Страница 36 из 115
Кроха-хейнас скорчился от боли, когда призрачный раб Убада пронзил его худосочную грудь. Некромант спустился ниже и ухватил беднягу за шею.
Малец прыгнул вперед.
Он отталкивался от камня черными руками и ногами и перепрыгивал вдоль реки с одного валуна на другой, пытаясь нагнать Убада. Призрачный кокон, заключавший в себе безумца в темной мантии, начал подниматься в раскаленный воздух. Цепляясь когтями, Малец вскарабкался выше по стене расселины и прыгнул в пустоту.
Нет, это хейнас, принесший дары Лисилу и Магьер, прыгнул к призрачному кокону, который уносил его сородича.
Заново проживая чужую жизнь, Малец руками черного крохи тянулся к хейнасу, схваченному Убадом, — к тому, которого зарезали в замке отца Магьер, чтобы обеспечить ее появление на свет. Черные когтистые пальцы вцепились в край мантии некроманта.
Убад обратил безглазое лицо вниз. Его призрачный кокон вихрем закрутился вокруг черных длинных рук хейнаса-Мальца.
И тотчас же леденящий холод обрушился на него, мгновенно вытянув из тела весь жар.
Черные пальцы разжались, и из груди Мальца исторгся скрежещущий вопль. И он начал падать… падать… падать…
Очнись… пожалуйста, не умирай… вернись ко мне!
Снова этот странный шепот. Малец услышал его за мгновение до того, как тощее черное тело рухнуло в раскаленный лавовый поток.
Малец судорожно дернулся и очнулся.
И встретился со взглядом янтарных глаз на смуглом, лоснящемся от пота лице.
Сгэйль прерывисто вздохнул. И на миг бессильно уронил голову на грудь.
— Он пришел в себя! — крикнул он.
Малец лежал на гладком каменном полу. Перед глазами все расплывалось, но он сумел разглядеть серебристо-тусклый металлический овал. Створки двери сомкнулись, надежно запечатав проход к пылающей бездне. Значит, они наверху, в пещере.
— Как там Магьер? — спросил Сгэйль.
Лисил полулежал рялом с Магьер, одной рукой крепко обвив ее талию. Женщина дышала глубоко и медленно, однако то и дело открывала глаза.
— Получше, — отозвался Лисил, — но обоих надо бы напоить. Нам стоит скорее выбраться наверх, подальше от этой жары.
Сгэйль согласно кивнул и извлек из дорожного мешка флягу с водой. Немного придя в себя, Малец заметил на каменном полу горку металлических предметов. Зрение медленно прояснялось, и наконец он сумел различить пару изогнутых клинков, кинжал без рукояти и странный обруч из темно-золотистого металла. Этот обруч более всего тревожил Мальца, но сейчас он сосредоточил свое внимание на кинжале.
Малец и его спутники повстречались еще с одним забытым народом — с одной из пяти нечеловеческих рас Уйришг, которые считались выдумкой, мифом.
Как и сильфа во время суда над Магьер, этот хейнас узнал ее и, быть может, ошибочно принял за своего сородича, только сильно изменившегося. И принес ей подарки… или же это были не просто подарки?
Черный малыш, который вышел к ним на плато, много лет тому назад видел, как похитили его сородича, и понимал, что похищенный уже никогда не вернется. Был ли этот кинжал без рукояти даром в память о крови, которая была пролита при зачатии Магьер?
Или это была мольба о мести?
Мести, которая не доступна ни этому хейнасу, ни всем его соплеменникам, запертым в пылающих недрах земли.
Малец закрыл глаза. Никак, никоим образом он не мог утешить этого хейнаса. Не мог рассказать ему, что уже перегрыз горло Убаду.
Магьер падала в необъятной тьме и вдруг оказалась стоящей посреди черной пустыни. Дюны, окружавшие со всех сторон, начали двигаться, превращаясь в гигантские змеиные кольца, покрытые черной мерцающей чешуей.
— Покажи мне замок! — потребовала она.
И вновь начался головокружительный полет в темноте ночного неба.
Он здесь… здесь.
