Дитя падшего бога

Магьер и Лисил шептались почти до утра, то обсуждая надежды на будущее, то обдумывая путь домой. Карт у них не было, но, если двигаться все время на запад, они рано или поздно уткнутся в Топь — обширную заболоченную местность к югу от Древинки. Оттуда можно будет, обогнув Топь по северному краю, повернуть на северо-запад, к побережью.

Лисил считал, что если они будут держаться южной границы Древинки, то без помех доберутся к югу Белашкии, но Магьер в этом сомневалась. Если знатные дома Древинки до сих пор грызутся из-за того, кто из них посадит своего родича на трон верховного князя, ни один, даже самый глухой уголок ее родины нельзя счесть безопасным. Любая из враждующих сторон запросто прикончит чужеземцев — не из-за каких-то опасений, так просто, на всякий случай.

И хотя Магьер отчаянно хотелось разузнать хоть что-нибудь о тетке Бее, она прекрасно понимала, что Чеместук, ее родная деревня, далека от безопасных путей.

Лисил оставил Бее денег и письмо к Калебу в надежде, что она будет искать убежища в Миишке. Тетка Бея упряма, как все женщины из рода Магьер, но все-таки не глупа.

Магьер тяжело вздохнула — у нее уже не осталось сил тревожиться за тетку. Как только они доберутся до Миишки — если, конечно, Бея не будет поджидать их там, — Винн напишет в Белу, домину Тилсвиту, а Магьер придумает, как отыскать тетку. Потом они все будут наслаждаться мирным отдыхом, размышляя над тем, как надежнее всего доставить шар Хранителям Знания.

Поднялся ветер, и снежинки уже не отвесно падали на землю, а неслись наискось.

— Опять будет пурга, — пробормотал Лисил.

— Верно, — согласился Сгэйль. — Нам надо не мешкать и поскорее добраться до лагеря.

Эльф и полуэльф присели на корточки и набросили на плечи петли подвесной люльки, в которой покоился шар. Лисил, помимо того, подхватил веревку, которой были увязаны завернутые в кожу раскаленные кристаллы.

— Винн, надень капюшон, — бросила Магьер, с усилием приподняв один из увесистых тюков с добычей Хранительницы.

Девушка насупилась, но подчинилась… и вдруг торопливо шмыгнула назад, в приоткрытые двери замка.

— Ты куда? — закричала вслед Магьер.

Винн скоро вернулась, едва ковыляя под тяжестью связки квадратных листов в проржавевшем железном переплете. Магьер вспомнила — эта штука валялась на полу в кабинете.

— Хватит уже! — рявкнула она. — Весь замок на спине не унесешь.

— Это надо взять обязательно! — горячо возразила Винн. — Здесь, быть может, дневник… заметки одного из тех, что когда-то был здесь с Ликэн.

Эта мысль совсем не пришлась Магьер по вкусу, и она задумалась: что же на самом деле сталось с «сотоварищами» Ликэн? Почему они ее бросили? И как им вообще удалось покинуть замок, если белокожая вампирша провела здесь несколько столетий, будучи невидимо прикованной к этому месту своим хозяином?

— Ладно уж, давай, — проворчала она, отбирая у девушки железный том. И едва не выронила его — настолько тяжелой оказалась эта ноша. Винн тихонько ойкнула. Магьер кое-как пристроила сокровище под мышкой.

Другой тюк с библиотечными находками Винн поднял Оша. Молодой эльф выглядел не так уж плохо для того, кого несколько часов назад огрели по голове железным шкворнем. Он нахмурился и негромко что-то сказал по-эльфийски Сгэйлю.

— Знаю, — кратко ответил тот.

— Им нужно совершить погребальный ритуал, — пояснила Винн. — Для собратьев по касте, которых убила Ликэн.

Лисил насупился, искоса глянул на нее:

— Сначала в лагерь… а там поглядим, сильно ли разыграется пурга.

Сгэйль поглядел через ворота на сверкающую белизной равнину:

— Да, наша миссия — прежде всего.

Магьер первой сошла с лестницы и двинулась к воротам.

К тому времени, когда Хкуандув услышал голоса, он едва мог дышать. Им с Денварфи и прежде доводилось сидеть в засаде зимой, но в разреженном горном воздухе мороз был настолько сильным, что Хкуандув окоченел, хоть и был обучен сохранять и распределять тепло тела. Снова пошел снег, поднялся ветер. С трудом двигая руками и ногами, Хкуандув отполз немного от стены, чтобы лучше видеть ворота.

