Страница 22 из 29
— А что рассказывать?! — Басманов пожал плечами, — Стреляли, Абдулла… Вот и всё!
— Ага, товарищ Сухов! — Жаклин положила руку на плечо своей спутницы, — Знакомься, это Моника Перро, или если хочешь, доктор Перро. Тебя ей я представлять не буду, ты и так всем известен.
— Ну-ка, милая отойдем на пару слов, — Басманов взял Жаклин за локоть и отвел в сторонку, — А что, уже? — он поднял глаза вверх, — Лейтенант дал команду открыть холодильник?
— Выборочно, брат сержант, выборочно. — Жаклин смахнула со лба непослушный локон, выбившийся из под берета, — При общей нехватке медицинского и научного персонала мы вынуждены были залезть в тайничок. Пока, после психосканирования Виаллы, разморожено двенадцать человек, тех, кого лейтенант посчитал ценными спецами.
— Ну тогда хай! — Басманов повернулся к доктору Перро, — Слушаю вас?
— Мсье сержант, я должна сопровождать раненых местных жителей на «Стальную Розу», — разговаривая с человеком, образ которого, в их маленьком обществе, уже успел покрыться неким налётом легендарности, Моника заметно волновалась, — Если вы будете так добры…
— Ох, боже ты мой! — прервал её сержант, тяжело вздохнув, — Только без церемоний!
Обернувшись, он пронзительно свистнул, — Эрнст!
— Здесь, сержант! — с земли поднялся рослый десантник.
— Побеседуй с доктором и передай ей раненых! — Басманов кивнул Монике, — Этот парень введёт вас в курс дела, так что можете идти!
Жаклин бросила взгляд на застывшую в неподвижности «смуглянку», — Как я понимаю, это и есть моя подопечная?
— Она самая! — Басманов посмотрел на часы, — Давай знакомиться!?
— Понятно! — Жаклин ещё раз внимательно посмотрела на девушку, — Худовата, на мой вкус!
— Тебе же её не варить! — усмехнулся Басманов, — Зато по лесу бегает как заяц, только ветер свистит!
— Ладно, пойдём, пообщаемся с твоей «лесной фурией»! — одёрнув камуфляж, Жаклин широкими шагами направилась к «смуглянке».
Всё дальнейшее напоминало сцену из жизни глухонемых. Жесты, гримасы, междометия — всё шло в ход. С большим трудом «смуглянку» удалось убедить отправиться на шаттле. Похоже, что она решилась только тогда, когда ей смогли объяснить, что её товарища можно вылечить и только там, куда её приглашают…
На прощание «смуглянка» ещё раз крепко пожала Басманову руку, что-то сказала, мотнув, правда, при этом головой, жест что-то вроде: — «Всё равно не понимает!» — и с гордым видом взошла на борт. Но даже её гордый и независимый вид не мог скрыть любопытства, с которым она осматривала внутренний интерьер крылатой машины.
— Ё, моё, Серёга! — проворчал стоявший рядом Ячменёв, — Она, что, вообще страха не знает?! Помнится мы, в первый раз, и то больше нашугались!
— А в этом, май френд, мы и должны разобраться!? — Басманов задумчиво смотрел, как шаттл медленно поднимается в небо, — Уж очень любопытная картина выходит!
Всего за девять суток рейда, отделение прошло пешком двести восемьдесят километров, шесть раз вступало в бой, и уничтожило более полутора сотен врагов. На Большую Землю было эвакуировано двадцать восемь местных жителей, ставших свидетелями боевых столкновений. Таким образом, уничтожая «чужих» и эвакуируя «своих» Басманов обеспечил полную скрытность рейда. Причём, что самое странное, «свои» очень легко соглашались улетать на шаттле неизвестно куда. Сергей Басманов всё больше и больше утверждался в мысли, что, по описанию они похожи на каких-то положительных персонажей местного фольклора, или… Вот это-то «или» и было самым интересным.
