Лайза Миннелли. История жизни

Лайза безошибочно угадывала суть ролей, которые ей выпадало играть на сцене и в жизни. «Мне надо быть остроумной. Мне надо быть шикарной. Мне надо искриться весельем. Я уже многие годы пытаюсь быть именно такой». Чтобы помочь ей, доктора предложили старое испытанное средство, к которому она прибегала еще до смерти матери, – валиум.

Все это время Лайзу преследовал страх, что она закончит точно так же, как и мать – стареющая, увядающая звезда, по уши в долгах, сидящая на таблетках. Лайза не раз делилась этими своими опасениями с бывшим мужем Джеком. В начале июля она в компании друзей отправилась посмотреть новый фильм из жизни Маппетов – «Маппеты штурмуют Манхэттен». На следующий день, 11 июля, Лайза, как обычно, вышла на сцену в «Катке» и затем, также по традиции, отправилась по ночным клубам со своим биографом Барри Ландау.

В конце концов они вернулись к ней домой, и Лайза сильно расстроилась из-за распухшей шеи. Она была убеждена, что отек этот не стоит оставлять без внимания и на следующее утро отправилась к врачу. Тот на всякий случай предложил провести обследование. Врач ввел Лайзе местное анестезирующее средство, но у нее тотчас начались конвульсии. Этот эпизод убедил Лайзу, что она явно злоупотребляет спиртным, валиумом и другими наркотиками.

В этот момент рядом с ней был Ландау. «Она окаменела от ужаса», – рассказывал он. Именно тогда Лайза и решила для себя, что ей потребуется помощь.

Казалось, она извлекла для себя урок из ошибок матери. Когда Джуди угодила в финансовые и душевные передряги, она создала вокруг себя ауру беспомощного ребенка и ожидала, что кто-нибудь, наконец, протянет ей руку помощи, но время шло, а желающих становилось все меньше и меньше. Когда же Лайзе стало ясно, что она тоже попала в беду, она нашла в себе силы посмотреть правде в глаза и принялась активно искать выход из сложившейся ситуации. Она дала себе слово, что немедленно «завяжет и просохнет». Поскольку в ту пору среди знаменитостей престижным считалось лечиться в клинике Бетти Форд, Лайзе также захотелось пройти курс лечения именно там. Барри Ландау был лично знаком с госпожой Форд и связался с ней по телефону, позвонив ей на «Ранчо Мираж» в Калифорнию.

Лайза сама позвонила отцу, чтобы тот, не дай бог, не узнал эту новость из чужих уст. И хотя Винсенте был несколько ошарашен, тем не менее он гордился тем, что его дочери хватило здравого смысла и мужества признаться в своих проблемах.

Вот что говорит Ли: «Лайза сказала отцу, что ей нужна помощь, если она хочет жить дальше. Она говорила, что пытается вернуть жизнь в нормальное русло, так что это единственное, что ей осталось. Мы были в шоке, ее решение застало нас врасплох, но одновременно мы не могли не оценить ее мужества».

В «Катке» на оставшееся время Лайзу заменила Стоккард Чэннинг, а сама она в сопровождении Лорны вылетела в Калифорнию для прохождения курса лечения в клинике Бетти Форд. Газеты по всей стране расцвели заголовками: «Отчаявшаяся Лайза борется с той же проблемой, которая свела в могилу ее мамочку Джуди Гарленд».

Лайза выступила с полным достоинства заявлением. Она призналась, что осознает свои проблемы, но, как и любой взрослый человек, в состоянии с ними справиться. На самом же деле, когда Лайза прибыла в клинику, расположенную посреди пустыни неподалеку от Палм-Спрингс, она едва была в состоянии держать себя в руках. На ее счастье, персонал сразу же окружил ее вниманием и заботой. Первые пять дней ее не тревожили, дав ей возможность побыть в одиночестве, чтобы она могла немного отдохнуть и освоиться.

Суть лечения в клинике Бетти Форд заключалась в следующем: поскольку зависимость от наркотиков развивается у тех, кто отгородился от реального мира и, что самое главное, от самих себя, пациентов требуется поскорее вернуть в настоящую жизнь, в том числе путем самообслуживания. Важную роль в лечении играло также написание длинного откровенного письма, адресованного тому, чье присутствие или отсутствие, действие или бездействие оставили в жизни пациента неизгладимый след. Стоит ли удивляться, что Лайза выбрала Джуди. Когда мать умерла, Лайза пыталась найти утешение в том, что активно взялась за подготовку похорон, а затем тотчас вернулась к съемкам «Джуни Мун». Ей тогда казалось, что лучше с головой уйти в дела, чем сидеть и скорбеть об утрате.

