Карл Великий

– Проклятье! – крикнул Хруотланд. – Теперь все понятно. Это дело рук скотины Ранульфа. Так вот как он хотел решить вопрос о наследстве Двельфа.

Хруотланд потемнел лицом и заскрежетал зубами.

– Я снесу его кабанью голову одним ударом.

– Успокойся, сын мой, – грустно улыбнулся отец Стурмиель. – Отмщение – удел Божий. Не забывай этого, Хруотланд. Не забывай. «И сказал Господь, аз воздам».

Хруотланд и Кларинга снова опустились на колени, покоренные обаянием и добротой старика, и так и застыли, пока священник, ласково положив ладони на склоненные головы, не проговорил:

– Думаю, вы не будете против, если я вас завтра и обвенчаю.

Приближался золотой сентябрь, когда, не слишком поторапливаясь, Хруотланд и Кларинга достигли Ингельгейма, где сейчас, по слухам, находился Карл и весь его двор.

Глава четвертая Новые осложнения

1

В июле от Карломана с письмом прискакал гонец. Обеспокоенный столь необычным нововведением – всеобщей присягой, – Карломан требовал объяснений.

– Объяснений, объяснений! Каких еще ему требуется объяснений, – бурчал Карл. – Я король, и моя воля закон.

Однако под влиянием матери он смирился и, не желая новой, уже открытой ссоры, тем более после недавнего – год как минул – примирения, вызвал к себе Ганелона.

– Ты известный болтун и хитрец, – говорил ему Карл, – вот тебе и поручение, в котором ты сможешь проявить всю ловкость своего изворотливого ума. Я не знаю, что объяснять моему братцу, поэтому придумаешь сам. Но ссориться с Карломаном я не хочу, и ты должен убедить его, что всеобщая присяга касается лишь дел моего королевства и никоим образом не направлена против него или кого-либо еще. В общем, успокой его любым способом. Тем более что он к тебе, по твоим словам, относится очень хорошо.

При этих словах Карл расхохотался. Ганелон обиженно поморщился.

– Не вижу ничего смешного, Карл, – сказал он. – Да, мне удалось завоевать расположение Карломана. Тем более что по твоему приказу я ездил в качестве посланника к его двору с приглашением на свадьбу с лангобардской гордячкой.

Тогда же, в июле, пришло письмо и от Папы, которое Бертрада с удовольствием зачитала Карлу вслух, впрочем, опуская отдельные места.

– «…Да будет известно, что король Дезидерий – да сохранит его Господь – встретил нас с добрыми намерениями. Мы получили от него полное удовлетворение по всем пунктам, которые требует благословенный Святой Петр…» Вот видишь, Карл, как я и говорила, не все решается на поле битвы. Твой брак с ломбардской гордячкой помог Риму отстоять свои владения. Дезидерий в силу заключенного с тобой союза не рискнул ссориться и притеснять Папу.

2

– Хруотланд, мой верный Хруотланд, я рад тебя видеть. Мои и твои друзья нашептывали мне, что ты, очарованный своей красоткой, забыл о своем короле. И немудрено. Я бы точно забыл о всех делах в объятиях столь милого создания. – И Карл с восхищением оглядел стройную девичью фигурку и красивое личико Кларинги. – Впрочем, полагаю, наши друзья шутили. – Карл рассмеялся.

Хруотланд смутился, но ответил спокойно и достойно:

– Я тоже рад видеть тебя, государь. Прошу прощения, что непредвиденные обстоятельства заставили меня задержаться. Но поверь, государь, тому были причины. А сейчас я хотел бы представить тебе мою жену – Кларингу, дочь Двельфа.

– Я счастлива видеть вас, государь, и, зная от моего супруга, сколь много вы сделали для нашего счастья, преклоняю перед вами колени и благодарю от всей души ваше величество, ваше благородное и доброе сердце. Воистину мы с Хруотландом не заслужили и десятой доли такой заботы и участия. – И с этими словами девушка опустилась перед Карлом на колени. Рядом встал на колени и Хруотланд.

– Лучше, чем сказала моя жена, я сказать не могу, государь. Благослови же и ты наш союз, освященный в Ле-Манской церкви отцом Стурмиелем.

Карл еще раз оглядел юное и прекрасное личико Кларинги и, шагнув вперед, поднял с колен сначала Хруотланда, а затем и девушку.

