Дитя падшего бога

Лет ему было около тридцати — низкорослый, с коротко подстриженной бородкой. Он что-то рявкнул матросам, ни на секунду не сводя взгляда с Вельстила. В отличие от других он не стал обнажать оружия. Ножны, болтавшиеся у его бедра, были чересчур узки для матросской абордажной сабли, скорее всего, в них скрывалась шашка. На нем был кожаный простеганный жилет, а рукава ярко-синей рубахи отличались куда лучшим кроем, чем у остальных моряков.

— Стоять там, — бросил он на стародревинском. Илладонский акцент придал этим словам непривычную резкость.

Вельстил остановился, и Чейн последовал его примеру.

— Ты — капитан? — спросил Вельстил и потряс туго набитым мешочком. — Мы хотим купить место на твоем корабле.

— Место? — переспросил человек.

Он оглядел Вельстила с головы до ног, фыркнул и указал на одного из двоих моряков, которые преграждали Вельстилу путь к отступлению.

— Он капитан, — пояснил человек на ломаном стародревинском, — но он не говорить ваш язык. Я рулитель.

— Рулевой? — деликатно поправил Вельстил.

Низкорослый рулевой ничего не ответил, а тот, кого он назвал капитаном, спустился на пару шагов с песчаного склона.

Он был выше и мускулистее всех прочих, в плаще и кожаной куртке на голое тело, которая была усажена ромбовидными стальными заклепками, — для моряка это практически тяжелый доспех.

Лицо и волосы капитана скрывал шлем из вываренной кожи, укрепленный сверху тремя плоскими железными полосами. Длинный наносник — пластина, прикрывавшая нос, — и широкие нащечники также были укреплены. Вельстил обнаружил, что ему чрезвычайно трудно понять, какие именно чувства выражает так надежно упрятанное лицо.

Капитан даже не глянул на мешочек в руке Вельстила — только на самого Вельстила — и шагнул вперед, крепко сжав короткий, с широким лезвием меч. Эти люди явно считали, что проще всего будет отобрать деньги у Вельстила, а его попытка вести переговоры не стоит даже насмешек.

Вельстил подкинул мешочек и ловко поймал на лету, выразительно обхватив пальцами его туго набитые бока. Он развязал мешочек и, зажав пальцами пару серебряных монет, поднял их повыше, чтобы было видно всем.

— Нам нужно место для семерых.

— Семерых? — повторил рулевой и тут же протараторил что-то капитану.

Капитан рявкнул на матроса, который стоял у него за спиной. Тот сорвался с места и помчался в сторону, откуда пришел Вельстил. Другой матрос побежал вдоль южного изгиба бухточки.

— Вельстил! — прошипел Чейн. — Что ты творишь?

Он подступил к Вельстилу, откинул полу плаща, чтобы стал виден висящий у пояса меч, и замер, стараясь не упустить из виду ни одного из моряков.

Этот маневр тоже как будто не произвел на капитана особого впечатления, однако он быстро, украдкой глянул по сторонам. Не на мешочек с монетами, но на границы бухточки, куда отбежали его люди.

Вельстил медленно откинул за спину плащ, показав свой собственный меч.

Капитан явно не был глуп, и брошенное Вельстилом слово «семеро» его насторожило. С северной стороны бухточки донесся пронзительный свист, с юга откликнулся другой. Капитан заколебался, стиснув рукоять меча.

Вельстил снова шагнул вперед. Рулевой проворно двинулся к нему, но Чейн перегородил ему дорогу.

— Пропусти его, — велел Вельстил.

Чейн отступил назад и едва слышно зашипел.

— Я предлагаю в уплату не только деньги… — Вельстил сделал паузу, чтобы рулевой мог перевести его слова капитану, — но и кое-что более ценное, чем деньги.

Он нарочито медленным движением снял с плеча дорожный мешок и запустил в него руку. Когда из горловины мешка хлынуло свечение, капитан вскинул меч, направив острие клинка на Вельстила.

Тот извлек из мешка хрустальный шар, в котором порхали три искорки.

— Скажи ему, что этот свет никогда не погаснет, — бросил он рулевому.

Капитан протянул руку, обхватил толстыми пальцами шар и поднес к глазам.

Свет, исходивший от шара, залил темные прорези капитанского шлема. Капитан не проявил ни малейшей опаски, но эта диковинка его явно заинтересовала. Источник яркого света, в котором не используется огонь, — полезная находка для моряка.

