Страница 13 из 19
Бинарный код 11
«Прошли сотни лет, но люди их помнят, потому что не золото было их целью, а чистая, как дистиллированная вода, власть. Власть – это возможность вести людей к цели, которую ты видишь и в которую веришь. Ответственность перед теми, кого ведешь. Любой другой ответ не имеет смысла».
– Этот мир никогда не будет прежним, дядюшка… – прошептал наглец с изуродованным лицом, сидящий на расстоянии девяти стульев от великого Раймундо Гамбы.
На расстоянии девяти титахромовых стульев, с виду напоминавших деревянные предметы интерьера двухвековой давности. На расстоянии девяти удобнейших, легких стульев с регулируемой высотой и степенью мягкости сиденья.
Они были настоящими произведениями современного искусства, как все в этом узком кабинете, напоминавшем его хозяину помещение тира. Девять стульев. Безопасная дистанция, абсолютно вежливая и одновременно комфортная для беседы.
– Торговля рабами и оригинальными органами уже не приносит сверхдоходов! – продолжал гнуть свою линию мужчина в красном костюме и белой маске.
Так же, как в предыдущие визиты, он расположился спиной к портретам и лицом к огромным окнам. От этого дневной уличный свет играл на личине, превращая ее в дорогой блестящий фарфор.
– Нашей корпорации нужно искать новые точки приложения сил…
Великолепно откалиброванная акустика рабочего кабинета главы корпорации позволяла не повышать голос, даже находясь на противоположном конце стола. Именно благодаря ей Раймундо слышал мельчайшие нотки раздражения и злости, так старательно скрываемые его племянником.
Дражайшим и любимым племянником, без всякого сомнения или сарказма в оценках родственных связей. Но возомнившим себя взрослым мужчиной, способным отвечать за серьезные поступки, чуть раньше отведенного времени.
– Это решаю я! – Глава совета директоров корпорации «Gruppo Aggiornamento» сделал величественный жест. В воздухе остался густой дымный след от зажатой в сильных пальцах сигары. – Не забывай, кто выучил тебя всему. Вопреки воле брата, я всегда ценил тебя за гибкость ума. Но умоляю – не давай вольнодумству лишней свободы!
Сигарный дым несколько мгновений висел над поверхностью стола, а затем начал медленными тонкими струйками втекать в крохотные уловители, установленные в торцах столешницы. Высокие напольные часы – настоящий антиквариат, XIX век, лакированное дерево, шесть гонгов, Вестминстерский перезвон, – мерно отщелкивали минуту за минутой.
Раймундо прищурился, покачав сигарой в сторону неразумного родича.
– Работай, как я учил тебя много лет, и перестанем ссориться. Когда меня не станет, сможешь сам решать, в каком направлении развивать «Gruppo Aggiornamento». Но я вижу, насколько ты еще юн и горяч, и рад, что этот день наступит не скоро…
Сигара, как и любая вещь в обиходе хозяина кабинета, тоже была не из дешевых. Не кубинская или никарагуанская, ограниченный запас которых Раймундо оставил на крупные праздники и банкеты, но бразильская puro, редкая и богатая вкусом.
Глотая ароматный горячий дым, старший Гамба внимательно разглядывал племянника.
Белоснежная личина, скрывавшая левую половину лица молодого человека, почти не позволяла прочитать обуревающие того эмоции. Но все, что прятала маска, старый зубр читал на языке тела. Заметил, как напряглись плечи Витторио, как чуть сдвинулась под стул левая нога, как сжались пальцы правой руки.
По всему выходило, что малыш задумывает совершить непростительную ошибку, которую дон Раймундо совершенно не собирался ему дозволять…
Крупный седовласый мужчина во главе стола неспешно затянулся сигарой, выжидая и не двигаясь. С правой стены на верхолаза и его юного родственника величественно взирали портреты тех, кто вознес семейную фирму на вершину экономического процветания, в прямом смысле слова обратив мусор в деньги и власть…
Витторио Гамба, искоса посматривая на дядю через край фарфоровой полумаски, неспешно поднялся на ноги. Бедром отодвинул стул, заставил себя повернуться всем телом, и Раймундо увидел на его лице улыбку. Напряженную, вымученную, непростую.
