Орден Очищения

Даже Творцы не умели воскрешать умерших...

А в соседней комнате непрерывно булькал котел. Одетый в одну набедренную повязку, Денгар ходил вокруг отвратительного на вид варева и непрерывно помешивал его обломанным древком шрокена. В комнате стояла нестерпимая жара, ярко полыхало поддерживаемое волшебством пламя. Дров на Оплоте Тьмы найти было невозможно. Местные деревья, насквозь пропитанные омерзительным черным соком, упорно отказывались гореть. Сжечь можно было только изрубленные в щепки и хорошо просушенные останки дендроида, но за подобное топливо приходилось платить слишком большим количеством жизней.

Поэтому находящиеся под землей солдаты ели только обычные сухари, сыр да вяленое мясо, доставляемые сюда из Цитадели раз в неделю. Но за каждое повозку приходилось дорого платить. Платить кровью. Ибо приходилось выходить наружу, а мириады местных тварей рьяно жаждали отведать человечьего мяса. Зато воды было вдоволь - на жажду никто никогда не жаловался. По стенам непрерывно катились капли, а под крепостью находилось большое подземное озеро.

Темные мрачные подземелья. Холодный камень грубых стен. Сочащаяся из каждой щели вода. И что-то магическое... тончайшее дуновение магии, постоянно присутствующее в воздухе. Магии, буквально разлагающей все своим прикосновением. Одежда за несколько дней превращалась в расползающиеся склизкие лохмотья. Латы мгновенно ржавели. Осветительные шары истощали свою магию буквально за несколько часов. Имперские мечи всего за полтора месяца превратились в жалкие кучки пыли. Стоило только отложить недоеденный сухарь в сторону, как уже через полчаса на нем располагалась плесень.

Но хуже всего приходилось людям. Будто чья-то незримая рука непрерывно играла на натянутых до звона струнах человеческих душ. Будто чей-то тяжелый взгляд злобно уставился в спины бойцов, ни на мгновение не прерывая свое наблюдение. Ночные кошмары были обыденным делом. Осунувшиеся и измотанные люди неприкаянными тенями бродили по полутемным коридорам. Многие сходили с ума, отчаянно крича о крадущихся призраках и надвигающейся тьме.

Солдаты, сжав зубы, терпели. Терпели, сознавая, что буквально через несколько недель им на смену придут другие бойцы. Еще полтора месяца и они смогут вернуться домой. Точнее, вернуться только те, кто выжил. Легионеры проводили на Оплоте Тьмы по три месяца. С тех пор как возглавляемая лейтенантом Урсалом тысяча попала в эти подземные коридоры прошла уже половина срока. И тысяча превратилась в жалкие шесть сотен, источенные болезнями. Люди умирали ежедневно. Причем большую часть жизней уносили болезни, а не твари. Именно лихорадку, а не нечисть следовало бы назвать истинным владыкой этого мирка.

Каждый день в госпиталь заглядывал лейтенант Урсал. Он ходил вдоль рядов лежавших в полузабытье и стонущих бойцов, и глаза его сверкали мрачной незамутненной яростью. Сжимающая древко шрокена рука белела от напряжения. Но лихорадка - не тот враг, которого можно было поразить оружием, пусть даже и магическим. Склоняясь к больным, лейтенант тихо шептал им слова утешения, а потом закрывал умершим глаза, негромко бормоча молитвы об отходящих душах.

Изредка заглядывал генерал Фарнас. Утомленный и похожий на высохший скелет, обряженный в ржавые латы, он держался только за счет своей могучей воли. Генерал провел здесь уже почти год. И за это время из крепкого молодого человека превратился в дрожащего старика.

Именно генерал Фарнас рассказал им историю Оплота Тьмы. Забытый в доимперские времена, этот мир был заново открыт всего несколько десятилетий назад. Первая экспедиция, отправившаяся туда бесследно канула в вечность буквально через несколько минут после того, как ступила на землю этого проклятого места. А через открытый портал на Таулус хлынули целые орды нечисти. Только ценой большой крови удалось остановить вторжение кошмарных тварей. Погибли тысячи бойцов, но портал смогли отбить и закрыть. Позднее была предпринята вторая попытка. Две тысячи лучших бойцов Империи вступили в этот мир. Все они погибли уже через три дня. Именно тогда мир, некогда называвшийся Скалистым, получил имя Оплота Тьмы. Император был взбешен. Через портал прошли сразу четыре легиона, а на Скалистом вокруг портала начала спешно сооружаться крепость. Затея рухнула, обернувшись большой кровью. От сорока тысяч солдат за четыре месяца остались только несколько разрозненных отрядов, затерявшихся в болотах. Сопровождающие легионы волшебники Ордена полегли все до единого. Крепость так и не достроили. А о затее создать аванпост Империи в аду забыли на несколько долгих десятилетий.

