Фонтаны рая

Как все крупные репортеры, Максина Дюваль не оставалась равнодушной к событиям, которые наблюдала. Она никогда не искажала и не опускала существенных фактов, но и не старалась скрыть собственных чувств. Она восхищалась Морганом с ревнивым благоговением человека, обделенного настоящими творческими дарованиями. После возведения Гибралтарского Моста она постоянно ждала следующего шага, и Морган ее не разочаровал. Но он не был ей по-настоящему симпатичен. Напор и безжалостность его честолюбия подняли его над обществом, но сделали менее человечным. Трудно не сравнить Моргана с его помощником Уорреном Кингсли. Вот кто действительно мил и деликатен («И лучше меня как инженер», – сказал однажды Морган, это была далеко не шутка). Но никто не знает об Уоррене, он всегда останется верным и тусклым спутником своего блестящего светила… Именно Уоррен терпеливо объяснял Максине весьма сложную механику спуска. На первый взгляд нет ничего проще, чем опустить что-то на экватор с неподвижно висящего спутника. Но астродинамика полна парадоксов, если вы пытаетесь тормозить, то двигаетесь быстрее. Если выбираете кратчайший маршрут – расходуете больше топлива. Стремитесь налево – летите направо… Благодарить за все это следует гравитацию. А в данном случае требуется посадить зонд, за которым тянется сорокатысячекилометровый хвост… Пока, до входа в верхние слои атмосферы, все шло строго по программе. Через несколько минут наступит последняя фаза спуска, руководить ею будут с Шри Канды. Неудивительно, что Морган нервничает.

– Ван, – тихо, но твердо сказала Максина по личному каналу. – Перестаньте сосать палец. Вы уже взрослый.

На лице Моргана отразилось негодование, затем удивление. Потом он смущенно рассмеялся.

– Спасибо. Не люблю выглядеть смешно на людях.

Он задумчиво посмотрел на искалеченный палец. Смешно! Столько раз останавливать других, чтобы потом поразиться тем же самым суперволокном! Боли, правда, практически не было, да и особенных неудобств. Когда-нибудь нужно будет этим заняться; сейчас просто невозможно потратить целую неделю на сидение возле регенератора ради какого-то несчастного сустава.

– Высота два пять ноль, – произнес спокойный, бесстрастный голос из палатки. – Скорость зонда один один шесть ноль метров в секунду. Натяжение нити – девяносто процентов номинала. Раскрытие парашюта через две минуты. После секундного расслабления Морган был вновь собран и сосредоточен. «Как боксер перед незнакомым, но опасным противником», – невольно подумала Максина.

– Ветер? – внезапно спросил он.

Голос ответил, теперь уже далеко не бесстрастно:

– Это невероятно! Служба Муссонов только что передала штормовое предупреждение.

– Сейчас не время для шуток.

– Они не шутят. Я уже получил подтверждение.

– Но они гарантировали, что не будет больше тридцати километров в час!

– Они только что подняли потолок до шестидесяти – поправка до восьмидесяти. Где-то что-то неладно…

– Еще бы, – пробормотала Дюваль. Затем обратилась к своим далеким глазам и ушам:

– Исчезни, ты для них сейчас лишний, но ничего не пропусти. Предоставив оператору выполнять эти противоречивые указания, Максина переключилась на свою превосходную информационную службу. Понадобилось не больше полуминуты, чтобы узнать, какая метеорологическая станция отвечает за состояние погоды в зоне Тапробани. Дюваль разочаровало, но не удивило, что станция не отвечает на вызовы.

Поручив опытным помощникам преодолеть это препятствие, Максина «вернулась» на Шри Канду, за это время ситуация резко ухудшилась. Небо потемнело, микрофоны улавливали отдаленный, пока еще слабый рев приближающегося урагана. Максине были знакомы такие внезапные перемены погоды, она не раз извлекала из них выгоду в океанских регатах. Но то было в море. Невероятное невезение: Моргана нельзя не пожалеть – этот незапланированный, невозможный ураган грозил смести его мечты и надежды.

– Высота два ноль-ноль. Скорость зонда один один пять метров в секунду.

