Беглец

Сим любил подбросить серебрянке добычу, наблюдая, как она тащит жертву в свой подводный дворец. Там паук парализовывал ее ядом, держа в «темнице» про запас. Порченую серебрянку Сим еще не встречал, и Распознающий в нем взял верх.

Он подошел к воде. От топей нестерпимо несло гнилью, прямо перед ним было черное окно в ряске — место, где раненое чудище кинулось в болото. Сим огляделся. Ему на глаза попались почерневшие корни дерева, давным-давно обрушившегося вместе с куском дерева в воду. Его корни в желтоватом свете луны казались скрюченными пальцами неведомого водяного великана, тянувшегося к погорелой мельнице. В ветвях этого дерева, верно, и был воздушный замок серебрянки.

Пожалуй, до своей победы над сектой Сим десять раз бы подумал, прежде чем соваться в болота, прямо в лапы к пауку. Но сейчас он чувствовал в себе нечеловеческие силы. Не давая себе труда задуматься о последствиях своего поступка, Распознающий схватил нож в зубы и кинулся в омут головой.

Вокруг была сплошная темень, но он двигался внутри лунной дорожки, которая казалась простой мерцающей на воде тропинкой только с поверхности. Там, в глубине, человек плыл в ниспадающих золотых струях. Он перебирал руками по стволу, хватаясь за ветви.

Замок восьмилапого находился совсем близко. Миг, и лицо Распознающего прорвало первый воздушный барьер. Освобожденные пузырьки поплыли вверх, разорванные нити причудливо заклубились вокруг. Сим несколько раз резанул ножом, расширяя проход, и устремился к поверхности.

Там он, едва отдышавшись, вновь нырнул. Самым опасным было позволить пауку атаковать снизу. Нападения в своем собственном замке он никак не ожидал.

Нож вновь кромсал хрупкие стены. Зацепившись одной рукой за ветку, Сим всматривался вглубь серебряного хаоса, ожидая появления хозяина. Вот что-то двинулось к нему, и человек встретил сгусток темноты замедленным пинком. Движения были вялыми, словно в ночном кошмаре, вода не давала как следует замахнуться. Но это оказался лишь полуобглоданный труп сома, который немедленно пошел ко дну, освобожденный от поддерживающих его нитей.

Трижды Сим выныривал, чтобы набрать побольше воздуха, пока встревоженная серебрянка не встретила его у зияющего пролома в берлогу. Распознающий едва смог увернуться от хелицеров, и проколол пауку еще один глаз. Тут нога чудища задела что-то в хрупкой конструкции замка, и Сима буквально выбросило на поверхность. Вода вокруг пузырилась. Мужчина схватился за корень дерева, подтянулся, тяжело дыша, и склонился над водой, ища глазами паука. И тот не замедлил явиться.

В фонтане брызг над темной водой появились мохнатые лапы, цапнувшие пустоту. Сим расчетливо ударил в сочленение, сумев отрубить сегмент лапы с когтем. Серебрянка стала подниматься на ствол. Распознающий поскользнулся и шлепнулся задом о мокрое дерево. Свободная рука нащупала комок грязи или тины, прилипшей к корню, и он броском залепил оставшиеся целыми глаза надвигающейся твари. Пинком ему удалось сбросить паука назад в воду.

Тут серебрянка поняла, что имеет дело с каким-то особенным противником. Она стрельнула в него нитью, которая бессильно запуталась на корнях дерева, и бросилась вглубь болота. Сим разглядел, как она скакнула по коряге на кочку и растаяла во тьме.

Распознающий расхохотался, радостно и дико, посреди ночи. Несколько успокоившись, он принялся выжимать рубаху. Становилось холодно, и Сим позавидовал степнякам, забравшим себе все вино из добычи.

Тут его внимание привлек слабый стон, раздавшийся из воды. Не вере своим ушам, удачливый питомец Школы склонился вниз, и метнувшаяся из-под ствола рука ухватила его за ворот. Вновь Распознающий оказался в воде, на этот раз испуганный не на шутку. Сбывались деревенские россказни. Не иначе как дух мельника решил утянуть его вглубь проклятых топей. И нож остался на стволе, воткнутый в корень упавшего дерева.

Некоторое время он боролся с чем-то, на ощупь казавшимся человеком, пока не разобрался, что его никто не собирается топить. Невесть как оказавшийся на ночном болоте мужчина старался с его помощью выкарабкаться на сушу. Из последних сил Сим выбрался сам и выволок мужчину едва ли не за волосы, заломив тому хватающуюся руку за спину.