— Сгэйльшеллеахэ и Оша…

Хкуандув оглянулся, услышав шепот Денварфи. Ее лицо и губы заметно побелели. Когда он снова повернул голову, из ворот кто-то вышел, и анмаглахк тотчас распластался в снегу.

Первой шла Магьер. Она несла под мышкой плоский квадратный сверток, а к спине ее был приторочен веревками увесистый тюк парусины. За ней появились Лиишил и Сгэйльшеллеахэ. В парусиновой люльке, подвешенной между ними, мерно покачивался какой-то тяжелый груз. Рядом бежал, рыская по сторонам, маджай-хи, и наконец вышел Оша — с таким же увесистым тюком, как у Магьер. Когда он прошел дальше, стало видно, что позади него бредет маленькая женщина.

Взгляд Хкуандува задержался на двух увесистых тюках и парусиновой люльке, в которой скрывалась ноша Сгэйльшеллеахэ и Лиишила. Новые осложнения — он не мог определить наверняка, кто несет артефакт.

— Похоже, ей улыбнулась удача, — пробормотал он.

— Будем брать? — спросила Денварфи. Голос у нее был слабый, но руки сжимали лук все так же крепко.

— Не здесь, — ответил Хкуандув. — Когда они отойдут подальше от этого замка… и его Хранительницы.

Белокожей женщины он нигде не видел, но все равно лучше выждать. У Хкуандува не было ни малейшего желания столкнуться с ней еще раз.

— Подождем, пока они скроются из виду, — решил он.

Когда отряд Сгэйльшеллеахэ добрался до середины равнины, Хкуандув ползком вернулся к Денварфи.

Ее смуглое лицо осунулось и побелело, прядки волос, выбивавшиеся из-под капюшона, стали жесткими от наросшего инея. Зрачки сузились до размера булавочных головок.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Хкуандув.

— Хорошо, — прошептала она.

Тем не менее он распахнул плащ и привлек женщину к себе. Она не сопротивлялась, да и Хкуандуву, признаться, приходилось так же несладко.

— Уже недолго, — прошептал он.

Денварфи молча приникла к нему. К тому времени, когда Сгэйльшеллеахэ и его спутники добрались до далекого каменистого склона, снегопад усилился и ветер дул все сильнее.

— В такую непогоду они далеко не уйдут, — сказал Хкуандув. — Останутся в лагере.

Денварфи ничего не ответила, и он встал. Когда женщина попыталась последовать его примеру, лук выскользнул из ее пальцев. И упал на свежевыпавший снег за долю секунды до того, как рухнула ничком сама Денварфи.

Хкуандув упал на колени рядом с ней, перевернул ее на спину и смахнул с лица налипший снег.

Глаза Денварфи были закрыты. Она дышала неглубоко, и из приоткрытых губ почти не вылетал пар.

Под напором усилившегося ветра Хкуандув разобрал лук Денварфи и пристроил его части у себя за спиной, под плащом. Потом он взвалил Денварфи на плечо, сделал первый шаг — и у него подогнулись ноги. Эта долгая ночь отняла у Хкуандува намного больше сил, чем он думал. Пошатываясь, он побрел по снежной равнине.

К тому времени, когда Хкуандув преодолел гребень каменистого склона, за воем ветра он уже не мог различить дыхание Денварфи. Он спустился вниз, одной рукой цепляясь за скользкие шаткие камни.

Теперь, когда их миссия так близка к завершению, ему следовало бы бросить Денварфи и в одиночку закончить начатое, но сделать этого Хкуандув не мог. Быть может, он постарел за годы служения и его преданность делу касты ослабла. Но ведь Денварфи нипочем не выжить одной в надвигающуюся бурю.

А он не сможет пережить потерю Денварфи.

Опустив голову, Хкуандув двигался вперед. Пробираясь по желобу, он даже не глянул на присыпанный снегом труп Курхкаге. Когда он добрался до их стоянки, палатка оказалась наполовину погребена под снегом. Хкуандув снял с плеча Денварфи, сбил смерзшийся снег, а затем поспешно втащил женщину в палатку и нашел мешок с сушеным навозом.

Он развел у входа в палатку едва тлеющий костерок, надеясь, что огонь продержится некоторое время, потом заполз под плащи и одеяла и улегся рядом с Денварфи. Прижался к ней всем телом — и эта близость вкупе с немилосердно чадящим костром у входа даровала им хотя бы малую толику тепла.