Инкубатор

Тут его понесло в е… ммм… в ковыли, пожалуй: суровая тайна, незаконнорожденный наследник, Наташа Ростова, первый бал, вывод в свет — и прочая и прочая, и все это взахлеб, с брызжущим во все стороны энтузиазмом, подмигиваниями, похлопываниями по спине, по плечу и даже (или показалось?) осторожными поглаживаниями-касаниями подбородка и щеки, было два таких мутных момента, я так и не понял, что это такое, и не определился, как реагировать.

В общем, я сообразил, что произошла досадная неточность и Веня-мл. простодушно принял меня за бастарда Домовитого (читай, незаконнорожденного наследника, которого до сего момента тщательно скрывали от общества). Следовало, конечно, сразу и решительно пресечь все эти инсинуации, но, огорошенный бешеным напором нового знакомца, я даже слова вставить не успевал, а только мямлил что-то по ходу его бурных излияний и с тупым видом сосал пиво.

Пиво было просто великолепное, как, впрочем, и все остальное на этой «кухоньке» и в этом доме вообще.

В тот момент, когда я таки собрался с духом и набрал было в грудь воздуха, чтобы расставить все на свои места, Веня-мл. жестом остановил меня, озабоченно глянул на часы и кому-то позвонил. Коротко отговорив по мобильному, он подмигнул мне и свойски уведомил:

— Подожди пару минут, тут мне пыхнуть подвезли… Ты уже пробовал «светлячка»?

Я в курсе, что такое «пыхнуть». Нет, про «светлячка» я слышу впервые и вообще, такими вещами без крайней необходимости не балуюсь, но…

— Слушай, да ты у нас вообще целка! — мое замешательство почему-то вызвало у Вени-мл. приступ радостной эйфории. — Готовься, сегодня будем тебя обращать в это, как его… Гхм-кхм… В общем, погоди маненько, сейчас сбегаю, сам «пыхну» и тебе принесу…

И умчался прочь, забыв свою страшную маску на столе.

Оставшись один, я некоторое время тряс головой, пытаясь избавиться от прилипчивой ауры Вени-мл., и приходил в себя: общение с таким напористым, говорливым и безалаберным существом — это серьезный стресс для любого неподготовленного человека.

Увы, увы, пока Веня-мл. оглушал меня своим журчанием, все нужные люди покинули «кухоньку»: Иры и Лены не было, Юра со своими спутницами тоже куда-то испарился, так что некого было спросить, где следует искать моих девиц.

Удрученный таким бедственным положением дел, я решил проявить вредность: не стал ждать, когда Веня-мл. принесет мне «пыхнуть», и спустился в винный погреб.

После всего увиденного в этом доме погреб меня уже не удивил. Нормальный такой монастырский подвал: грубо тесанный камень, чугунные фонари под сводчатыми потолками, штабеля бочек, стеллажи и стойки с бутылками — в общем, все очень здорово, если загнать сюда полк отъявленных спортсменов-трезвенников, через месяц они выползут на свет божий кончеными алкоголиками.

За круглым дубовым столом сидели наши, потягивали вино и внимательно слушали дико волосатого деда, облаченного во фланелевую пижаму с бегемотиками. На столе возвышалась целая батарея бутылок, несколько ковшиков и просто стеклянных банок с нектарами разных оттенков, от густо-кровавого до нежно-золотистого.

Во взгляде Спартака светилось пьяное счастье: по-моему, он уже так «наслушался», что теперь вряд ли выйдет отсюда своим ходом.

Дед вещал увлеченно и неистово, наглухо выпрыгнув из реальности и надежно затягивая слушателей в бурлящий водоворот своей стихии: я сразу уловил фамильное сходство с Веней-мл. и подумал, что такое разнузданное витийство — это, пожалуй, вполне наследственное заболевание. Надо будет потом у доктора спросить, наверняка он в курсе всех местных семейных недугов.

— А вот и Алекс! — торжественно представил меня доктор. — Самый молодой эмм… член нашего коллектива.

Дед неохотно прервал повествование, испытующе посмотрел на меня, словно бы взвешивая, стоит ли тратить время на такое недоразумение или сразу же послать подальше, и неожиданно уточнил:

— Где, говорите, у вас виноградники?

«Сумасшедший!» — с тревогой подумал я и на всякий случай приготовился задать деру.

— Эмм… Понимаете… Мгм…

— Дядя в Аргентине, — весело подсказал доктор.