Мысленно помолившись Мадонне о спасении рассудка и души своего непутевого племянника, старый, но еще крепкий медведь во главе длинного стола ждал развязки. Разговор, состоявшийся в стенах кабинета в миновавшую четверть часа, действительно был непрост. Но терять голову из-за временных трудностей на пути личного бизнеса могут только глупцы и дети…
– Прости меня за дерзость, дядюшка, – почти искренне произнес младший Гамба, виновато опуская голову. Неосознанным, полным задумчивости жестом задвинул стул на положенное место. Коротко шагнул вперед. – Я всегда любил и искренне уважал тебя, ты хорошо знаешь это. Как знал и мой отец, завидовавший нашей близости…
Витторио приблизился еще немного, протягивая Раймундо руку. Крепкую руку молодого бойца, обезображенную напалстером и оттого укутанную в великолепнейшую тончайшую кожу алых перчаток.
– Именно ты открыл мне глаза, указал верную дорогу. – Мужчина в красном деловом костюме пожал плечами с видом одумавшегося задиры. – Спорить с тобой глупо и совсем не делает мне чести. Прошу прощения…
Девять стульев, разделявших родственников, остались в прошлом. Теперь их разделяло лишь шесть. Затем пять. Покачивая головой, Витторио Гамба тяжело вздохнул и развел руки.
– Я сделаю все, как ты велишь, дядюшка Раймундо.
Когда мальчишка приблизился еще на два стула, глава совета директоров корпорации «Gruppo Aggiornamento» неторопливо отложил бразильскую сигару на специальную подложку. А затем опустил правую руку в выдвинутый ящик стола.
Его толстые пальцы, которые многие сравнивали с сардельками, а немногие несчастные – со щупальцами осьминога, – сомкнулись на рукоятке пистолета. Не новомодного «дыродела», какими завален рынок – на дорогом антикварном «кольте-1911» с позолотой на рукояти из слоновой кости. Как обычно, пистолет был взведен и снят с предохранителя.
– Стой, где стоишь, мой мальчик, – негромко и как можно мягче попросил Раймундо, заметив, как дернулась бровь племянника, не скрытая сверкающим фарфором. – Я принимаю твою благодарность и извинения. Но больше не делай ни шага. У меня тяжелая форма новой разновидности гриппа, знаешь ли.
Он даже позволил себе чуть заметно кашлянуть, а вот от улыбки сдержался. Пистолет в его огромной ладони казался крохотным и живым, пульсируя в предвкушении возможной схватки.
– Что?.. – пробормотал Витторио, словно не поверив ушам.
– Я просто забочусь о твоем здоровье, глупый мальчишка. – Могучий верхолаз, которому уже не первый год пророчили скорую смерть от неуемного чревоугодия и сердечных хворей, ласково улыбнулся племяннику. – А теперь ступай. Еще раз спасибо, что уважил старика визитом. Возвращайся к защите корпоративных интересов. Когда я снова увижу твое рвение, бонусы будут возвращены. Обещаю…
Теперь к окаменевшим плечам родственника добавилась напряженная поясница, будто вспыльчивого мальчишку затянули в тугой корсет.
– Всего доброго, дядюшка, – предельно вежливо, но все же сквозь зубы произнес он, разворачиваясь на каблуках. – Спасибо за новый урок…
Звонко выстукивая по кабинетному паркету – настоящий дуб, конец XX века, – Витторио Гамба, любимейший из родственников Раймундо и самый перспективный из руководителей его корпорации, вышел за дверь, аккуратно притворив створки.
Проводив его взглядом и дождавшись, пока щелкнет задвижка, старик отпустил рукоять старинного пистолета. Чуть задвинул ящик стола, оставив щель, в которую способна проскользнуть ладонь, причем даже его немалых размеров. Сунул в мясистые губы тлеющую сигару, сделал несколько глубоких затяжек. Активировал встроенные в столешницу сенсорные экраны, которые пришлось погасить в момент визита.
Руководство корпорацией требовало внимания.
Постоянного внимания. Неусыпного, настороженного, словно у охотящейся рыси. А еще – таланта принимать решения, мгновенно просчитав последствия. И умения идти на риск. Переступать через трупы врагов. Разоблачать предателей. Срывать покушения. Предвидеть взлеты и падения рынков. Действовать на опережение и никогда не спать.