– Полно вам на колени-то бросаться. Об этом я тебе уже говорил, Хруотланд, там, в Валансьенском лесу, когда ты мне спас жизнь. Я искренне рад видеть вас обоих. А уж тебя, девушка, и подавно. Честное слово, не будь я женат и знай, что в Ле-Манском паге водятся такие красотки, непременно отбил бы тебя у моего верного воина и женился. – Карл засмеялся. – Но, увы, Хруотланд и здесь, как и в схватке с зубром, оказался проворнее своего короля.

– Государь, я люблю Хруотланда. – Сказав это, Кларинга покраснела и смущенно умолкла.

– Любишь, любишь, конечно, любишь. Да и кто не любит Хруотланда? Не так ли, друзья? – И Карл повернулся к стоявшим рядом соратникам.

Ольвед, Вильм, Харольд и десяток других молодых воинов вскинули вверх правые руки и дружно проорали, скандируя:

– Хруотланд, Хруотланд, Хруотланд!

– Вот видишь, девушка, сколь много значит здесь твой муж, – сказал со смешком Карл, – а посему я должен его у тебя похитить. Впрочем, ненадолго.

– Но, государь, мы еще даже не устроились и с дороги – прямо к тебе.

– Ладно, Хруотланд, проводи жену в свои комнаты, они по-прежнему тебя дожидаются, скажи стольнику и постельничим, чтобы позаботились о красотке, и немедленно, слышишь, немедленно возвращайся. Ты мне нужен, и я действительно очень ждал тебя.

– Слушаюсь, государь. – И Хруотланд, поклонившись, приобнял Кларингу за плечи и повел в левое крыло ингельгеймской виллы.

Хруотланд и Кларинга скрылись внутри, а Карл еще долго смотрел им вслед, и не понятное ему самому чувство досады покусывало сердце.

Усилием воли Карл подавил раздражение и растянул губы в подобие улыбки.

– А что, друзья мои, неплохо бы сегодня погулять в честь возвращения Хруотланда, да еще с такой красоткой в придачу.

– Да уж, – поддержал Карла простоватый Харольд, более других веривший в приметы, колдунов, эльфов и прочую нечисть и живность, – без вмешательства чародея здесь не обошлось. Больно хороша.

Слова Харольда совершенно неожиданно снова словно лезвием полоснули по сердцу Карла. Но он нашел в себе силы и, засмеявшись, сказал:

– Вот и отлично. Поэтому, друзья мои, отправляйтесь-ка в лес и добудьте к ужину молодой оленины. Попируем на славу.

– Ольвед, Харольд, Вильм, надеюсь на вас. А я пока займусь с Хруотландом другими делами.

3

– Я действительно ждал тебя, Хруотланд, и не для того, чтобы полюбоваться твоей красоткой женой, хотя она этого и заслуживает. У меня к тебе серьезное и личное дело, а вернее, просьба, – говорил Карл спустя полчаса после отъезда друзей на охоту, стоя в открытом просторном зале, сооруженном по типу римского патио.

– Просьба, Карл? Но ты король, приказывай, я весь в твоем распоряжении.

– Нет, Хруотланд, нет. Приказывать я здесь не могу и не хочу. Более того, я прошу тебя все, что ты сейчас услышишь и прочтешь, сохранить в тайне. Это будет наша с тобой тайна. Наша с тобой, и ничья больше. Ты понял?

– Да, Карл. Ты можешь всецело располагать мной.

Неожиданно король замялся. Казалось, то, что он готовился сейчас сказать, было ему настолько неприятно, что Карл принуждает себя. Впрочем, так оно и было. Король совсем уж было решился, но, опять смутившись, начал издалека.

– Я знаю, Хруотланд, что ты какое-то время воспитывался в монастыре и твоим учителем был сам благочестивейший Бонифаций. Стало быть, ты сведущ в латыни, – не спрашивая, утвердительно проговорил Карл.

– Да, государь, и не только в латыни, но и в греческом.

– Это мне и нужно. Впрочем, по порядку. Последнее время, я знаю, к моей матушке, коей мы доверили многие дела государственные, зачастили гонцы, и я так подозреваю, что из Рима. Правда, Бертрада этого и не скрывает, но… В общем, я не уверен в том, что моя матушка читает мне все письма, приходящие на мое имя, а те, которые читает, трактует по-своему, пропуская целые куски или даже переиначивая их на свой лад… Не спрашивай меня, – перебил Карл, увидевший, что Хруотланд уже открыл рот, намереваясь задать вопрос, – откуда я это знаю. Не отвечу. Просто чувствую, что что-то происходит не то.