Страница 3 из 29
— И без злого умысла… — подтвердил его мысли Пак, — как будущий врач должен предупредить, что биохимия штука тонкая — одна ошибка и хана!
— Усыпили нас, оружие вот отобрали… — Викторыч с опаской посмотрел на лейтенанта
— Ах, Викторыч, Викторыч, — лейтенант невесело усмехнулся, — мы тут все люди опасные, сначала будем метко стрелять, а потом уже и смотреть в кого… Может хоть здесь принято сначала разговаривать? По крайней мере, я на это надеюсь!
Так ничего и не дождавшись, «официант» резво уполз в свою дыру. Внезапно за спиной лейтенанта раздался удивленный возглас. Он резко обернулся. Медленно гас свет. Часть стены превратилась в экран, даже не экран, а казалось, что стала прозрачной, или вообще исчезла…
— Ну что хлопцы, кажись, дождались «разговора»? — Викторыч хлопнул себя по бедрам, — Посмотрим до чего добалакаемся?
— Интересно, что же нам сейчас покажут, — лейтенант внутренне напрягся, — даже транквилизатор, если он и присутствовал здесь, не мог полностью погасить чувство тревоги. Интуицией, подсознанием или же шестым чувством — как хотите, так и назовите это ощущение, он понимал, что именно сейчас решается их судьба. Вполне комфортные условия и может опасная, но гостеприимная попытка обеспечить их пищей говорили о том, что зла им не хотят… Транквилизаторы — просто умное решение для снижения последствий футуршока… но всё-таки червячок сомнений закрался в его душу.
Тем временем свет померк окончательно, на экране появилась беспредельная чернота космоса, усыпанная мириадами звезд. Одна из звезд стала стремительно расти, превращаясь в голубой диск с проступающими на нем, через перистые одеяла облаков, контурами материков. Мелькнул знакомый всем силуэт итальянского «сапога»… местность под крылом неведомого летательного аппарата, скорее всего того на котором они сюда и прибыли…
— Не выше километра… — прокомментировал один из вертолётчиков.
— И, скорее всего очень давно… — отозвался сержант Басманов, — Окрестности Рима, там сейчас сплошная паутина автострад и мелких городков… Такой дикий пейзаж, должно быть, был в тех краях еще до Ромула и Рема…
— Откуда ты взял? — лейтенант почесал в затылке, — ах да, ты же у нас на истфаке учился…
— Вообще-то, товарищ лейтенант, это школьная программа, пятый класс, — съязвил один из десантников, — Как сейчас помню…
Действительно в поле зрения камеры пробегали только девственные леса и луга, один раз мелькнула и пропала небольшая деревенька с крошечными лоскутками полей… Летательный аппарат набирал высоту, показывая мир более общим планом, показались уменьшающиеся контуры Черного моря…
Земля снова съежилась до точки на звездной карте. Изломанная красная линия прочертила свой путь среди звезд и уперлась в одну из бесчисленных точек. Эта планета могла бы быть сестрой нашего мира — аквамариновая гладь океанов, зеленые пятна лесов, заснеженные горные пики… Промелькнули огромные города, похожие на россыпь драгоценных камней. Камера оторвалась от планеты и приблизилась к одной из двух лун, — огромные нагромождения металлических конструкций загромождали безжизненную равнину.
— Вся промышленность вынесена на необитаемые планеты и спутники! — отметил Клим, — неплохо придумано, никаких промышленных загрязнений и экологических катастроф…
На экране появились улицы города: зеркальные дороги, цветной хрусталь домов — и все абсолютно пустынно… До этого момента фильм был полностью немым, будто впитал в себя безмолвие космоса, но вдруг за кадром прозвучал высокий голос. И хотя смысл фраз искажался странным протяжным акцентом, будто диктор не говорил, а пропевал фразы, но все-таки, несомненно — это был вполне понятный русский язык, — Мы хорошие инженеры и биологи, но однажды мы сделали ошибку… нас привлекло бессмертие, опыты продолжались почти сто лет и, как нам казалось, привели к полному успеху. Мы приняли бессмертие и заморозили рождаемость. Ученые считали, что добились успеха и что стерилизация обратима… Они ошибались, ошибались в обоих случаях. Несколько сотен лет спустя, мы начали умирать, а стерилизация оказалась необратима. Так ошибка поставила нас на грань вымирания. Начались работы по созданию клонов… Но в этот момент появилась новая опасность — на нас напали! Это была молодая, непримиримая раса завоевателей и разрушителей.