Особенно Басманову запомнилась последняя стычка рейда…
8. Кодекс их чести
Шёл последний, девятый день рейда. Сутки назад отделение без приключений пересекло крупный торговый тракт. Очевидно, что ни так давно по нему шло оживлённое движение, сейчас же он был абсолютно пустынен. Прокатившаяся здесь недавно волна оккупационной армии начисто вымела все признаки жизни. Обработав данные спутниковой разведки, регулярно передаваемые со «Стальной Розы», и добавив к ним собственные наблюдения, Басманов пришёл к очень интересным выводам. Оккупанты уничтожали мелкие поселения, удалённые от замков и дорог, а в крупных сёлах оставляли гарнизоны… — Таким образом, — докладывал он Виноградову, — уничтожению подвергается все, что невозможно контролировать. Похоже, они опасаются партизанских действий?!
— Выясни отношения оккупантов с местной аристократией. Конечная точка маршрута — замок на отметке: 156,145 западной долготы и 15,549 северной широты, — уточнил задание лейтенант.
Собственно этот самый аристократический вопрос занимал и самого Басманова. И вот, когда до замка осталось буквально несколько километров, до его слуха донёсся звучный голос трубы. Взглянув на карту, сержант убедился, что, продвигаясь вдоль узкого просёлка, ответвившегося от тракта, они вот-вот выйдут на открытую местность, на окружающие замок поля. Развернув отделение в цепь, Басманов приказал перейти на бег, при выходе на опушку остановиться и осмотреться.
Вот среди ветвей наметились просветы. Деревья отступили назад, и за полосой густого кустарника открылся вид на окружённый полями небольшой аккуратный замок. Три круглые башни, стоящие вплотную к друг другу, были окружены невысокой стеной. Недалеко от стены располагалось достаточно крупное село.
— Жителей так на тысячу, — оценил сержант, поднимая к глазам бинокль, — Дома каменные, крыты тёсом… Значит, неплохо живут люди! — одобрил он неведомого ему феодала, — Только вот, пустынно что-то?
Басманов повёл взгляд вдоль дороги ведущей из замка и с дистанции примерно в пятьсот метров, о чём доложил встроенный в бинокль лазерный дальномер, были замечены две конные группы.
— Интересно? — подумал Басманов, разглядев, что только одна группа, всадников в пятьдесят, была экипирована в чёрные доспехи. Им противостоял примерно десяток конных бойцов в отполированных до блеска кольчугах, среди них выделялся один, в тяжёлых латах и шлеме с глухим забралом, Басманов оценил, что в эти доспехи мог влезть разве что шестнадцатилетний подросток, — Сдаваться, что ли, вышли?
Нет, не сдаваться! Всадник в латах наклонил своё копьё, и ещё раз прозвучала труба…
— Он же их на бой вызывает, камикадзе ё…ный! Пацан с рогаткой! — охнул сержант, — Сейчас же их в котлетный фарш изрубят ни за х…й собачий! — он мгновенно оценил плюсы и минусы своей позиции, — Во первых мы у них за спиной — это хорошо! Достаточно далеко — это плохо! «Свои» и «чужие» на одной линии, тоже плохо потому, что «пуля дура» — скосит всех!
— Отделение — к бою! — сейчас в нём заговорила генетическая память предков, веками рубившихся на русском порубежье со всякого рода бандитами, вроде ливонских рыцарей, норманнов, монгольских орд и так далее… — Ахмед, ты остаёшься здесь, огонь по моей команде и на твоей выбор! Марченко, Петров — заходят слева, по полям! Лаврухин, Ячменёв — справа, вдоль дороги! Остальные, за мной! Огонь, только по моей команде! Перебежками, марш!
Тем временем, «чёрные», не спеша, строились в боевой порядок, видно посмеиваясь над идиотским вызовом сумасшедшего дворянского сынка. Правда, по обе стороны дорогу ограничивали глубокие, примерно в метр, дренажные канавы, что делало невозможным охват с флангов и превращало бой в чисто лобовое столкновение. Именно эту канаву и использовали Лаврухин и Ячменёв для скрытного продвижения.
Потом донёсся топот пущенных в галоп коней, лязг оружия и грохот рушащихся на землю всадников. Отбросив сломанные в первой стычке копья, бойцы взялись за мечи, Грохот тяжёлых ударов, как в кузне, ржание коней, крики умирающих. Под копыта коней падали и «светлые» и «чёрные». Пыль дороги безразличная к политике равнодушно впитывала в себя кровь.