Страница 6 из 100
У юной принцессы были прекрасные голубые глаза, опушенные длинными темными ресницами, бледные щеки, тонко очерченный нос с горбинкой и маленький ротик. На длинное белое платье, подобранное розами, была накинута прозрачная кружевная мантилья, сквозь которую виднелись ее мраморно-белая шея и прелестная линия плеч.
— Не знаете ли, принц,— продолжала принцесса,— кто тот господин в португальском костюме, который сейчас любезно раскланялся с кавалером де Вилларанка?
Принц посмотрел в сторону, куда указала собеседница, и увидел высокого, стройного, господина с густой темно-русой бородой. На нем был богато вышитый бархатный полуплащ, из-под которого виднелся бриллиантовый орден. Шпага с золотой рукоятью висела на боку.
— Должен признаться, дорогая кузина, я впервые вижу этого господина. По-видимому, это гранд какой-нибудь отдаленной страны алмазов.
— Его экипаж, запряженный четверкой прекрасных вороных, одновременно с нашим подъехал ко дворцу, негр в синей ливрее сидел на козлах.
— Я постараюсь собрать о нем сведения и немедленно сообщу их вам, кузина,— принц поклонился.
В эту минуту отворились высокие двустворчатые двери, и пажи, которые еще сохранились при подобных придворных празднествах, возвестили своим появлением о приближении королевской четы.
Король, ведя за руку свою супругу, вошел в залу; на галерее, обитой красным сукном, придворная капелла заиграла гимн; гости встали по сторонам.
Король был в хорошем расположении духа. Саркастическая улыбка, игравшая постоянно на его губах, исчезла, он, как и королева, приветливо отвечал на поклоны блестящего собрания.
Отворились двери в соседнюю и в театральную залы. Залитые ярким светом огромные комнаты поражали роскошью.
Король обратился с несколькими любезными словами к стоявшим возле него министрам и генералам, между тем как королева беседовала с принцессами. Каждый из гостей с бьющимся сердцем ожидал милости быть замеченным королем и удостоиться хотя бы слова.
В то время как придворная капелла исполняла одну из особенно любимых королем увертюр, его величество с интересом рассматривал присутствующих, беседуя со своим братом, принцем Августом, и племянником, принцем Вольдемаром.
Вдруг глаза короля заблестели, он увидел неподалеку симпатичного ему кавалера де Вилларанка и поручил адъютанту попросить к себе бразильского посланника.
— Господин кавалер,— когда тот подошел, начал он по-французски, так как посланник плохо владел немецким,— мы вспомнили, что вы просили нас об аудиенции для графа…
— Для графа Монте-Веро,— прибавил кавалер де Вилларанка.
— Совершенно верно, постараемся запомнить это имя. Вы просили об аудиенции для графа Монте-Веро, я получил от вас собственноручное послание вашего дорогого для нас государя. Представьте нам господина графа сегодня. Присядьте, дорогая,— продолжал король, обращаясь к своей супруге, и подвел ее к креслам.
За ними заняли свои места принцесса Шарлотта, ее мать и высшие придворные; принцы разместились по сторонам.
И тут кавалер де Вилларанка подвел к королю прекрасного незнакомца, который так заинтересовал принцессу Шарлотту. Его величественная фигура с гордой осанкой резко выделялась среди присутствующих.
Король с любопытством смотрел на статного графа; взоры присутствующих также обратились на гостя, явившегося на придворное празднество в португальском костюме.
— Исполняю милостивое приказание вашего величества,— начал кавалер де Вилларанка и, отступив немного назад продолжал: — граф Эбергард Монте-Веро.
— Эбергард? — с удивлением повторил король.— Настоящее немецкое имя.
— Я имею честь и счастье быть немцем, который в отдаленном государстве нашел для себя новую родину,— отвечал Эбергард своим звучным голосом.
— Вы, без сомнения, оказали неоценимые услуги бразильскому двору, граф,— продолжал король,— так как в собственноручном письме ваш государь весьма милостиво и лестно отзывается о вас. У вас, вероятно, большие владения в Бразилии, этой благословенной стране?