На экране промелькнул приближающийся к планете огромный флот, навстречу ему поднялись защитники. После короткой, неравной битвы, зелено-голубой диск покрылся оспинами сотен, а может и тысяч взрывов, а голос продолжал рассказывать историю древней трагедии, — Наш корабль получил последнее задание и покинул орбиту тогда, когда уже ничего нельзя было изменить! Он уходил от гибнущей планеты с одной миссией — предупредить и передать наши знания. Наш мир стал МЕРТВЫМ МИРОМ, Галактике нужен ЗАЩИТНИК! Нужна молодая, агрессивная цивилизация с достаточно гуманной этикой, которая не побоится встать на дороге у агрессоров. В то время, когда мы прибыли к вам, ваша раса ещё лежала во мраке. Но у нас оставалась НАДЕЖДА, единственная надежда… Кроме вашей расы, наша экспедиция не смогла обнаружить никаких полностью разумных существ. Вы стояли на лестнице биологического прогресса выше всех остальных кандидатов, и мы решили ждать…
Такого лейтенант предвидеть не мог — он уже давно догадывался, что имеет дело с инопланетянами, но такое не укладывалось в голове… На экране появилось изображение молодой, и даже красивой женщины вполне человеческого вида, если бы не одна деталь — вся она была положительно синего цвета. Темно-синие волосы и брови, бледно-голубая кожа и яркие васильковые глаза. Что-то вроде греческой туники бледно-салатового цвета, окутывало ее фигуру, оставляя свободными только руки. На минуту повисла гробовая тишина. Потом голубокожая женщина, произнесла на вполне понятном русском языке, — Сходные задачи порождают сходные решения, — она задумчиво улыбнулась, — вот почему мы внешне были так похожи на вас…
— Во, синя дивчина… — казалось, что, в общем-то, непрошибаемому Викторычу на голову упала стальная балка — все видал — от волнения он перешел на чисто русский язык — но синих баб не доводилось… тридцать пять лет на свете, пятнадцать в армии, Афган, под пулями ползал, но это…
Усевшись по турецки, младший сержант Пак загибал пальцы, невнятно бормоча себе под нос, — … в молекуле гемоглобина вместо атома железа — медь, — отсюда «голубая» кровь, иначе кожа выглядела бы фиолетовой… пигмент меланин, несомненно, имеет какой то аналог синего цвета… только, глупому студенту, непонятно, на хрена матери-природе такие фокусы… ведь медь хуже железа связывает кислород… разве что его содержание в воздухе будет раза в два выше… Так что решение не такое уж и сходное…
В свои двадцать три года лейтенант уже усвоил азбучную истину, что даже очень красивые женщины могут быть несчастны в жизни, — он встал и энергично прошелся по комнате, — а эта голубокожая девушка показалась ему чем-то несчастной. Если только её, внешне гуманоидную, мимику можно так же экстраполировать на её же эмоции и если её эмоции в своей основе параллельны земным. За его резкими движениями наблюдали три десятка пар внимательных глаз.
— Продолжим наши занятия философией, — подумал он, — совершенно не хочется ждать от нее ничего особенно неприятного, но с другой стороны: во первых — внешность бывает обманчива, особенно в данном случае, во вторых — неизвестно какова ее власть в этом заведении… — решив, что от лишних мыслей у него только появляются лишние вопросы, но при этом не родится никаких ответов, лейтенант одернул помятый камуфляж.
— Ну что же, будем знакомиться?! Меня зовут Сергей! — после секундной паузы он добавил, — Лейтенант Сергей Виноградов, Воздушно-десантные войска, Эс-Эс-Эс-Эр. — взгляд его был прям и жесток, словно говоря, — Ну, давай, выкладывай чего тебе от нас надо?!
Взгляд девушки с экрана выглядел грустным, — У меня тоже когда то было имя, на вашем языке его можно произнести как Виалла. Теперь я искусственный интеллект этого корабля, по вашему его можно назвать «Стальной Цветок», а еще точнее «Стальная Роза», — она взглянула, куда то в сторону, и, немного помолчав, добавила, — Я вижу у вас есть ко мне много вопросов, товарищи?