Вельстил поднял повыше оба мешочка с деньгами и встряхнул тот, в котором поверх гальки было брошено несколько монеток из монашеской казны. Мешочек отозвался певучим серебряным звоном.

— Треть сейчас… остальное, когда мы придем в первый же порт на вашем пути.

Рулевой перевел эти слова, и капитан ответил вопросом.

— Что вы делать здесь, где ничего нет? — спросил рулевой.

— Не ваше дело, — отрезал Вельстил. — Мои спутники не будут показываться на палубе, и нас не надлежит беспокоить. Пища и вода у нас свои, так что хлопот с нами будет не больше, чем с прочим вашим… грузом. Все, что нам нужно, — место на корабле.

Капитан и рулевой быстро обменялись несколькими резкими фразами, затем капитан посмотрел на Вельстила и кивнул. Тогда рулевой протянул руку, и Вельстил вложил в нее кошелек, в котором лежали почти все их деньги. Когда он попытался забрать шар, не предлагавшийся в качестве платы вперед, капитан проворно сжал диковинку в своих огромных руках и отвернулся.

На лице рулевого показалась ухмылка.

Вельстил понял, что они затеяли. Капитан согласился на сделку сейчас, но, когда все пассажиры окажутся на борту, будет намного проще завладеть их имуществом. Трупы бросят в море, и никто их вовек не найдет.

— Меня звать Клатас. Ты привести своих, — сказал рулевой, — а то мы скоро отходить.

Вельстил решил, что ему лучше остаться в бухточке и не спускать глаз с этих головорезов. Тем более он знал, как Чейн истосковался по свежей крови.

— Приведи остальных, — сказал он Чейну, — пусть ждут у поворота к бухточке. Не пускай их в лагерь, пока не придет время подняться на борт.

Как только Чейн скрылся из виду, Вельстил отошел к воде, подальше от яликов, чтобы обдумать свои дальнейшие планы.

Магьер движется на юг, однако до этого места еще не добралась. Что бы ни произошло, он, Вельстил, не может допустить, чтобы Магьер ускользнула от него. Если она в ближайшее время покинет свой корабль и будет двигаться дальше по суше, ему придется силой вынудить илладонцев повернуть назад, на север. Впрочем, такое вряд ли возможно, поскольку восточное побережье от западного отделяет непроходимый Кинжальный кряж. Скорее всего, Магьер поплывет дальше, к югу кряжа, туда, где он распадается на редкие каменные клыки Щербатых Пиков. Только там, по представлениям Вельстила, Магьер могла бы начать пеший путь в горы. Что ж, если ее замысел именно таков, рано или поздно судно Магьер нагонит корабль Вельстила… и тогда ему придется принимать еще более трудное решение.

Когда ялик закачался у борта Первенеана, Сгэйль втащил весла и встал. С той минуты, как они отчалили от берега, никто не произнес ни слова, да и все три дня обратного пути Магьер и Лиишил были на удивление неразговорчивы. К всеобщему облегчению, Малец полностью оправился. Однако у Сгэйля не выходили из головы дары, которые принес «пылающий»…

Лиишил так ни разу и не прикоснулся к своим новым клинкам. Этот подарок, столь похожий на его прежнее оружие, сам по себе немало тревожил анмаглахка, но он был пустяком в сравнении с тем, что получила Магьер — боевой кинжал из металла хейнасов и странный массивный обруч.

Выводя Лиишила и Магьер из гранитных предгорий, Сгэйль постоянно размышлял об этих дарах. Бротандуиве никак не мог предполагать, что Магьер будет участвовать в этом походе, ведь указания греймасги касались только Лиишила. И все же каким-то образом хейнасы знали, что Магьер к ним придет.

Какой тайный смысл содержится в этих странных дарах и почему посланец хейнасов смотрел на Магьер с такой мукой? Это напомнило Сгэйлю о сейильф, которая явилась на Суд старейшин и — немыслимое дело — объявила Магьер своей кровной родней.

Как-то ночью, еще в предгорьях, Сгэйль услышал, как Магьер что-то беспокойно забормотала во сне, а потом резко села, тяжело дыша. Он тогда не шелохнулся и следил за ней из-под почти сомкнутых век, пока Магьер наконец не устроилась под одеялом рядом с Лиишилом.