Но, взойдя на престол, Императрица повелела возобновить полузаконченное строительство укрепления. Крепость была сооружена ценой нескольких тысяч жизней. И десять лет назад в нее был назначен первый гарнизон. Когда через несколько дней пришли подводы с продовольствием... Только голые стены и кровавые пятна на полу. От людей не осталось даже костей или доспехов. Гарнизон был назначен вновь. И через три дня пришла мольба о помощи. Вновь были введены легионы. Вновь началось строительство, но уже вглубь. Сотни каменотесов рубили неподатливую скалу, вгрызаясь все глубже и глубже в камень.

Аванпост на Оплоте Тьмы стоил Империи столько жизней, сколько она не теряла со времен Восстания за Освобождение. Несколько десятков тысяч бойцов, волшебников и ремесленников навеки остались в этом негостеприимном мире.

Ради чего? Ради того, чтобы Императрица могла, не кривя в душе, твердо сказать: "Империя объединяет все известные миры". Все! Объединяет... возможно. Но не властвует. Никто не властвует на Оплоте Тьмы. Никто, кроме нечисти и болезней.

- Зачем? Зачем мы удерживаем аванпост в этом проклятом месте? - Генерал Фарнас устало прислонился к мокрой стене. - Зачем все эти жертвы? Возможно, Императрица прикажет снять мне голову за вольнодумство и измену, но я все рано скажу, что это глупость. Мы теряем до трех сотен человек ежемесячно, не получая взамен ничего. Оплот Тьмы не представляет для Империи совершенно ничего ценного. Нечисть не ведет торговлю, а вывезти отсюда можно только болезни. Ужас... Боль... Смерть...

Люди умирали. Умирали. Умирали. Ежедневно, проходя мимо измученных болезнями легионеров, Видана обнаруживала несколько бездыханных тел. Она делала все возможное, Денгар с покрасневшими и слезившимися от дыма глазами вкладывал в свое варево всю силу до последней капли, назначенные им в помощь солдаты беспрекословно выполняли все распоряжения, но люди умирали. Да, смертность снизилась. Почти половина обреченных на смерть солдат вставали на ноги... чтобы через несколько дней вновь явиться в пропахшкую страданиями пещеру с приступом лихорадки.

И тут свалилась Видана. Она металась в полубреду, раскинувшись на грязной подстилке. Жар и рвущий внутренности кашель ни на минуту не выпускали ее из своих объятий. Превратившийся в мрачную тень Денгар проводил долгие часы, не отходя от нее. На поверхности тусклый дневной свет сменялся кромешной ночной тьмой, но в каменных коридорах это было совершенно незаметно. Здесь среди капающей с потолка воды всегда царила тьма. Волшебное сияние осветительных шаров лишь на время вынуждало ее отступить. На время. Надо лишь немного подождать, когда слабые искорки человеческих жизней исчезнут под неумолимыми шагами времени. Года? Века? Эпохи? Тьма терпелива и вечна.

Текло время. Неподвижно лежала среди больных и умирающих солдат Видана. И только хриплое тяжелое дыхание говорило Денгару, что в ее теле еще теплится жизнь. Пошатываясь и едва переставляя ноги, он тащился по полутемной зале, проходя мимо больных и умирающих. Превратившееся в безжизненную маску лицо молодого волшебника приобрело землистый оттенок. Подойдя к неподвижному телу, он буквально рухнул на покрытый какой-то слизью пол и, взяв Видану за руку, что-то зашептал.

Стоя в стороне, на него печально смотрел лейтенант Урсал.

Денгар нежно вытер покрывшийся каплями пота лоб девушки и с трудом поднялся на ноги. Столько дел еще требовало его внимания. Видана... Он уже не мыслил себя без нее. Вместе. Всегда вместе... Если... Если она... Тогда я просто выйду на поверхность и предоставлю этому проклятому месту завершить свое дело. Вместе...