаком с настоятелем самого северного в королевстве монастыря, находящегося далеко на северо-востоке, в провинции Вангард.

— Да, настоятель Агронгерр был бы подходящей кандидатурой, — сказал Джеховит.

Браумину хотелось спросить о причинах такого выбора, но он тут же прикусил язык, вспомнив прошлогоднюю Коллегию аббатов. Тогда он впервые увидел настоятеля Агронгерра. Тот сидел рядом с Джеховитом, ведя с ним, словно с давним другом, непринужденный разговор.

Только теперь Браумин сообразил, что старик целенаправленно подводил его к этой кандидатуре. Джеховит и не собирался становиться отцом-настоятелем. Он прекрасно понимал, что его тесные связи с королем вызовут сопротивление других настоятелей, вынужденных постоянно соперничать с местными герцогами и баронами.

— В Санта-Мир-Абель есть и другие магистры, — стал возражать Браумин.

— Которые не станут пытаться занять этот пост, если брат Браумин и его друзья отдадут свои голоса в пользу настоятеля из другого монастыря, — перебил его Джеховит.

Брат Браумин усмехнулся и мысленно признал справедливость слов Фрэнсиса. Да, он действительно ничего не понимает в политике и не может быть отцом-настоятелем.

— Если желаете, спросите магистра Фрэнсиса, — предложил Джеховит, — или кого-нибудь из ваших друзей, кто знает Агронгерра. Он ни разу не дал повода усомниться в своей честности и мягкости. Конечно, Агронгерр не боец и не зажигатель сердец, каким когда-то был Маркворт. Но церковь, возможно, сейчас как раз нуждается не в борьбе, а в покое и исцелении.

Слушая рассуждения Джеховита, Браумин понял, отчего тот был так заинтересован в Агронгерре. Вне всякого сомнения, Агронгерр станет поддерживать Джеховита и защищать интересы Сент-Хонс. К тому же провинцией Вангард, где находится обитель этого настоятеля, управляет принц Мидалис, младший брат Дануба Брока Урсальского. Браумину было известно о дружеских, если не панибратских отношениях между церковью и светской властью в тех краях.

— Агронгерр — отличный человек с безукоризненной репутацией, — напирал Джеховит. — Вдобавок он уже в годах, ненамного моложе меня. Поймите, то, о чем я вас прошу, выгодно для нас обоих. Даже без вашей поддержки и без поддержки Фрэнсиса Коллегия переполошится, узнав, что я претендую на пост отца-настоятеля. Возможно, мне и не удалось бы набрать нужное число голосов, однако я наверняка сумел бы отговорить собравшихся от поддержки лично вас или другого вашего кандидата. Таким образом, в любом случае этот пост займет либо настоятель Олин, либо настоятель Агронгерр.

— Зачем же вы тогда говорите со мной об этом? — удивился Браумин.

— Я опасаюсь, что Олин победит и попытается укрепить связи между церковью Абеля и ятолами — языческими бехренскими жрецами.