Порочный

Мишель взяла Эбби за запястье и поцеловала в руку. - Держись! Вот возьми. Другой рукой она вытащила из-за пояса чехол с охотничьим ножом. - Может понадобиться.

Эбби посмотрела на старый отцовский нож и покачала головой. - Оставь себе. Мне он не потребуется.

Мишель приподняла бровь. - Уверена?

- Ага. Это будет не сложно. Она снова поцеловала Мишель в губы, и на этот раз ее обрадовало то, что женщина не отстранилась, а слилась с ней в затяжном поцелуе. Эбби ухмыльнулась. - Теперь спрячься за деревья.

- Да, мэм.

Мишель отступила под полог листвы. Эбби подождала, когда та исчезнет, а затем снова повернулась к лачуге. И двинулась вперед. Страха не было. У Кольеров ей нечего было бояться. Это она знала наверняка. В чем она не была уверена, так это насчет подруги Мишель. Застать ее в будке шансы были велики, но стопроцентной уверенности не было. Прошлогодний праздник это доказал. Кольерам было нечего пожертвовать, так как из-за финансовых проблем они зарезали свой улов накануне. Человеческое мясо, как и всякое другое, не давало семье голодать. И Эбби достоверно знала, что в этом году подруга Мишель была их единственным уловом. Она сомневалась, что Колльеры не побояться заслужить всеобщее презрение у соседей, появившись на празднике с пустыми руками второй год подряд. Хотя могут.

Но когда она приблизилась к лачуге, ее сомнения отчасти улетучились. В большой комнате горел свет, и это был ровный свет электрической лампочки, а не мерцание масляных ламп. То есть в подвале работал генератор. А это значит, в этот году клан Кольеров стал чуть более зажиточным. Что уже хорошо. Это существенно увеличивало шансы, что подруга Мишель жива. И все-же была вероятность того, что они зарезали ее днем ранее. Завтрашний день - канун праздника - был традиционным днем подготовки. Некоторые люди делают все загодя, чтобы потом не торопиться. Но Эбби надеялась, что после прошлогоднего недоразумения, в этом году они захотят все сделать правильно.

Она поднялась на крыльцо по скрипучим ступеням и задержалась у полуоткрытой входной двери. Из проема доносилась тихая, хрипящая музыка. Наверное, в гостиной играл патефон. Песню Эбби не узнала, но поняла, что это какой-то эстрадный певец из пятидесятых или шестидесятых. Она толкнула дверь и вошла внутрь. Кейт Дженкинс и Лорелей Кольер растянулись поперек старого, грязного дивана. Лорелей лежала сверху, их конечности переплетены. Кейт был мускулистым, но непривлекательным городским пижоном, который часто приезжал обнюхивать женщин из старого рода. Эбби однажды трахалась с ним, в основном от скуки, хотя жалость там тоже присутствовала. Она была рада, что обнаружила их еще одетыми. На полу перед диваном стояли пустые пивные бутылки. Одна была опрокинута. Парочка были почти в стельку пьяная. Эбби подняла руку и постучала в дверь. - Эй? Извините, что прерываю.

Голова Лорелей повернулась в ее сторону. Она улыбнулась. - Привет, Эбби. Что случилось?

Эбби пожала плечами. - Ничего особенного. Думала вот попросить у тебя машину. Хочу съездить в город за пивом.

Плечи Лорелей поднялись и опустились - Папа был бы недоволен, но он уехал в "Логово Греха" с твоей матушкой. Поэтому мне все равно. Привези нам тоже еще пива. Ключ в обычном месте.

Эбби улыбнулась. - Спасибо.

Она прошла в кухню и нашла ключ от "Плимута" на крючке. Из гостиной донеслось приглушенное хихиканье. Эбби знала, что они смеются над ней. В последнее время все смеялись над ней. Но сейчас это не особенно ее беспокоило. Она собиралась навсегда порвать с этими людьми. Пусть смеются. Вернувшись в гостиную, она быстро прошла к входной двери, бросив через плечо, - Скоро вернусь с пивом.

Кейт Дженкинс плотоядно ухмыльнулся ей. - Потом отсосешь у меня. Я заплатил за бензин в той старой развалине.

Лорелей шлепнула его по груди. - Кейт Дженкинс!

Кейт хихикнул. - А ты можешь посмотреть. Черт, устроим "групповуху"!