У Лайзы не было возможности поделиться с Джуди своими переживаниями и загладить взаимные обиды.

С одной стороны, на Лайзу неизменно отрицательно действовал тот факт, что весь мир обожал ее мать, но игнорировал отца, который был не менее талантлив и добр к ней. И с ним, безусловно, было легче найти общий язык. В конце своей карьеры он остался всего с одним-единственным фильмом, в котором снялась его дочь, да и тот оказался неудачным. Все это вместе взятое еще сильнее укрепляло Лайзу в убеждении, что ее отца недооценивали и что он не получил заслуженных похвал. Наконец, настало время распрощаться с Джуди. И эта возможность представилась ей в клинике Бетти Форд.

«Есть у меня одна вещь, от которой мне нужно избавиться, – заявила она. – Мне надо похоронить мать. Наконец. Ведь до этого у меня вечно не было времени – или желания, – как полагается оплакать и по-настоящему похоронить ее – я имею в виду не те похороны, что имеют место на кладбище, я имею в виду духовно. Я была чересчур осмотрительна. Я видела себя в роли собственной матери. Единственное, чего я не знала, – это как я ее люблю».

Лайза обрела, наконец, помощь и поддержку, и тут ей предстояло принять ряд важных решений. В середине июля клинику посетила Элизабет Тейлор, и сей факт поднял Лайзу в собственных глазах. Тогда же Лайза задумалась и о своем браке с Марком, о причинах, вынудивших их разъехаться. Хотя Марк звонил довольно часто, Лайза избегала всяких разговоров с ним, все чаще склоняясь к мысли, что единственным выходом из сложившейся ситуации стал бы развод.

Ее сводная сестра Тина-Нина четко обозначила некоторые из проблем, возникших в их отношениях с Марком: «Лайза обычно говорила, что он просто ею пользуется. По ее словам, пока Лайза вкалывает до седьмого пота, Марк в это время знай прохлаждается со своими родственниками где-нибудь на берегах озера Тахо, играет себе в теннис и покер и в ус не дует».

Лайза также испытывала симпатию к Джину Симмонсу, одному из участников рок-группы «Кисс». Но, в конечном итоге, выписавшись из клиники Бетти Форд, она все-таки вернулась к Марку. Время, проведенное в клинике, подействовало на нее благотворно, научило ее свободно говорить о своих проблемах.

И все-таки в большинстве своих признаний о зависимости от наркотиков Лайза весьма неохотно распространялась о том, что же конкретно она принимала, называя те вещи, которые не столь сильно осуждаются обществом, – например, алкоголь и транквилизаторы.

Журнал «Пипл» опубликовал интервью с ней относительно принимаемых ею лекарственных препаратов. Лайза категорически отрицала, что когда-либо пробовала для поднятия духа такие запрещенные наркотики, как кокаин и героин. По ее словам, она, «заметив, что чересчур привыкает к «безопасному» валиуму, переключилась на либриум. И все то время, когда я принимала либриум, я говорила себе: «Ну, признайся, Лайза, у тебя нет привычки к валиуму. Ты просто бросила его принимать». Так можно годами водить себя за нос».

Лайзе следует отдать должное – она не только честно призналась в своем пагубном пристрастии, но и пыталась что-то предпринять. Она превратилась в горячую сторонницу метода Бетти Форд и призывала других воспользоваться этой или, на худой конец, похожей программой. Вот что заявила она по этому поводу корреспонденту лондонской «Дейли Мейл»: «Я хочу, чтобы люди поняли – им вовсе незачем оставаться один на один со своей бедой. Зависимость от наркотиков – это болезнь, и от нее можно излечиться. Опираясь на чье-то плечо, можно преодолеть нелегкий период отвыкания. В одиночку этого сделать нельзя».

Мысль о том, что в одиночку ей ни за что не выстоять, преследовала Лайзу на протяжении всего 1984 года – ей исполнилось 38 и она отчаянно пыталась обрести, наконец, душевное равновесие. Брак ее дал трещину, карьера находилась в состоянии неопределенности. Лайза не сомневалась, что ей срочно потребуется предпринять что-то в профессиональном плане – нечто такое, о чем бы все разом заговорили. Ну а помимо всего прочего, она поправилась на семь килограммов, частично из-за того, что перестала наконец пригоршнями глотать таблетки.