Кобра

Спустя две недели после начала занятий я решил, что достиг своей промежуточной цели. Я наложил грим, сфотографировался на загранпаспорт и в сквере возле Финляндского вокзала, прямо под памятником Володе Каменному, передал снимки знакомому Карела. Вместе с выдуманным накануне именем, которое должно было стоять в занесенном во все базы данных МВД и ФПС выездном документе. Отныне я звался Андрей Андреевич Иванов, тридцати трех лет от роду, уроженец города Луга Ленинградской области, постоянно проживающий в Санкт-Петербурге в гордом одиночестве. На случай возможных осложнений с властями мною была даже придумана подробная автобиография-легенда. Одним словом, проворачивая все эти подготовительные мероприятия, я круглые сутки пребывал в эйфории, что было для меня так ново и удивительно, так будоражило нервы и воображение, что порой напоминало галлюцинацию, бред наяву, морок, виртуальный или параллельный мир, в который я погрузился в погоне за острыми ощущениями и огромными деньгами.

Спустя две недели после возвращения из-за океана я впервые решился предстать в своем новом облике перед Катей, когда она сообщила, что Браташ улетел в Германию и она намеревается зайти сегодня в гости, после семи. Я наложил грим и с трудом дождался вечера, когда раздался звонок в дверь. Произведенный эффект превзошел все мои ожидания. Я готов был поклясться, что в первую секунду, когда входная дверь квартиры распахнулась и стоящая на лестничной площадке девчонка увидела перед собой совершенно незнакомого мужчину, она не только удивилась, но и испугалась и даже сделала робкую попытку шагнуть назад. И только способность к анализу и опять же врожденный здравый смысл позволили Катерине догадаться, кто именно стоит сейчас перед ней. Кое-как справившись с первоначальным оцепенением, малышка пригладила челку и осторожно спросила:

– Де-денис?.. Господи! Это ты или…

– Конечно, это не я! – хриплым голосом ответил усатый незнакомец. Схватив Катю за руку, он рывком затащил ее в прихожую, захлопнул дверь и стиснул оцепеневшую девушку в объятиях. – Это мой двойник, сотворенный в пробирке после десяти дней самого нудного и сложного обучения, которое мне пришлось пройти! Разрешите представиться, Андрей Андреевич Иванов. Строитель из города Луга. Не веришь? А зря. У меня даже паспорт есть, с фотографией.

– Гениально! – не веря своим глазам, прошептала Катя, с расстояния в несколько сантиметров пристально разглядывая мое загримированное до неузнаваемости лицо. – Вот что значит настоящий профессионал! Мамочки родные! Браво, дядя Гриша!..

Пока ошалевшая Катюха разглядывала меня, я, в свою очередь, не менее внимательно и детально разглядывал ее. В мое отсутствие она, оказывается, побывала на Кипре и выглядела просто восхитительно. Бронзовый загар дополняли со вкусом подобранная дорогая одежда, ювелирно наложенный неброский макияж, а также пара сверкающих гранями бриллиантовых сережек в платине, по моим грубым прикидкам обошедшихся толстопузому бандитскому финансисту тысяч в пять-семь баксов. Я притянул к себе отстранившуюся было для лучшего обзора моего фейса Катю и тихо спросил:

– Надеюсь, ты сегодня не слишком торопишься, солнышко?

– Я-то не тороплюсь, – лукаво отозвалась малышка, и в глазах ее сверкнули молнии. – Так что даже не надейся, что выставишь меня за дверь. Тебе, Кент, сегодня предстоит постараться, чтобы я окончательно убедилась, что не зря каждую ночь, проведенную в отеле на берегу Средиземного моря, вспоминала нашу чудесную ночь, когда ты пожалел промокшую до нитки бедную девушку и пустил ее в свой дом. И – в свою жизнь… Я… Я… – она опустила взгляд и тут же вновь подняла его, с вызовом глядя мне в глаза. – С тех пор, как мы встретились, я больше ни разу не занималась любовью со Стасом! Я соврала ему, что у меня проблемы по женской части… А этот идиот сразу поверил. Даже нанял для меня лучшего гинеколога в городе, профессора Крулёва, – Катерина улыбнулась. – Я дала ему тысячу баксов сверх того, что заплатил Браташ, и доктор подтвердил, что я действительно нуждаюсь в лечении, если в будущем хочу иметь здоровеньких, крепеньких детишек. Лечение продлится примерно два месяца, и в этот период любые сексуальные контакты, как он выразился – «с проникновением», категорически запрещены. Вот так, милый.

