Страница 62 из 65
Журнал «Тайм» назвал уорхоловские дневники своеобразной хроникой той среды, в которой вращалась Лайза и ей подобные: «Эта книга позволяет глубоко заглянуть как в человеческую натуру, так и в наше время. В ту пору «Новое поколение» прожигателей жизни было в самом своем расцвете, а составляли его актеры, рок-звезды, манекенщицы, бездельники и завсегдатаи манхэтгенского полусвета. «Студия 54» переживала свои лучшие времена, подогреваемая кокаином, откровенным разгулом гомосексуализма и неуклюжими попытками декаданса».
Хальстон скончался 26 марта 1990 года. И вскоре Лайза потихоньку начала терять старых друзей. Сэмми Дэвис-младший отошел в мир иной спустя всего пару месяцев. В 1990 году ее союз с Марком дал окончательную трещину. Когда-то они любили друг друга. Но Марку было не по душе постоянно находиться как бы в тени, и не раз случалось, что он избегал появляться в обществе своей знаменитой супруги, лишь бы только не выглядеть в глазах окружающих «Мистером Лайзой». Ну а кроме того, ему так и не удалось добиться ни успеха, ни денег как художнику. Приближался день Благодарения, но Марк решил для себя, что больше не обязан супруге никакой благодарностью, и перебрался от нее в Гринвич-Виллидж. Ближе к Рождеству газеты уже вовсю трубили, что Лайза и Марк живут порознь.
Лайза в свои сорок четыре года, несмотря на душевные травмы, а может и вследствие их, все еще продолжала заниматься своей профессиональной карьерой. Новый 1991 год она вылетела встречать в Париж и провела какое-то время в гостях у Шарля Азнавура и его семьи – жены и троих детей. Это было горькое и одновременно радостное для нее время – по крайней мере, Лайза была избавлена от одиночества, которое наверняка ждало бы ее, останься она в Нью-Йорке.
Печаль во времена СПИДа
Лайзе исполнилось 44 года, и постепенно она начала как бы оттаивать. В тот вечер, когда она получила «Оскара» за «Кабаре», отец подарил ей золотую брошь в виде бабочки, которая когдато принадлежала ее матери. Вскоре Лайза поняла, что счастьем и удачей надо делиться, а не пытаться загребать их себе целиком. И вот в марте 1991 года, за несколько дней до своего сорок пятого дня рождения, она отправилась проведать свою приятельницу Салли Киркленд, которая только что завершила сниматься в фильме «Мелани Роуз», и подарила ей на счастье золотую бабочку.
Через месяц Лайза стала второй женщиной, удостоившейся прижизненной награды «Фрайерз Клаб» за «Личный вклад» (первой была Люси Болл). Во время торжественного обеда, который состоялся в отеле «Плаза», Лайза, растроганная до слез, произнесла: «Мне трудно выразить словами, что значит не просто удостоиться подобной награды, но посмотреть по сторонам и понять, что я знаю всех этих людей всю мою жизнь».
Чего греха таить, Лайза с самого рождения была принята в талантливое, щедрое, отзывчивое братство, истинную цену которому она начала понимать сейчас. В 1990 году для церемонии вручения «Оскаров» Карл Мальден, президент Академии, решил, что Лайза во что бы то ни стало должна исполнить песню «Над радугой», чего она еще никогда не делала. Лайза наотрез отказалась, несмотря на все мольбы и увещевания Мальдена, что, мол, ее увидят миллионы людей. «Это песня моей матери, – заявила тогда Лайза, – и никто не исполнит ее лучше, чем Джуди». Тогда сделать это попыталась Дайана Росс, но Лайза оказалась права. Она никогда не бралась исполнять песни из репертуара матери, хотя со временем попробует и это – но позднее, когда у нее появится потребность черпать душевное успокоение в прошлом.
Все это время она продолжает посещать заседания клуба «Анонимных алкоголиков» и вести трезвый образ жизни. В 1991 году, выступая перед французской публикой, Лайза дала выход накопившимся чувствам, заговорив на французском языке о своих родителях, о том, сколь многим она им обязана. «Прошу вас, – обратилась она к аудитории. – Не надо, перестаньте! Вы всегда говорите о моем отце, о моей матери, о том, что я обязана им своей жизнью. Я люблю их, очень люблю, они всегда со мной, но я ведь уже не девочка – мне ведь уже сорок пять. По-моему, настала пора распрощаться с маленькой несмышленой Лайзой».
