Дитя падшего бога

— Быстро? Барка идет туда восемь дней.

— Но ты быстро бегаешь, — многозначительно напомнил Вельмидревний Отче, — Если ты двинешься напрямик пешком, с редкими остановками, как скоро ты будешь на побережье?

Джуаниарэ опустил взгляд:

— Если двигаться не только днем, но и ночью, я бы мог добраться до побережья дней за пять… а возможно, и раньше.

— Отлично, я так и думал. Отправляйся сегодня же вечером. Найди Авранверд и заключи с ней соглашение об услугах.

Джуаниарэ моргнул:

— Ты еще не разговаривал с ней?

Неужели он сознательно прикидывается таким тупицей? Джуаниарэ рекомендовали в помощники Вельмидревнего Отче на том основании, что он расторопен, умен и владеет пятью людскими наречиями.

— Об этом деле — нет, — ответил Вельмидревний Отче. — По счастью, она уже стюард на судне, предоставленном Магьер, вот почему нам сейчас так нужна ее помощь. Я отказал ей во вступлении в нашу касту, поскольку она уже миновала возраст, приемлемый для начала обучения. Поговори с ней с глазу на глаз. Объясни суть миссии, которую мы ей предлагаем, и намекни, что, если она возьмется за это дело, я буду более склонен заново рассмотреть ее прошение.

— Обещать, что ее примут в касту? — быстро уточнил Джуаниарэ. — А это в моей власти?

— Это в моей власти, а ты будешь говорить от моего имени! — отрезал Вельмидревний Отче. — Хкуандув не может обнаружить свое присутствие, а значит, ему нужны зрение и слух Авранверд. Обещай ей все, что она захочет получить, и любой ценой добейся ее согласия.

— Добьюсь. — Джуаниарэ решительно выпрямился.

Вельмидревний Отче жестом указал на выход из кельи:

— В моем личном хранилище ты найдешь шкатулку из кедра, на которой вырезаны мачта и парус. В этой шкатулке лежит словодрево от судна, на котором поплывет Хкуандув. Отдашь его Авранверд.

Эльфийские суда были гораздо древнее тех, кто ступал на их палубу. Иные могли сравняться возрастом с самыми величественными деревьями леса, поскольку на то, чтобы изваять корабль, требовалось немало лет. Эти корабли были намного старше тех посудин, что ходят под парусом в людских водах. Долгие годы Вельмидревний Отче предусмотрительно собирал различные редкости и диковины, и большинство предметов его коллекции со временем оказались весьма полезным.

— Отче, — с поклоном проговорил Джуаниарэ, — я дам знать из Гайне Айджайхе, как только исполню свое дело.

Вельмидревний Отче прикрыл усталые глаза, надеясь, что его новый помощник оправдает свою незаурядную репутацию.

На столике у кровати тускло горела свеча. Лисил лежал без сна в трактирной постели, а рядом беспокойно ворочалась Магьер. Она что-то бормотала в беспокойном сне, и Лисил старался не шевелиться, чтобы не потревожить ее.

После ужина ему пришлось всеми правдами и неправдами уговаривать Магьер вернуться в комнату и отдохнуть. Эльфийский город, в отличие от эльфийского леса, не настолько обильно питал ее жизненной силой, чтобы она могла обойтись без сна. И все же с самой первой ночи в городе Магьер почти не спала… а ей и так немало довелось пережить в этих краях, причем по его вине.

Как ни наслаждался Лисил тем, что ему и Магьер снова выпала возможность побыть наедине, но с того вечера, когда Сгэйль впервые показал предназначенный для них корабль, миновало уже целых пять дней, и терпение Магьер иссякало на глазах. Ее желание поскорее отправиться в путь переросло в навязчивое стремление на юг. И состояние Магьер тревожило Лисила даже сильнее, чем имя, которое попытались навязать ему предки — призраки древних эльфов.

Лиишиарэлаохк.

В ту самую ночь, когда Лисил освободил свою мать и привел ее в Криджеахэ, он отправил Магьер, Винн и Мальца отдыхать. Сам он остался на страже у входа в древесное жилище Нейны, дабы она могла как следует отдохнуть в эту первую для нее за много лет ночь на свободе.

И тогда появился Бротан — этот хитроумный и двоедушный убийца, — а с ним шла престарелая женщина-эльф в темно-красной мантии и плаще того же цвета.