Лорелей посмотрела на Эбби и пошевелила бровями. - Звучит заманчиво. И я слышала, что Эбби неплохо лижет "киски". Пусть мне полижет, когда тебе отсосет. Что скажешь, девочка? Разумная цена за пользование моей машиной?

Эбби задержалась у двери и медленно подмигнула им. В их голосах еще ощущалась капелька издевки, но она чувствовала, что они не шутят. И при других обстоятельствах это было бы предложением, от которого невозможно отказаться. Лорелей была стройной, хорошо сложенной девушкой. Не Мишель, но тоже ничего. Поэтому не сложно было изобразить энтузиазм. - Черт, сегодня я готова на все. Напьемся и будет трахаться всю ночь. Скоро вернусь.

Она выскользнула из лачуги, прежде чем они успели ответить, и закрыла за собой дверь. Ей на встречу из-за деревьев выбежала Мишель. Было видно, что она хочет что-то сказать, но Эбби поспешно спустилась по ступеням и зажала ей рот рукой. Наклонилась и прошептала. - Держи язык за зубами. Сюда.

Она схватила Мишель за руку и потащила к маленькой будке. Когда они добрались до ветхого строения, Эбби приложила указательный палец к губам, отодвинула Мишель в сторону, выдвинула деревянную задвижку и открыла скрипучую дверь. От кислого запаха защипало глаза. Эбби на мгновение напряглась, приняв запах за трупный смрад. Но просочившийся лунный свет выхватил из темноты обнаженную фигуру очень полной женщины, привязанной изношенной веревкой к балке под потолком. Веревка заскрипела, когда женщина повернулась к ним. Ее глаза расширились, когда она заметила Мишель, и она завизжала сквозь грязный кляп во рту. Эбби испытала странную смесь облегчения и разочарования, обнаружив женщину живой. Она не хотела делить Мишель с кем-либо. И это чувство усиливалось знанием того, что эти женщины уже имели крепкую и давнюю связь. Она знала наверняка, что связь эта была не сексуальная, но легче от этого не становилось. Эта Лиза на какое-то время привлечет к себе все внимание Мишель, по крайней мере, пока они не выберутся из Хопкинс-Бенда.

Мишель подавила рыдание. - О, боже, посмотри, что они с тобой сделали.

Все тело Лизы было покрыто синяками и рубцами. Эбби поняла, что дети Кольеров избили ее по той же причине, по которой она сама мучила чужаков. От скуки. У ног Лизы валялась сломанная ручка метлы. Закругленный конец был заметно темнее остального древка. Похоже, оно уже не раз побывала у женщины внутри. Эбби взглянула на искаженное от ужаса лицо Мишель и поняла, что та пришла к тому же выводу. Ее нижняя губа задрожала, она вытерла слезы, глядя на подругу.

Потом ее лицо словно окаменело. - Кто-то за это заплатит, дорогая подруга. Обещаю.

В глубине будки Мишель нашла деревянный ящик. Поставила его рядом с Лизой и взобралась на него. Гнилое дерево затрещало под ее весом, но выдержало. Затаив дыхание, Эбби смотрела, как Мишель, балансируя на ящике, снова вынимает из-за пояса охотничий нож. Вытащив нож из чехла, она принялась пилить веревку. Веревка была старая и изношенная, и вскоре поддалась острому лезвию. Лиза упала на колени, и Мишель спрыгнула с ящика. Она опустилась на колени рядом с Лизой и после недолгих манипуляций освободила ее запястья от уз.

Лиза сделала глубокий, хриплый вдох и громко выдохнула. Потом учащенно, почти неистово задышала. - О, боже... не могу поверить. Она посмотрела на Мишель сквозь слезы. - Ты пришла за мной. Это... это мираж.

Мишель коснулась лица подруги. - Можешь поблагодарить ее. Она кивнула на Эбби. - Благодаря ей мы выберемся от сюда живыми.

Лиза взглянула на Эбби и нахмурилась. - А разве она... не одна из них?

Мишель посмотрела на Эбби. Она улыбнулась. - Была. Но теперь помогает нам. Можешь ей доверять.

Лиза медленно, недоверчиво кивнула - Хорошо. Ее голос слегка дрогнул. - Мы м-можем уже иди?

- Конечно.

Мишель встала и помогла Лизе подняться. Глядя на большой, колышущийся живот девушки, Эбби почувствовала, как скривились ее губы. Но когда женщины повернулись к ней, снова приняла прежнее выражение. - Держи. Она сделала шаг вперед и сунула в руку Мишель ключ от "Плимута". - Ты поведешь. А я буду показывать дорогу.