Дитя падшего бога

Лапы Мальца ударились о каменный пол. И подогнулись, когда седовласый вампир тоже набросился на него и вонзил зубы сбоку в его шею. Малец уперся лапами в каменные плиты…

Камень — Земля, Воздухом наполнена комната, Огонь — жар его собственной плоти. Все эти стихии Малец смешал со своим Духом. Он соединился со всеми стихиями сущего и запылал, как пылал в тот день, когда обратился против своих сородичей, попытавшихся убить Винн.

На сей раз она не могла увидеть волшебным зрением, как струится белый сияющий туман, охватив все его тело.

Вампиры, которые навалились на Мальца, мелко задрожали.

Чейн услышал крик Вельстила и остолбенел, увидев, как Винн валится на пол. Затем Вельстил скрылся в коридоре.

Чейна охватила ненависть — Вельстилу на все наплевать, кроме его бесценного артефакта.

Он увидел, что долговязый эльф схватился врукопашную с Сетэ. Винн пыталась встать на ноги… слишком близко от дерущихся. Забел бросилась на Лисила и вдруг завизжала так, что эхо заметалось между стенами комнаты. И Чейн понял, что она ранена.

Вот только для него сейчас существовала только Винн. И еще ненависть к Вельстилу.

Пока Лисил дрался с Забел, Чейн в два быстрых шага оказался за спиной у Сетэ и схватил курчавого монаха за рясу. Дернув как следует, он оттащил Сетэ от безмерно изумленного противника и подальше от Винн. И, развернувшись, швырнул курчавого в спину Лисилу. Вампир и полукровка повалились на пронзительно визжавшую Забел.

Винн взглянула на Чейна, и он окаменел, потому что девушка торопливо попятилась от него. И в ее округлившихся карих глазах было не изумление, не радость — нет, глаза Винн наполнились страхом, когда она наставила на Чейна кинжал.

Чейн вздрогнул, словно сталь в руке Винн уже пронзила его плоть.

Однако же путь к бегству из комнаты был свободен, и другого шанса Чейну, быть может, и не представится. Он свернул в коридор и побежал… побежал без оглядки. Ненависть заглушала боль, прибавляя ему сил.

Целая вечность прошла с тех пор, как он лишился своего жалкого существования в Беле и связался с Вельстилом в надежде обрести иное, лучшее существование. Он готов был на все — и шел на все, — чтобы стать частью мира Винн. Однако происки Вельстила понемногу уничтожили его надежды…

И в итоге он увидел только страх в глазах Винн.

Чейн выскочил из коридора в громадную библиотеку, как будто очертя голову ворвался в мир Винн и обнаружил там только тьму и пустоту, даже свет ее кристалла не освещал ни единого клочка пергамента. Издалека, справа, слышался топот, и Чейн бросился на этот звук. Стараясь не глядеть на сокровищницу знаний, издевательски окружавшую его со всех сторон, он побежал к дальнему концу комнаты.

Перед массивными двустворчатыми каменными дверями валялся громадный, покрытый ржавчиной железный брус. Створки дверей были приоткрыты, и из-за них доносился, стихая, звук шагов.

Странное чувство охватило Чейна, словно нечто тянулось к нему оттуда, прикасалось к нему. Оно усмирило голод, терзавший Чейна, и остались только скорбь и ненависть.

Впрочем, в своем поражении Чейн не будет одинок.

Он прошел между каменными створками и двинулся за Вельстилом.

ГЛАВА 20

Новые изогнутые клинки так надежно прилегали к рукам Лисила, что ему и не нужно было о них думать. Они двигались вместе с телом, повинуясь его воле. Он признал правоту Винн, когда она крикнула Магьер уходить, потому что каждый из них должен был сыграть свою роль в том, чтобы уберечь артефакт от Вельстила.

Вот только какую цену придется за это заплатить?

Краем глаза Лисил увидел, как Сгэйль распростерся на полу, но помочь ему ничем не мог. Ему приходилось сдерживать неистовую вампиршу и Чейна. Затем Вельстил прорвался ко входу в коридор и бежал, а Оша сцепился с кряжистым монахом, который был вооружен железным шкворнем.

Лисила подхлестывало отчаяние — Чейн опять попытался проскочить мимо него. Темноволосая женщина с ножом бросилась на Лисила. Он не мог развернуться и остановить Чейна.