Натяжение девяносто пять процентов номинала, Напряжение растет во всех смыслах этого слова. Эксперимент нельзя прекратить, Моргану остается одно – продолжать и надеяться на лучшее. Максине хотелось поговорить с ним, но в столь критический момент его лучше не трогать.

– Высота один девять ноль. Скорость один-один ноль. Натяжение сто пять процентов. Раскрытие первого парашюта… Пошел! Итак, возврата нет. Зонд стал пленником земной атмосферы. Топливо, которое еще осталось, пойдет на то, чтобы направить его в сеть, натянутую на склоне. Тросы уже гудели под напором ветра.

Морган вышел из палатки и посмотрел в небо. Затем обернулся к объективу телекамеры.

– Что бы ни случилось, Максина, – сказал он медленно, подбирая слова, – эксперимент удался на девяносто пять процентов. Нет, на девяносто девять. Мы прошли тридцать шесть тысяч километров, осталось меньше двухсот. Дюваль не ответила. Она знала, что слова Моргана предназначаются не ей, а человеку в кресле-каталке, расположившемуся рядом с палаткой. Кресло выдавало своего хозяина: лишь гость с другой планеты мог нуждаться в таком устройстве. Современные врачи давно умеют лечить все мышечные недуги, но физики пока еще не научились «лечить» от гравитации. Сколько всего сосредоточено на этой горной вершине! Силы самой природы… Могучая экономика Народного Марса… Ванневар Морган (сам по себе крупное явление природы)… И непримиримые монахи в орлином гнезде на перепутье ветров.

Максина Дюваль шепнула команду, и объектив скользнул вверх. Вот они, белые стены храма. Там и тут вдоль парапета плескали на ветру оранжевые тоги. Как и следовало ожидать, монахи смотрели. Она резко увеличила изображение, так что смогла различать лица. Хотя встретиться с Маханаяке Тхеро ей не довелось (просьба об интервью была вежливо отклонена), она наверняка узнала бы его среди других. Но Верховного Жреца нигде не было, вероятно, он в святая святых, где сосредоточил свою грозную волю…

Впрочем, Максина Дюваль не верила, что главный противник Моргана занимается столь наивным делом, как молитва. Но если он действительно молился об этом сверхъестественном шторме, его просьба была услышана. Боги горы пробуждались от сна.

Глава 25

Последнее приближение

– Высота один пять ноль, скорость девяносто пять. Теплозащитный экран сброшен.

Значит, зонд благополучно вошел в атмосферу и сбавил скорость. Но радоваться рано. Предстояло пройти не только сто пятьдесят километров по вертикали, но и триста по горизонтали, что сильно осложнял бушующий шторм. Хотя у зонда все еще оставалось топливо, его маневренность ограниченна. Если не удастся попасть на вершину с первой попытки, второй не представится.

– Высота один два ноль. Атмосферных воздействий нет.

Зонд спускался с небес как паук, раскручивающий свою шелковую лестницу. «Надеюсь, – подумала Дюваль, – что у них хватит нити, обидно, если она кончится в километре от цели!» Такие трагедии случались при прокладке подводных кабелей триста лет назад.

– Высота восемь ноль. Спуск нормальный. Натяжение сто процентов. Есть слабое сопротивление.

Итак, атмосфера уже дает себя знать, пусть лишь сверхчувствительным приборам на борту крошечного аппарата.

Возле автомобиля с контрольной аппаратурой был установлен небольшой телескоп, автоматически следивший сейчас за невидимым глазу зондом. Морган направился туда. Оператор тенью последовал за ним.

– Что-нибудь видно? – шепнула Максина спустя несколько секунд.

Морган смотрел в небо.

– Высота шесть ноль. Смещение влево. Натяжение сто десять процентов.

«Все еще в норме, – подумала Дюваль, – но там, по ту сторону стратосферы, что-то уже происходит. Наверняка Морган видит зонд…»

– Высота пять пять. Двухсекундная коррекция.

– Есть! – воскликнул Морган. – Вижу выхлоп!

– Высота пять ноль. Натяжение сто пять процентов. Трудно держать на курсе. Вибрация.

Не верилось, что, пройдя почти тридцать шесть тысяч километров, зонд закончит свое путешествие в полусотне километров от цели. Но сколько самолетов и космических кораблей разбивалось на последних метрах!