Тут оказалось, что вторая рука человека прочно примотана к спине паучьей нитью. Да и весь он, с ног до головы, был в обрывках тенет. От него пахло омерзительно, точно так же, как пахло от соратников Сима по облавам, которых кусали пауки. Человек наверняка был сильно отравлен паучьим ядом.

Грязно ругая потерявшего сознание незнакомца, Сим принялся искать во тьме твой пояс, сорванный серебрянкой при их первом столкновении. С трудом найдя его, он вынужден был идти в ближайшую рощу за хворостом, ибо на пожарище не было ничего горючего. Потом — мучительно долго высекать искру кресалом, липким от паучьего яда. Проклятая серебрянка, похоже, пыталась сожрать пояс, но подавилась сумочкой, набитой всякими твердыми предметами.

Когда костер был разведен, спасенный стал приходить в себя. Теперь, при свете жарких языков пламени, пожиравших смолистые ветки ели, Сим смог его внимательно разглядеть. Тот был невероятно худым, да что там, он больше походил на живого мертвеца.

Паук держал жертву в плену не один день, конечно, не собираясь подкармливать. Жизнь в нем теплилась благодаря лишь паучьему яду. Кроме того, левая рука мужчины, которую Сим аккуратно освободил от пут, была отъедена до середины предплечья.

Понимая, что когда пройдет действие яда, мужчина почувствует настоящую боль, притупленную дурманом, Сим порылся в поясной сумочке, извлек каменный флакон с пахучей жидкостью, и насильно влил ее в рот спасенному. Зубы тому пришлось разжимать ножом. Вскоре глухие стоны прекратились, и человек забылся глубоким сном.

Протянув руки к костру и зябко ежась, Распознающий проклял свою несчастливую звезду. Теперь оставалось на выбор два выхода из создавшейся нелепой ситуации. Или ждать утра и разжигать сигнальный костер, и тогда на него вскоре выйдут жители того самого селения, где сейчас спокойно отдыхал его отряд. В этом случае не пришлось бы нести спасенного на руках. Или — продолжить свой путь к Навне, волоча на горбу несчастного, одурманенного бальзамом, секрет изготовления которого был известен лишь прошедшим Школу. Выбран оказался второй путь.

Через некоторое время удачливый питомец Школы примостил храпящего мужчину на плечах и двинулся вдоль воды. Нести оказалось на удивление легко. Несчастный весил, как ребенок. Однако волочь ночью по ухабам и между корявых деревьев десятилетнего ребенка — дело не простое, и Сим часто делал привалы. Наконец он миновал болото. Воздух стал чище… Когда Распознающий увидел одинокий сторожевой огонек нужного ему селения, уже начался рассвет, а он совершенно выбился из сил.

На стук в резной ставень откликнулся сварливый голос матери Навны. Сим затарабанил еще громче. Вскоре на порог вышла встревоженная Навна со свечей в руках. Скинув на крыльцо свою страшную ношу командир облавной охоты, он блаженно улыбнулся, разглядывал чудесные волосы своей любимой. Та, всплеснув руками, стала затаскивать спасенного внутрь дома, а Сим так и остался сидеть на крыльце, глядя на розовую зарю. Избитое тело болело, саднили следы, оставленные на коже паучьими нитями, колено, о котором он почти забыл, ныло. А человек улыбался и что-то насвистывал себе под нос.

Вскоре мимо него важно прошествовал гусь, зашипев для порядка, потом появились цыплята вместе со своей устрашающих размеров мамашей. По двору прошлепала мать Навны в пуховом платке. Она вернулась чуть погодя, ведя за руку деревенского знахаря. Тот лишь мгновение помедлил возле Сима, ощупав его одеревеневшую ногу, потом направился к спасенному мужчине вглубь дома. Вскоре вышла на порог Навна, неся в подоле два больших пирога. Пока Сим уплетал их, она вернулась с кувшином ягодного киселя. Наконец мужчина нашел в себе силы подняться и войти в дом.

Он прошел мимо суетящихся над тощим раненым старухи и знахаря и повалился на лавку. Навна постояла некоторое время над ним, потом нашла в углу выделанную шкуру оленя и накрыла Распознающего. Тот уже храпел, а под веками зрачки его метались, словно перепуганные ястребом гуси.