Низко наклонившись, Лисил сделал широкий шаг влево, а затем переместился вправо, вложив в удар всю тяжесть своего тела. Острие правого клинка рассекло женщину вдоль пояса, распоров рясу.

Струи черной крови потекли по обнажившемуся животу вампирши, в бесцветных глазах вспыхнуло потрясение. Женщина пронзительно завизжала, хватаясь за распоротый живот. Лисил вновь переместился влево, снизу вверх ударив левым клинком.

И тут ему на спину обрушилась невыносимая тяжесть.

Полуэльф повалился на женщину с распоротым животом.

Зажатый холодной плотью двух вампиров, он больше не мог видеть, что творится вокруг.

Винн оцепенело смотрела, как Чейн нырнул в коридор и исчез. Она даже не обратила внимания на кряжистого вампира, которого он швырнул в спину Лисилу.

Сколько раз она гадала, где сейчас Чейн, все ли у него благополучно, станет ли он наконец-то держаться подальше от Магьер. Увидеть Чейна в одной шайке с Вельстилом… это было уже слишком.

Винн очнулась.

Лисил извивался на полу, сдавленный двумя вампирами. Сгэйль валялся раненый, и Мальцу приходилось несладко. Любой из них мог погибнуть.

Винн с трудом поднялась на ноги, сжимая в руке старый кинжал Магьер, и тут Лисил двинул локтем назад и вверх. Мускулистый вампир с железным шкворнем, который навалился на него сверху, вдруг захлебнулся рычанием, когда узкое лезвие Лисилова клинка вонзилось ему между ребрами.

Оша подкрадывался к мускулистому вампиру, и теперь в руке у него был не стилет, а кривой нож-косторуб. Вампир скатился с Лисила, вскочил и ринулся на Ошу.

Сгэйль свернулся клубком, пытаясь подтянуть колени и встать. Левое плечо заливала теплая кровь. Он поднял голову и увидел, что Малец вот-вот рухнет, сдавленный с двух сторон вампирами, которые присосались к его шее.

Сгэйль закричал.

И тут его охватило странное чувство.

Нечто похожее он испытал в давнем прошлом, когда впервые обнаружил, что видит Дух во всем живом, что его окружает. Этот врожденный дар, из-за которого дедушка так уговаривал Сгэйля стать ваятелем, однажды привлек его изумленное внимание к маджай-хи, который не был похож на своих сородичей. Было это в Беле, и Сгэйль стоял на крыше дома, целясь из короткого лука в Лиишила. Вот тогда-то он впервые и увидел Мальца.

Сгэйль стоял на коленях на полу комнаты, охваченный всепоглощающим ощущением Духа.

И источником этого ощущения был скорчившийся на полу Малец.

Оба вампира, впившиеся в маджай-хи, задрожали, но Сгэйль видел только смерть, утолявшую голод тем, что священно. Он ринулся вперед, вытянув правую руку.

Его пальцы уцепились за рясу молодого вампира. Он попытался извернуться, откинуться назад и откатиться вбок, но эта попытка стоила ему дорого. Когда Сгэйль рухнул на пол, у него только и осталось сил, что цепко держаться за рясу.

Оторвать молодого вампира от Мальца оказалось легче, чем ожидал Сгэйль.

С пронзительным воплем, который на миг оглушил Сгэйля, вампир опрокинулся на него и упал. Сгэйль откатился от неистово брыкающегося вампира, отдернул руку и, поднявшись на колени, взглянул на Мальца.

Маджай-хи уже стоял на всех четырех лапах.

Только седовласый вампир не висел на нем, впившись в шею. Он валялся, распростертый, на полу и содрогался в конвульсиях.

Малец медленно повернул голову. Он тяжело дышал, морда почернела от вампирской крови, а шерсть на шее слиплась уже от его собственной. Пес горящим взглядом уставился на вампира.

Сгэйль неотрывно глядел на черные линии, которые паутиной расползались по бледному лицу и обнаженному плечу вампира.

Струйки черной крови набухали вокруг его глаз и текли из ушей. Паутинные линии превращались в кровоточащие трещины. В стылом воздухе комнаты от ран вампира поднимался пар, как если бы его распирал вдруг занявшийся внутри тела жар.