Примерно в это же самое время в Голливуде на «Дорожке Славы» появилась и ее звезда.
Чуть раньше, в 1991 году, была опубликована книга Джулии Филлипс, озаглавленная «Ты больше никогда не будешь завтракать в этом городе». Филлипс писала, что в 1975 году во время церемонии вручения «Золотого Глобуса» Лайза была накачана наркотиками. Лорна встала на защиту сестры, заявив следующее: «Это позорное утверждение, которым открывается книга, о вручении Лайзе Миннелли в 1975 году награды «Золотой Глобус» совершенно не соответствует действительности. Моя сестра Лайза вообще отсутствовала на церемонии вручения, потому что выступала тогда на Бродвее. В результате мне пришлось получать награду вместо нее. Вот вам пример недобросовестных измышлений, вышедших из-под пера мисс Филлипс. Не исключено, что порция кокаина, стоимостью в 120 тысяч долларов, которую мисс Филлипс, по ее собственному признанию, положила себе под нос за два месяца, малость затуманила ее так называемую «фотографическую память»».
Вскоре Лайзе стало известно, что ее первый муж, Питер Аллен, умирает от СПИДа, и она поспешила к нему и попыталась утешить. Вот что вспоминает помощник Питера, Брюс Кадд:
«Лайза суетилась вокруг него. Она помогла ему на время вернуться к жизни, чтобы он не сидел один дома. Силы и упорства ей было не занимать». Его последние дни они провели за откровенными беседами, вспоминая, как когда-то, в былые дни, кутили ночи напролет. Конец наступил 18 июня 1992 года.
«Питер был чудесным человеком, – вспоминала Лайза позднее. – Я знала, что он болен, и оставалась возле него, но как ни готовься к этому заранее, его смерть была для меня ударом».
После того, как СПИД унес ее мужа и рокзвезду Фредди Меркюри, Лайза начала выступать на благотворительных концертах для таких организаций, как «Город Ангелов» или «Всемирный День СПИДа». Позднее, в интервью журналу «Ти Ви Гайд», она поделилась своими чувствами, рассказав читателям, что значит терять друзей, которых уносит то СПИД, то рак, то сердечный приступ: «Обычно думают, что пока тебе не исполнилось шестьдесят, тебе еще рано терять друзей. А ведь многие из этих людей умерли совсем молодыми, СПИД никого не щадит. Это просто пытка какая-то. Мы с Питером были друзьями. Нам, собственно, и не стоило жениться, потому что нас с ним связывала великая дружба. Кончина Фосса тоже стала для меня ударом. Это был не первый его сердечный приступ, и я знала, что рано или поздно это произойдет – но только не тогда, не в тот день. И Гауэр – и это был удар. Но, как мне кажется, мучительнее всего я переживала, когда не стало Сэмми (Дэвиса-младшего). И Хальстона. И затем Питера. Я не знала, что мне тогда делать, вернее, знала одно – надо что-то делать. Не сиди, шевелись, рассказывай, что у тебя на душе».
А затем еще один человек покинул все сужающийся круг ее знакомых и близких. Лорна, после восемнадцати лет замужества, решила, что ей пора оставить мужа, гитариста Джейка Хукера, потому что она влюбилась в некоего Колина Фридмана, английского пианиста.
В довершение ко всему до Лайзы дошло печальное известие, что ее бывший приятель и возлюбленный, Бен Верен, был сбит в Малибу каким-то водителем-лихачом, когда поздно ночью возвращался домой пешком по обочине дороги. Бен Верен был доставлен в больницу в тяжелом состоянии, однако постепенно его дела пошли на поправку, и через несколько месяцев он вернулся на Бродвей, чтобы сыграть Скруджа в постановке классического диккенсовского произведения «Рождественская песня».
В июне 1994 года Лайза вновь отправилась на гастроли – уж что-что, а это ей всегда удавалось. Вот что писала по этому поводу «Лос-Анджелес Таймс»: «Лайза уезжает из Штатов и держит прямой курс на Россию, где билеты на два ее концерта уже давно раскуплены. Лайзу во время турне неизменно сопровождает целая армия музыкантов, всякого рода помощников и ассистентов. Она настаивает на том, чтобы все путешествовали первым классом. Когда ее спросили, а не слишком ли большая это роскошь, ее огромные глаза сузились до щелочек: «То есть вы хотите сказать, если я вас верно поняла, что все эти люди должны месяцами трудиться до седьмого пота, мотаться по всему миру, помогая мне в моей работе, и при этом не имеют права путешествовать с комфортом?»