Валентина

– А я-то поверил, что ты ее не разглядел! – в тоне Паксона послышался холодок.

– Я на самом деле не разглядел ее лица. Когда женщина падает в обморок, она словно вся состоит из рук и ног. Но почему ты так насторожился? – задумчиво спросил Менгис.

– Увидимся за обедом! – сказал Паксон, не обратив внимания на вопрос.

Спокойно закрыв за собой дверь, он вернулся в комнату Валентины и вошел как раз в тот момент, когда она поднималась с постели, потрясенная и взволнованная происшедшим.

– Что за жестокую шутку ты сыграл со мной? Это бесчеловечно!

– Все было всерьез. Ты видела Менгиса. Он жив.

Радость вспыхнула в глазах Валентины, и Паксону захотелось убить ее, но он взял себя в руки.

– Менгис не помнит, что случилось. Последнее его воспоминание, сохранившееся в памяти, связано с Джакардом, словно ни Аламута, ни тебя не было в его жизни.

– Ты лжешь! Что за обман?

– Дочь врача должна была бы слышать, что, хоть и редко, но такое бывает. Увидев Менгиса в пустыне, я тоже подумал, что это обман, но, к сожалению, приходится признать: это правда. Он не помнит тебя. Теперь ты для него невеста брата. Я сказал Менгису, мы поженимся через неделю. Он ответил, что рад за меня.

– Поженимся? Никогда не бывать этому! Я ненавижу и презираю тебя! От одного взгляда на тебя у меня от отвращения мурашки бегут по телу.

– Твои чувства ко мне должны измениться, иначе твой возлюбленный умрет, и уж на этот раз я проверю, чтоб он не выжил. Во время обеда ты сама убедишься, что я не лгу: Менгис будет смотреть на тебя так, словно видит впервые. Даю тебе несколько часов на размышление, и постарайся принять верное решение.

Когда дверь за Паксоном закрылась, Валентина рухнула на пол, и плечи ее затряслись от рыданий. Не может быть! Менгис обманывает Паксона! На самом деле он все помнит! Но самое главное – Менгис жив! О Боже, он жив!

А если Паксон прав, и Менгис на самом деле потерял память? От своего отца Валентина действительно слышала о подобных случаях. Но вот что уж никогда не скажет она Паксону, так это – чем закончились два из трех случаев, о которых рассказывал ей отец. А они закончились полным восстановлением памяти! Выздоровление, правда, не было легким, от окружавших потребовалось много времени и терпения, но больные поправились.

Валентина решила молиться, чтобы и Менгис тоже выздоровел. Но как согласиться на требование Паксона выйти за него замуж? Не может она жить во дворце рядом с Менгисом, испытывая желание дотронуться до возлюбленного, и при этом считаться женой его брата! Однако, чтобы обезопасить Менгиса, придется ей согласиться.

В этот день Валентина уделила особенное внимание своему наряду, надев яркое платье абрикосового цвета и вплетя нитку жемчуга в волосы. Она знала, что хороша собой и сегодня выглядит обворожительнее, чем когда-либо прежде. Глаза сияли от счастья, щеки горели от возбуждения. За обедом они увидятся с Менгисом! Валентина все еще с трудом верила, что он жив и спустя несколько мгновений ей предоставится возможность заглянуть любимому в глаза. Девушка вознесла Богу благодарственную молитву и принялась ждать, когда же придет за ней Паксон.

Султан повел себя грубо и самоуверенно. Схватив Валентину за руку, он выволок ее из комнаты.

– Хочу предупредить: никаких подвохов! Можешь радовать свой взор созерцанием любимого, но будь и со мной внимательна и любезна. Ты принимаешь условия?

Валентина кивнула. Она готова была пообещать все, что угодно, лишь бы увидеть поскорее Менгиса.

Они вошли в просторный обеденный зал. Менгис их уже ждал. У Валентины дыхание перехватило, когда она взглянула на него. Каким же красивым и мужественным казался ей этот человек! На нем уже не было одежды из оленьей шкуры. К обеду надел он кафтан цвета, каким бывает небо в ясный летний день.

Менгис оценивающим взглядом окинул Валентину, когда Паксон представлял ему свою невесту. Темные глаза слегка сощурились, и Менгис перевел взгляд с женщины на своего брата. В нареченной Паксона ему почудилось что-то знакомое. Кого же она напоминала?