— Точно! — приободрился я. — У меня в Аргентине…

— Есть, есть Аргентина! — дед широким жестом махнул в глубь погреба. — Девятнадцатый стеллаж, четвертая полка, слева направо первая дюжина, «Мальбек» 95-го года. Хватайте, тащите, пейте, молчите — и слушайте, слушайте, СЛУШАЙТЕ, черт вас дери!!!

Ошеломленный таким мощным напором, я послушно прогулялся к девятнадцатому стеллажу, взял первую слева бутылку с четвертой полки, вернулся к столу и с минуту торчал столбом, не зная что предпринять. За стол никто не приглашал, однако же и прочь не гнали, и вообще, нашим было не до меня, они по уши увязли в секретах и нюансах виноделия. Дед не просто читал лекцию, как это обычно делают наши скучные профессора в сонной аудитории — он вовлек всех присутствующих в беседу и заразил своим винным фанатизмом: наши наперебой задавали вопросы, охали, удивлялись, не верили и сомневались, а Спартак даже умудрялся аргументированно спорить (практика, однако, наш инженер в этом плане тоже не лыком шит!) — и все это под перманентную дегустацию элитных сорт вин.

Так что, как видите, время они тут проводили очень даже недурственно.

Убедившись, что особого приглашения не будет, я без спроса уселся за стол, откупорил «свою» бутылку и методически грамотно влился в беседу: «Мальбек» был просто великолепным, о чем я немедля сообщил деду, и течение дискуссии тотчас же перескочило на аргентинские вина.

В общем, не буду травить душу, не всем ведь довелось побывать в таком замечательном погребке. Скажу только, что было все чудесно и гармонично, и мы наверняка остались бы там до утра, а может, вообще насовсем, и тогда вам пришлось бы читать в серии «Бункер» семьдесят девять томов «Вино-1», «Вино-2», «Вино-3», икх-ой…» и так далее. Но через некоторое время, когда всем уже было хорошо и весело, прибежал зловредный мажордом с испуганным лицом и сообщил, что нас зовут на аудиенцию.

— Да что же это за бардачный дом такой!!! — яростно возмутился дед. — Вот всегда такая хренотень, на самом интересном месте забирают всю компанию, гады! Идите уже, идите — если выпустят живыми, возвращайтесь скорее, я вас подожду…

Глава 3

«370-й». Подмена

Насчет гостей, разумеется, Хронос просто пошутил. В Инкубаторе гостей не может быть по определению. Здесь бывают только свои и только по делу.

В штабном бункере, помимо «местного» Ворона, Руслана поджидали трое: Директор Инкубатора, Феликс и невысокий плешивый мужчина весьма интеллигентного вида.

Феликс — руководитель «выпускного» проекта, в котором участвует Руслан, а товарища с плешью он видит в первый раз, но, совершенно определенно, это «стилет». Других на Третьем Полигоне просто не бывает (единственное исключение — Директор), здесь своя замкнутая система, в которой нет места посторонним.

Действующие «стилеты» бывают в Инкубаторе по двум поводам: чтобы забрать младшее «мясо» для практики или вывезти выпускника на индивидуальный проект, вроде того, в котором участвует Руслан.

Руслан смотрел на старших братьев с почтением и едва ли не обожанием, как и подобает любому салаге.

Хотя, если разобраться, «салага» в данном случае — это очень условно и субъективно. Феликсу и его интеллигентному напарнику лет по тридцать пять, они «в игре» полтора десятка лет, так что да, для них Руслан зеленый салажонок.

А по общепринятым меркам, девятнадцатилетний курсант выпускной группы — Мастер с большой буквы.

У Руслана колоссальный «настрел», почти десять лет интенсивной боевой учебы, и трехлетний командировочный стаж выполнения СБЗ[1] в «горячих точках» на территории России и за рубежом.

Нет, воспитанникам Инкубатора никто специально не прививает нарочитый пиетет к старшим товарищам. Такими глупостями здесь заниматься некому и некогда. Здесь все оценивают друг друга исключительно по степени мастерства и боевым параметрам. Эти самые воспитанники, как говорилось выше, регулярно выезжают на практику и имеют возможность наблюдать работу действующих «стилетов» в древнем формате обучения «делай как я». Отсюда и пиетет. Как говорится, ничего личного, просто дань уважения мастерству старших товарищей.

1

Служебно-Боевые Задачи (официальная аббр.).