Реконструктор

Парень на секунду замер, удивленно прислушиваясь к наступившей тишине, затем подхватил недособранную сумку и бросился бегом по коридору, ощущая в коленях противную слабость, – похоже, все было хуже, чем он думал. К счастью, шлюпка встретила его ярким светом, который на мгновение заставил Сергея прищуриться. Нырнув в ее нутро и пройдя между рядами амортизационных кресел, он бросил сумку на пол, после чего склонился над приборной панелью. Та от легкого прикосновения руки призывно замерцала разноцветными огоньками, бортовой компьютер коротко пискнул, сообщая своему пассажиру, что готов к приему команд. По его экрану побежали строчки, сообщающие о состоянии всех систем шлюпки. Сергей уселся в кресло пилота, чувствуя, как оно зашевелилось, точно живое существо, подстраиваясь под очертания тела человека, и попытался соединиться с центральным компьютером корабля. Увы, тот был недоступен. Чертыхнувшись, он уже хотел вернуться в центральную рубку и оттуда попытаться наладить связь со шлюпкой, дабы иметь более полную информацию о происходящем на корабле, но тут случилось неожиданное. Входной люк шлюпки скользнул в свои пазы, громким шипением сообщив о герметизации, а экран неожиданно моргнул, на нем запрыгали цифры обратного отчета.

– Э-э-э… стоп, стоп! – Пальцы Сергея заметались по сенсорам приборной панели – тщетно. Цифры обратного отчета продолжали свой неумолимый бег. Шлюпка вздрогнула, заставив его спешно откинуться на спинку кресла, вжимая встроенную в подлокотник кнопку гравитационного компенсатора. Тело легко сдавило, а через мгновение обзорные экраны вспыхнули, показывая быстро удаляющуюся тушу бывшего десантного корабля.

– Чтоб тебя… – пробормотал парень, хмуро глядя на мониторы и перебирая в голове варианты своих действий по возвращению на борт корабля. По инструкции – ручное управление должно было включиться не раньше, чем через тридцать минут после отстыковки. Или после ввода специального кода разблокировки, который он, естественно, не знал. Хотя он понимал, что компьютер не дал бы команду на сброс шлюпки, не будь на то серьезных причин, но все же с настойчивостью фанатика Сергей несколько минут пытался подчинить капсулу в надежде повернуть ее обратно. В конце концов сдался и, бросив взгляд на экран, громко выругался, затем откинулся на спинку кресла, задумавшись, что делать дальше. Торопиться и паниковать пока не стоило. Если с кораблем все нормально, то следует вернуться назад, едва включится управление. А если нет? Тогда остается всего два варианта: остаться на орбите планеты и, погрузившись в криосон, ждать спасателей или же попытаться пойти на посадку. В голове сразу всплыли институтские байки о замороженных мертвецах, обнаруженных спасателями через сотни лет после того, как они легли в свои криокапсулы, чтобы так никогда и не проснуться. Ратный передернул плечами, вспомнив свою единственную попытку криосна во время получения разрешения на дальние перелеты, – ощущения не самые приятные. И все же вариант с посадкой на планету был еще хуже. Садиться в неисследованный мир, который может оказаться смертельно опасным, – такая лотерея не для разумного человека. Впрочем, судя по датчику спектрографа, атмосфера планеты вполне подходила для дыхания, а введение нанвитов позволит справиться с вирусной опасностью на ближайшее десятилетие. Этого как раз должно хватить для адаптации и выработки организмом нужного иммунитета.

Сергей несколько мгновений колебался, затем вздохнул, решительно ткнул пальцем в голубую пиктограмму, расположенную над кнопкой включения гравитационного компенсатора, и почувствовал легкий укол в шею, сопровождавшийся тихим шипением. Решение было принято: он не желал болтаться на орбите в виде куска бесчувственного льда, завися от автоматов старой капсулы, уж лучше спуститься в новый, неизведанный мир. В конце концов, вернется он на корабль или совершит посадку – неважно, лучше уж ко всему подготовиться заранее, и этот укол помехой не будет.

