Дитя падшего бога

Она круто развернулась, бросила взгляд на штуку, которую Винн назвала торком.

— Этому кинжалу, — вдруг сказала она, — нужна рукоять.

Сгэйль быстро глянул на лезвие, потом — выжидательно — на Мальца.

Пес энергично встряхнулся. Коротко рыкнув напоследок, он обогнул Винн и устроился у нее за спиной.

Сгэйль шумно выдохнул и положил на пол новый клинок Лисила. Затем он взял длинный кинжал, кивнул Магьер, повернулся и вышел.

— Теперь ты счастлив? — осведомилась Магьер.

Полуэльф искоса глянул на нее.

— Да я просто на седьмом небе:

— Погодите, — сказала Винн, — а как же вот это? Сгэйль принес для Лисила еще кое-что.

Магьер обернулась и увидела, что девушка держит в руках деревянный футляр, — Сгэйль, уходя, оставил его в каюте. Юная Хранительница откинула оловянную крышечку и заглянула в узкий футляр. И, нахмурившись, опасливо глянула на Лисила.

— Ну, что там? — спросила Магьер.

Вздохнув, Винн наклонила футляр, и оттуда выскользнул узкий деревянный стержень, точнее, ветка, лишенная коры. И Магьер тотчас узнала ветвь Роис Хармун.

Когда Лисил в сопровождении Сгэйля отправился к месту погребения предков Ан'Кроан, он получил там не только новое имя. Гладкая тонкая ветка без коры и листьев, но все же непостижимо живая, нужна была, чтобы доказать невиновность Магьер в том, что приписывал ей Вельмидревний Отче. И вот эта ветка снова здесь.

Магьер услышала стон Лисила еще до того, как обернулась и увидела, что он закрыл лицо руками.

Сгэйль прикрыл за собой дверь каюты и остановился в коридоре. Упорная ненависть Лиишила и Мальца к Бротандуиве и непостижимая для Сгэйля неприязнь к дарам хейнасов неизменно ввергали его в недоумение. Хорошо хоть Магьер, вопреки своей несговорчивой натуре, помогла им выйти из тупика… и все же этот разговор совершенно его измотал.

Он прошел по коридору до лестницы, которая вела к люку, поднялся на палубу и направился к лестнице юта. Остановившись под висевшими там фонарями, Сгэйль бросил взгляд на заигравший отблесками кинжал. И разглядел, что вдоль лезвия, точно посредине, проходит трещина.

Нет, не трещина — шов.

Совершенно прямой, он доходил с одной стороны почти до самого острия, а с другой — до крестообразной гарды. Сгэйль присмотрелся внимательнее.

Шов, заполненный чем-то черным, был так тонок, что едва ощущался под пальцем, а черное вещество на ощупь оказалось таким же твердым, как металл лезвия. Сгэйль поднес его ближе к лицу и уловил слабый запах горелого… хотя, быть может, это было лишь напоминание о раскаленной пещере.

Сгэйль направился в единственное место на корабле, где могли сделать подходящую рукоять. Дойдя до средней из трех дверей в корме корабля, он легонько постучал.

— Войди… Сгэйльшеллеахэ, — отозвался низкий голос.

Сгэйль ни разу не встречался с местным хкеда, и, однако же, тот назвал его по имени. Он заглянул в приоткрытую дверь.

В комнате-«сердце» корабля находился рослый эльф в простой холщовой тунике и штанах до коленей. Босоногий, он стоял рядом с большим лоснящимся куполом посредине комнаты — корнехвостом этого корабля, живого Первенеана.

При свете фонарей эльф казался чрезмерно худощавым, но выглядел молодо. Обеими руками он растирал основание корнехвоста свежей морской водой. Вся комната была пропитана сильным запахом травяного масла.

— Что тебе нужно? — спросил хкеда.

Сгэйль, однако, смотрел ему за спину.

Под верхними лежаками на боковых стенах виднелись два длинных — во всю длину комнаты — резервуара. Их боковые стенки плавно вырастали из пола комнаты. Резервуары были заполнены морской водой, и под поверхностью воды извивалось нечто.

Существа походили на уменьшенную копию корабельного корня, только с округлыми заостренными головами, и хвосты их точно так же извивались и изгибались, отчего вода в резервуарах чуть заметно плескалась.

— У тебя есть «пловцы»? — спросил Сгэйль, на миг забыв о цели своего прихода.