Менгис не сумел вспомнить, но поведение Паксона его смущало: брат вел себя напряженно, словно нервы были у него натянуты так туго, как кожа на барабане. Странно! С чего бы это? Его невеста, на самом деле, самая красивая из всех земных женщин. Но почему она все время смотрит не на жениха, а на его брата? Наверное, сравнивает с Паксоном! «Должно быть, я проигрываю в этом сравнении», – подумал Менгис, и мысль почему-то его опечалила.

Обед был превосходен, но Валентина не замечала, какие кушания ей подают. Она не сводила глаз с возлюбленного, и сердце бешено стучало у нее в груди. Паксон прав! Менгис не помнит ее! В его глазах не мелькнет ни проблеска былых чувств! «Но почему же все-таки, замечая мой взгляд, он отводит глаза?» – задумалась Валентина.

Менгис выглядел озадаченным, удивляясь, почему же столь пристально смотрит на него невеста брата, до сих пор не произнесшая ни единого слова. Паксон спросил ее о чем-то, она не ответила. Жених ждал, молчание затягивалось. Валентина встрепенулась: кажется, Паксон о чем-то ее спросил. О чем же? Она облизнула губы и глянула на Менгиса с безмолвной просьбой помочь ей выпутаться.

Менгис заметил в глазах Валентины страх и откинулся на подушки.

– Паксон, – медленно проговорил он, – твоя шутка насчет гарема показалась мне неудачной, и твоей невесте, кажется, тоже. Валентина расстроилась! Смотри, как затуманились ее глаза. Довольно о гаремах!

Менгис поднялся и подошел к Паксону, опустив руку ему на плечо.

– Поздравляю! Тебе можно позавидовать! Ты был прав, утверждая, что твоя невеста – самая красивая женщина на свете, – он посмотрел Валентине прямо в глаза и растерялся, заметив слезы.

И вдруг… Кажется… что-то припомнилось ему… Нет, то мгновение озарения пролетело безвозвратно. Менгис поклонился.

Валентина вскинула голову и произнесла очень тихо своим своеобразным низким мелодичным голосом:

– Менгис…

Его имя, произнесенное этой женщиной, так поразило Менгиса, что он чуть не лишился сознания. Почему? Почему так влечет его к этой красавице, которой судьбой предначертано вскоре стать женой его брата? Что-то пробуждалось в памяти Менгиса, но никак не могло из глубин прорваться к поверхности сознания.

У двери он задержался и с удивлением услышал раздраженный голос брата:

– Зачем тебе понадобилось произносить его имя? Да еще с такой мукой в голосе! Я же предупреждал: без подвохов! Менгис не помнит тебя! Кроме того, как человек благородный, он понимает: ты принадлежишь мне. Забудь о прошлом, Валентина, и тогда впереди перед нами откроется счастливая жизнь. Забудь Менгиса!

– Почему же ты не просишь меня вырвать из своей груди сердце? Почему не требуешь отрезать язык? Это в моих силах, но выбросить Менгиса из своей жизни я не в состоянии. То, о чем ты просишь, невозможно. Я выйду за тебя замуж, опасаясь, что ты убьешь брата в случае моего отказа. Но я боюсь, как бы ты не убил его и в случае моего согласия. Поклянись, что Менгис останется жив!

– У тебя нет права предъявлять мне какие-либо требования. Ты можешь только смиренно просить, но в тоне твоего голоса я не слышу смирения. Забота моей невесты о брате жениха глубоко меня трогает. Как жаль, что ему не дано понять, сколь многим ты жертвуешь ради него!

– Если ты попытаешься его убить снова, клянусь, я умерщвлю тебя! – предупредила Валентина, ее голос охрип от волнения.

Менгис отошел от закрытой двери вглубь коридора. Сердце учащенно билось в груди. Что же означает услышанное им? Очевидно, даже Паксону известно, что его брат и Валентина были знакомы в прошлом. Почему же он сам ничего не помнит? И разве возможно забыть такую красавицу, как Валентина? И почему она выходит за Паксона, если любит его, Менгиса? Потому что в этом случае султан Джакарда не убьет своего брата? Да, именно это явствовало из беседы. Теперь оставалось только понять, почему же Паксон возжелал убить его.