Нановитамины – микромашинки размером с пару десятков нанометров. Они позволяют появляться в чужом мире, не отделяясь от него броней скафандра, и пресекают попытки местных вирусов и бактерий причинить вред исследователю. Кроме того, эти витамины увеличивают регенерационные силы организма человека, заживляя за считаные дни даже самые серьезные раны. В свое время эти наномашинки специально были разработаны для дальних экспедиций, но впоследствии стали широко использоваться в качестве подручного средства при лечении многих болезней.

– Ну как, старик, ты еще держишься? – пробормотал Сергей, глядя на экран, где угловатая туша транспортника уже превратилась в небольшую мерцающую черточку. Оставалась надежда, что все обойдется, но тут на теле корабля вспыхнул радужный огонек, затем еще один, и через мгновение вдали вспух шар взрыва, а еще через пару секунд корпус шлюпки сотряс удар, бросивший ее по неуправляемой траектории, ведущей к атмосфере планеты.

Осколок погибшего корабля пробил внешнюю обшивку шлюпки в районе маневровых двигателей, перебил несколько энерговодов и, потеряв ускорение, лишь немного промял внутреннюю оболочку жилой капсулы, не нарушив ее целостности. Сергей этого не знал, он с ужасом смотрел на единственный работающий экран, видя, как вокруг спускаемого аппарата вспыхнуло яркое зарево, извещающее о том, что тот вошел в атмосферу, не активировав защитные поля. Свет в шлюпке неожиданно моргнул и погас, в полной темноте отчетливо слышался тихий гул бушующего за бортом пламени и натужный скрип гидравлических компенсаторов кресла. Перегрузка возрастала, сдавливая грудь Ратного стальными клещами, однако минуты шли за минутами, а гравитационные компенсаторы так и не включались. Огненным шаром шлюпка неслась сквозь атмосферу планеты к далекой неизведанной земле.

Поездка на рынок сегодня была на редкость удачной. Удалось продать большую часть овощей, а на вырученные деньги купить десяток кур и при этом немного сэкономить. Зельда улыбнулась и, обернувшись, посмотрела на стоящие в телеге клетки с птицами. В общем, она могла быть довольна, и если бы ее Серг был дома, то обязательно похвалил бы свою мать за подобную предприимчивость. Женщина дернула поводья, заставляя низкорослую гнедую лошадку, впряженную в небольшую повозку, ускорить шаг, и с грустью посмотрела в хмурящееся с утра небо. Ее Серг был аэронавтом, и этот факт почему-то вызывал зависть у многих односельчан. Этот род войск всегда находился под личным покровительством самого императора и туда брали только лучших из лучших. То, что туда смог попасть парень из далекой от столицы деревушки, было просто чудом – рукой провидения.

Ее мальчик с самого детства грезил о небе, а после того как в городе на ярмарке увидел настоящий дирижабль, сам попытался построить такой из старых мешков, надув их дымом. В тот день он едва не спалил сарай и получил от своего отца прутом, но мечту о небе не оставил. Впрочем, отец его поддерживал и даже оплатил учебу в старшей школе, прекрасно понимая, что без хорошего образования мечта сына о небе так ею и останется. А уж как радовался, когда их Серг появился на пороге родного дома в новой кожаной куртке и шлеме с большими стеклянными очками… В тот день они видели его в последний раз. Их выпуск отправляли на фронт по специальному приказу. По словам сына, император лично приезжал в академию, дабы засвидетельствовать свое почтение будущим героям воздуха, и даже сфотографировался с ними. Правда, впоследствии деревенские злопыхатели утверждали, что этот визит был связан с большими потерями среди аэронавтов, в результате чего армии срочно понадобилось новое «летающее мясо». Зельда не обращала на них внимания – пускай зубоскалят. Лишь Грег, некогда служивший в бригаде тяжелой артиллерии и недавно вернувшийся домой весь обгоревший, с одной ногой, но, вопреки всему, не утративший бодрости духа, всегда поддерживал ее.

– Твой сын, Зельда, – элита, – говорил он. – Поверь, я-то этих аэронавтов знаю – белая кость, гордость имперских войск. Эти ребята просто так не пропадут. Так что ты должна набраться терпения, ждать и верить… вернется твой Серг.