— Да, ваше величество, Монте-Веро занимает восемь немецких квадратных миль.
— Полагаю, не всякий немецкий принц или князь обладает такими владениями,— сказал король не без иронии.— И все это обработано и возделано?
— Только по окончании этой задачи я вернулся сюда, чтобы снова увидеть мое прекрасное отечество. Почти десять тысяч немцев-работников заняты на плантациях Монте-Веро.
— Значит, целая колония!
— Мне отрадно слышать такое милостивое название моих владений, ваше величество! Оно придает мне храбрость испросить у вашего величества милость.
— Говорите, граф. Мы весьма признательны кавалеру де Вилларанка, что он представил вас нам. Мы охотно слушаем рассказы о далеких странах, особенно если они таким чудесным образом связаны с нами.
— Осмеливаюсь просить ваше величество удостоить меня как немца милости. Разрешите повергнуть к вашим стопам скромный дар из моих отдаленных владений. Благосклонное принятие его будет невыразимым благодеянием для меня.
— Дар из вашей колонии! — быстро повторил король, на которого простодушие графа Монте-Веро произвело приятное впечатление.— Что же, ждем его С нетерпением.
Граф Монте-Веро поспешно обернулся и отступил немного назад; почти тут же портьера раздвинулась, и король с королевой, улыбаясь, с любопытством посмотрели туда.
На пороге показался негр в богатой голубой ливрее, он нес белую бархатную подушку, на ней лежали три больших черных бриллианта, от которых исходил ослепительный блеск.
Пройдя по зале, негр приблизился к королю и встал перед ним на колени, высоко держа над головой бархатную подушку с подарком.
Сцена эта произвела сильное впечатление на окружающих. Не только из-за бесценных черных бриллиантов, подобных которым не видел никто из присутствующих, но и из-за самого графа.
Это был воистину королевский подарок — каждый из камней был величиной с голубиное яйцо и имел удивительную огранку.
Король поднялся со своего места.
— Нам кажется, что мы вдруг перенеслись в одну из восточных сказок,— сказал он, приветливо улыбаясь и подходя к стоявшему на коленях негру, чтобы рассмотреть бриллианты.— Какая великолепная игра! Удивительные кам^ни!
— Они происходят из Монте-Веро, ваше величество, и потому это не более чем произведение моих земель. Правда, это единственные черные алмазы, которые до сих пор найдены.
— Я принимаю ваш подарок, граф. Один камень я предназначаю для музея, второй дарю своей супруге, а третий оставляю себе. Ну, теперь ваша очередь испросить для себя какую-нибудь милость.
— Ваше величество, я прошу лишь позволить мне являться при дворе и тем самым доказать, что немец, где бы он ни нашел вторую родину, всегда остается верным своему королю и отечеству.
Король, подозвав к себе старшего камергера, передал ему подушку, чтобы показать прекрасные камни королеве, затем обратился к графу и подал ему руку; Эбергард не преклонил колена, а только, низко поклонившись, прижал руку короля к губам.
— Так вы намерены пробыть здесь некоторое время,— прервал молчание король, между тем как гости рассматривали подарок графа, который не оставлял сомнений, что перед ними Крез.
— Желание снова увидеть мое отечество привело меня сюда, ваше величество, и…— Эбергард вовремя остановился: он должен был скрыть другую, священнейшую причину своего путешествия.— И кроме того, и здесь и там я хочу принести некоторую пользу частью моего состояния.
— В этом благом деле, граф, мы можем отчасти помочь вам, ведь теперь мы у вас в долгу. Однако пора начинать спектакль. Пойдемте в театральную залу,— обратился король к своей супруге, которая разговаривала с очаровательной принцессой Шарлоттой,— граф поведет принцессу.
— Столь высокая милость смущает меня, ваше величество.
— Надеюсь, мы часто будем видеть вас, граф, около себя и желаем познакомиться поближе. Следуйте за нами.
Эбергард низко поклонился принцессе Шарлотте, щеки которой покрылись легким румянцем.