– На меня этот запрет тоже распространяется?!

– Дурак, – ласково вздохнула Катя, поднялась на цыпочки и закрыла мой рот долгим, страстным поцелуем. Потом облизала губы кончиком языка, погладила меня по щеке и попросила: – Пожалуйста, Денис, сними весь этот гениальный маскарад. А то у меня такое чувство, что я изменяю тебе с чужим человеком…

Потом мы долго лежали в постели, прижавшись друг к другу, и мечтали о том, как счастливо и безмятежно заживем после ограбления мафиозного воротилы.

– Всего месяц, солнышко, – в очередной раз поцеловав Катю, напомнил я. – Остался всего месяц, и начнется совсем другая жизнь. Мы свалим из этой неумытой, несчастной страны, купим себе красивый домик где-нибудь на теплом побережье и нарожаем кучу маленьких потешных спиногрызиков. А из огромного окна нашей спальни мы будем видеть…

– Небо в алмазах, – закончила за меня Катя, повернула ко мне лицо и – я готов был в этом поклясться – с какой-то странной грустью посмотрела мне в глаза. Мне отчего-то показалось, что она жалеет меня. Но тогда я не придал значения этому взгляду. Я был действительно ослеплен любовью к этой бедовой девчонке и хотел думать и мечтать только о хорошем…

– Между прочим, радость моя, ты так и не ответила, как именно намереваешься перевести деньги за границу, – напомнил я Кате, принимая от нее железнодорожные билеты в вагон СВ скорого поезда «Балтика». – Если мне не изменяет память, ввозить на территорию США наличными можно не более десяти тысяч. А для банковского перевода такой огромной суммы за бугор нужно иметь расчетный счет, юридическое лицо и о-очень веские основания. Только, ради бога, не говори мне, что нашла безопасную лазейку через Интернет.

– На этот раз всемирная паутина здесь ни при чем, Деник, – улыбнулась Катя. – Ты просто отстал от времени. Наличные через границу сейчас везут только в исключительных случаях. Гораздо легче и безопасней скинуть их в любую цивилизованную точку глобуса при помощи системы переводов «Вест Юнион». За смешные два процента комиссионных. Эта давно распространенная по всему миру услуга стала доступной в Москве и Питере буквально недавно. И о ней пока еще мало кто знает. Но, вспомнишь мои слова, через пару лет она подомнет под себя весь существующий рынок денежных переводов. Очень удобно: здесь сдал, отправил кому угодно, хоть самому себе, позвонил по телефону, сказал – о'кей. Человек на другом континенте показал паспорт, назвал пароль и получил через пятнадцать минут после отправления. И – никаких таможенных и налоговых проблем.

– «Вест Юнион»? – я напряг память. – Честно говоря, впервые слышу. Интересно. Но, в таком случае, не совсем понятно. Почему же такой финансовый монстр, как Браташ, не пользуется этой услугой, а до сих пор рискует, отправляя в Ригу курьера? Не стыкуется…

– Логично мыслишь, милый. Я тоже об этом думала. Ответ на самом деле очень простой, – потрепала меня по макушке Катюха. – Между некоторыми странами, например такими, как Латвия и Россия, переводы по этой схеме до сих пор невозможны, исключительно по причинам законодательства. Но, вне всякого сомнения, канал начнет действовать в самое ближайшее время. Я лишь надеюсь, что не со следующего понедельника, – усмехнулась девчонка. – Видишь, какой у нас с тобой редкий и козырный шанс? Такой выпадает раз в жизни, и – далеко не каждому. – Катя щелкнула замком на двери и подставила щечку для прощального поцелуя. – Ну, пока!

– Да уж, – согласился я. – Это точно… Когда ждать вас снова, юная леди?

– Скоро. Я позвоню, – пообещала малышка. – Смотри, не балуйся здесь без меня. И девиц не води. Узнаю – убью. Я такая ревнивая – просто жуть.

– Да что вы такое говорите, леди? Как можно?!.