— Да. — Мягкая улыбка хкеда погасла. — Я когда-то служил на боевом Первенеане и привык к их обществу.

Сгэйль замялся. Хкеда всю свою жизнь проводили на одном Первенеане, с которым были связаны. Если этот хкеда раньше служил на другом судне, значит, ему довелось перенести страшную потерю — такую же страшную, как потеря супруга. Не всякий мог пережить подобную утрату. Однако же Сгэйль никогда не видел «пловцов» на невоенных судах.

То, что здесь оказались «пловцы», можно было бы счесть нежданной удачей, но Сгэйль от души надеялся, что эта удача им в плавании не пригодится.

— Я хотел попросить тебя вырастить дерево для рукояти, — сказал он, протянув длинный кинжал.

Печаль хкеда исчезла, как не бывало. Он подошел ближе, влажно шлепая по полу босыми ступнями, взял клинок и, изогнув бровь, хитро посмотрел на Сгэйля:

— Хм… надо же, какой редкий случай. — Хкеда ухмыльнулся, что еще больше раздражило Сгэйля. — Необычное оружие для анмаглахка.

Сгэйлю было наплевать на это неуместное веселье.

— Все равно, — отрывисто бросил он, — считай, что делаешь это для анмаглахка. И когда рукоять будет готова, хорошенько обмотай ее кожей, чтобы целиком скрыть дерево.

Хкеда кивнул и повернулся к Сгэйлю спиной. И, коснувшись ладонью древесного купола, который влажно блестел от морской воды, положил клинок на самую середину корнехвоста.

— Нам надо заняться кое-чем новеньким, — прошептал хкеда, обращаясь к корнехвосту. Затем увидел, что Сгэйль все еще стоит в дверном проеме, небрежно махнул рукой: — Ступай. Мы известим, когда твоя новая игрушка будет готова.

Сгэйль помотал головой и вышел. И быть может, чересчур сильно хлопнул дверью.

День выдался долгий… слишком долгий.

ГЛАВА 9

Стоя на палубе, Магьер и ее спутники смотрели, как матросы загружают два ялика бочками и ящиками. Прошло три дня, и корабль, на котором они плыли, наконец прибыл на очередную стоянку.

Грузовой люк был открыт, и Магьер увидела, что трюм почти пуст. Она внимательно осмотрела берег, с виду почти необжитый, — небольшое селение, пристроившееся среда скал, и одна-единственная пристань. Подошел Лисил и встал рядом с ней. Казалось бы, все в порядке, все идет своим чередом.

Вот только на самом деле это было не так. Магьер чуяла неладное.

Матросы то и дело украдкой поглядывали на них. И помалкивали, что слишком подозрительно, даже если учесть, что на их судне плывут люди.

К фальшборту, у которого стояли Магьер и Лисил, подошли Сгэйль, Оша, Винн и Малец.

— Что не так? — негромко спросила Магьер.

Винн не подняла на нее взгляда.

— Последняя стоянка, — шепотом ответила она. — Мы достигли границы эльфийских вод. Если б не мы, корабль вместе с экипажем уже повернул бы на север, к Гайне Айджайхе. Из-за нас они не могут вернуться домой.

Не то чтобы Магьер подвергала сомнению слова Винн — то, что она сказала, не лишено здравого смысла, — но иногда ей случалось не совсем точно истолковывать поведение эльфов.

— Это правда? — спросила Магьер у Сгэйля.

Сегодня его густые волосы не были стянуты ремешком, и жесткие серебристо-светлые пряди развевались на ветру. Из-за этого Сгэйль выглядел не так подтянуто и благопристойно, как обычно. Прежде чем он успел ответить, к ним подошел хкомас и отрывисто заговорил по-эльфийски. Его обветренное лицо казалось еще грубее по сравнению со смуглым гладким лицом Сгэйля. Они продолжили разговор вполголоса.

Малец, стоявший рядом с Винн, не сводил с них внимательного взгляда.

— О чем речь? — спросил Лисил.

Сгэйль искоса глянул на него, затем на Магьер.

— Это правда, — наконец ответил он, — подошла к концу последняя стоянка. Хкомас подряжался доставить вас туда, куда вы захотите, но теперь… теперь он хочет более точно знать место назначения. Ему и раньше пару раз доводилось покидать пределы наших вод, но прибрежные воды на юге опасны для его корабля и экипажа.