— Ты меня помнишь? — спросила она. — Помнишь слушание перед Советом старейшин?

Она говорила по-белашкийски с явственным эльфийским акцентом, но на удивление чисто. Не многие эльфы, если не считать анмаглахков, владели людскими наречиями.

— Я — Тосанлеаг, — прибавила она. — Старейшина клана Пепельной Реки.

Лисил узнал эту женщину. Во время слушания она стояла позади него, на склоне, окруженная эльфами из клана «ученых». Опершись на руку Бротана, Тосанлеаг осторожно опустилась на колени. Взгляд ее не отрывался от лица Лисила.

— Расскажи ей, что ты увидел перед Роис Хармун, — сказал Бротан. — Опиши лица предков… передай их слова.

Лисил не имел ни малейшего желания что-либо рассказывать Бротану, но тут старая эльфийка протянула руку и потрогала кончик его заостренного уха. Старуха проделала это настолько проворно, что он не успел отшатнуться. Женщина покачала головой и вздохнула, словно ухо Лисила не вызвало у нее одобрения, а затем кивнула:

— Расскажи мне, что ты видел и слышал. Я помогу тебе понять суть того, что произошло.

Лисилу совершенно не хотелось понимать суеверную чушь, которой были так привержены эльфы, но старуха все так же пристально, изучающе глядела на него. Наконец Лисил заговорил — только ради того, чтобы все это поскорее закончилось:

— Там была женщина со шрамами на левом предплечье и кинжалами на поясе. Не эльфийскими, а человеческими кинжалами. И в руке она держала короткое копье со стальным древком. Волосы у нее были растрепаны, глаза безумные, и… и она улыбнулась мне.

Тосанлеаг неодобрительно сдвинула брови, но тоже улыбнулась:

— Это была, скорее всего, Хойллхан, чье имя означает «Яркий Луч». Считается, что она была великой воительницей… и, вероятно, первым анмаглахком, задолго до того, как стали использовать это название. Хойллхан говорила с тобой?

— Нет, — ответил Лисил, и в его воображении соткались образы других призраков, которых ему довелось увидеть на прогалине у нагого ясеня. — Сначала со мной говорил мужчина, рослый воин со шрамом у виска. Сказал, что его имя — Сна… Снаха…

— Снехакроэ… Проникающий в Игольное Ушко. — Старуха кивнула, и блеск в ее блеклых глазах стал ярче.

— Рядом с ним была еще одна женщина, — прибавил Лисил, — одетая так же, как ты. Эти двое держались рядом… и назвали имя, которое они мне дали.

— Это была Лиишиара, — прошептала Тосанлеаг. — Она была великой целительницей и наставницей, а позднее стала… как сказали бы сейчас, «супругой» Снехакроэ. Я поняла, что ты ее видел, едва только услышала твое имя. Считается, что она была последней из тех, кто в давно забытые времена входил в Высший Совет. Ее имя означает «Печаль-Слеза».

Как мало ни разбирался Лисил в эльфийском языке, от его внимания не ускользнуло, насколько имя призрачной женщины созвучно имени, которое дали ему предки Ан'Кроан.

Тосанлеаг чуть подалась к Лисилу.

— Твое имя означает «Защитник Печали-Слезы»… или «Спаситель»… или другое близкое по смыслу значение в людских наречиях. Не забудь об этом. Твое имя и сам ты имеете великое значение для твоих соплеменников.

Лисил отшатнулся от нее.

Эльфы не его соплеменники. Он больше не хотел этого слышать. Он хотел сейчас только одного — охранять сон своей матери.

Тосанлеаг подняла руку, и Бротан помог ей встать. Долго еще после того, как эти двое растворились в окружавшей Лисила тьме, в ушах его звучало, перекатываясь эхом, имя, которое упомянула старуха.

Лиишиарэлаохк — Защитник Печали-Слезы… Спаситель.

Если бы только это значило что-то еще, что-то помимо туманной судьбы, порожденной призраками, и обыкновенной чуши.

Сейчас в тускло освещенной комнате эльфийского трактира Лисил прогнал эти мысли единственным известным ему способом. Засмотрелся на женщину, которая спала, прижавшись к его груди.

Магьер была обнажена, и ее бледная рука лежала на плече Лисила.