Когда прозвучал этот голос, она уже камнем падала вниз. Высокие горные пики, покрытые вечным льдом, скалились вокруг, словно гигантская клыкастая пасть. В зияющей глубине этой пасти находилась обширная, скованная промерзшим снегом долина. Крохотное черное пятнышко посреди долины стало стремительно приближаться и в один миг превратилось в замок о шести башнях, окруженный каменными стенами.
Снежная белизна плато рванулась ей навстречу — и померкла.
Однако падения и удара не последовало.
Просто вдруг оказалось, что она стоит перед высокими арочными воротами. Двойные створки, искусно сплетенные из чугунных завитков, смыкались в высокую дугу. Покрытые пятнами ржавчины, ворота тем не менее сохранили прочность и не поддались разрушительному течению времени. За ними виднелась широкая каменная лестница, которая вела к чугунной двери замка.
Раздалось карканье, и она посмотрела наверх. На высоких воротах сидел ворон.
Она снова перевела взгляд на ступени и чугунную дверь. В нижнем окне фасадной башни что-то мелькнуло.
Это была женщина. Прежде чем видение исчезло, она успела разглядеть белое как снег лицо и угольно-черные волосы.
На юг… ты должна двигаться на юг.
— Я так и делаю, — ответила она.
Нет… даже и не пытаешься!
— Как… когда я найду его? Когда ты оставишь меня в покое?
Найди шар… и в снах не будет больше нужды. Веди, дитя мое… великая сестра мертвых.
Магьер открыла глаза и, задыхаясь, полубезумным взглядом окинула темноту.
Она лежала рядом с Лисилом — в лагере, который они разбили на ночь, возвращаясь к побережью. Малец свернулся клубком на плаще Лисила возле гаснущего костра, и даже Сгэйль, судя по всему, крепко спал. Около него лежал мешок с «дарами» из раскаленной пещеры.
Спуск с завязанными глазами по гранитным предгорьям должен был оказаться быстрее, чем подъем, но они часто останавливались передохнуть. Сил у них осталось куда меньше, чем в начале этого непредвиденного похода.
Завтра они вернутся на корабль и продолжат путь по морю, ведомые только чутьем Магьер. В ночной темноте она отыскала взглядом юг. Только одного ей хотелось, только одного — бежать что есть сил, пока не найдет… то, что должна найти, что бы это ни было… пока не избавится от этой изнурительной тяги к югу.
Магьер легла, положила голову на вытянутую руку Лисила, прижалась спиной к его груди. И все равно, стоило ей закрыть глаза, перед мысленным взором возник шестибашенный замок из сна — и женщина с белым лицом, промелькнувшая в заледенелом окне.
Вот уже четыре ночи Чейн ощущал, как пахнет морем. В этот раз соленый ветер стал заметно сильнее. Дикие тоже учуяли его и забеспокоились, стали усиленно принюхиваться.
Вельстил вдруг остановился и указал вперед:
— Гляди… вон там, за откосом, где деревья!
Чейн вытянул шею, широко раскрыл глаза, его зрение обострилось.
Сначала он увидел вдалеке только плоскую равнину. Затем различил на ее поверхности едва видную рябь. Крохотные гребешки волн чередой пробегали по водной глади, которая тянулась до самого горизонта.
И тут в ноздри ударил другой запах.
Люди… живые люди.
Курчавый дикий вампир яростно зашипел, а двое младших его собратьев взвыли и рванулись вперед. Чейн знал, что запах живого должен пьянить их еще сильнее, чем его. Этот запах воплощал все, чего они страстно желали. Седовласый вампир и Забел возбужденно заскулили.
— Ни с места! — властно крикнул Вельстил. — Всем стоять!
Бегущие монахи остановились так резко, словно были марионетками, которых кто-то дернул за невидимые ниточки. Один из молодых не сумел удержаться на ногах и ничком рухнул наземь. Забел скорчилась, припав к земле, ее радостное поскуливание сменилось мучительными стонами.
Отчаяние монахов передалось и Чейну. Он вынужден был обходиться без кормления куда дольше, чем любой из них, и теперь изнывал по свежей крови.
— Ступай за мной, — бросил ему Вельстил, а затем обратился к своим рабам: — Не сходить с этого места, пока я не разрешу. — Он указал на Чейна. — Или пока он не разрешит.
Чейн пошел вслед за Вельстилом. С каждым шагом вдоль лесистого гребня холма все отчетливее становился запах живых людей… и дыма костра.