Муравейник

Из нескольких входов тянулись в синее небо черные струйки дыма. Время от времени то из одного, то из другого лаза выскакивали люди и, натужно кашляя, падали на выжженную траву. Немного придя в себя, они поднимали головы, оглядывались по сторонам и не обнаруживали никаких признаков нападения на оставшихся здесь раненых охотников. Впрочем, каждый из них с полной ясностью слышал доносящиеся сверху звуки битвы, и быстро понимал, что схватка шла, видимо, не наверху, а в одном из соседних туннелей. Двуногие успокаивались, а Младший Повелитель в который раз убеждался, насколько дики и примитивны эти животные.

Между тем далеко внизу, оставшись без поддержки со стороны задних рядов огненными зарядами и ударами длинных копий, группа рейдеров начала быстро пятиться, вынужденно оставляя раненых на смерть под укусами мощных жвал. В разумах людей стала вырисовываться простая и ясная мысль: сейчас мы все погибнем. И когда один из рейдеров, споткнувшись о выбоину, упал, а потом вскочил и в ужасе кинулся бежать, оглашая мрак туннелей истошными воплями, остальные охотники тоже дрогнули и кинулись за ним.

– Бежим! Спасайся! А-а-а! Скорее!!!

Они мчались, врезаясь в темноте в стены, шарахаясь друг от друга, падая и снова вскакивая, сворачивая в незнакомые коридоры.

Внезапно темноту прочертила огненная искра, и впереди, прямо на дороге, разорвался огненный заряд. Рейдеры, тяжело дыша, остановились перед стеной пламени.

– Кто? Кто это сделал?!

– Я! – Редар подошел ближе. – Куда вы бежите? На что надеетесь? Спрятаться в темноте от хозяев этого лабиринта? Нас просто перебьют в темноте поодиночке. Вы посмотрите, сколько нас осталось?

От сильного отряда из ста человек перед огненной стеной оказалось всего четырнадцать воинов.

– Где остальные? – повысил голос мастер пустыни. – Наверняка заблудились в пещерах, и их сейчас добивают, радуясь нашей трусости. Ну же, охотники! Мы еще можем победить! Муравьев осталось совсем немного, а у нас еще по паре зарядов на каждого!– Это да, – согласился Салестер, поворачиваясь спиной к огню и направляя копье в темноту. – Что-то мы струхнули. А выжить, победив шестилапых, куда легче, нежели драпая от них. Все равно догонят. Ну, зажигай бомбы!

Оставшиеся позади раненые сделали своим собратьям последний, но бесценный подарок – они задержали муравьев на те мгновения, которые понадобились шестилапым, чтобы разорвать еще живых людей в куски. Этого времени хватило последним четырнадцати рейдерам, чтобы снова сомкнуться плечом к плечу и встретить врага взрывами бомб и ударами копий. Снова муравьи лезли по потолку, натыкаясь на острия и падая либо в огонь, либо на головы людей. Вот болезненно вскрикнул один охотник, другой. Послышался хрип, и покатилась в пламя человеческая голова. Людей осталось всего десять. Всего девять. Всего восемь…

Со стены покоев матери начала сыпаться земля, и он не выдержал. Он приказал солдатам немедленно прекратить атаку на мягкотелов и мчаться спасать единственный источник жизни для всей Семьи. Счет шел на мгновения: в стене появилось отверстие размером с голову рабочего, когда примчавшиеся муравьи ударили в тыл паукам, убив нескольких из них, и вступили в схватку с остальными. Но пара восьминогов продолжали рыть, расширив дыру до размеров головы муравья-воина.

Восьминоги попытались отдавать его воинам приказ умереть, но рядом с матерью, рядом с источником жизни этот приказ не действовал. Им пришлось драться на равных – жвалы против хелицер, яд против численности, сила против силы.

А отверстие уже расширилось на ширину лап муравья. Няньки кинулись вперед, пытаясь защитить мать, но их бессмысленная жертвенность не принесла успеха – восьмилапые задержались лишь ненадолго, раздирая их мягкие тела, после чего проникли в самую сокровенную из пещер колонии.

Ная выбралась из лаза и уселась на землю рядом с ним, прикрыв глаза от яркого света. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, словно там, далеко внизу, осталась частица ее души.

«Встань, Управительница», – услышала она приказ Младшего Повелителя и не шелохнулась. Сейчас ей было все равно, кто и что станет делать с ней за неповиновение. В глубине сознания даже шевельнулась надежда: может, Хозяин разгневается и убьет? Тогда она навсегда избавится от тупой, ноющей боли, поселившейся в сердце. Однако Младший Повелитель не проявил признаков гнева, просто повторил приказ: «Встань, Управительница. Ты должна передать людям мои слова».

Девушка, тяжело вздохнув, встала и высоко подняла голову:

– Слушайте все! Младший Повелитель возвещает вам, что мы победили! Только что его воины сообщили, что они убили муравьиную матку. Сейчас они сражаются с последними из муравьев и все погибнут, поскольку шестилапых слишком много. Но победа уже достигнута. Муравьиной матки больше нет, и рождать новые армии муравьев некому. Мы победили!

– А-а-а! – Люди, даже раненые охотники, вскочили на ноги, принялись обниматься, целоваться, размахивать руками, но Ная не испытывала ничего, кроме усталости.

– Мы возвращаемся, – сообщил Младший Повелитель. – Подойди к одному из моих охранников-смертоносцев, он возьмет тебя на спину. Ты слишком устала.

– Да, – кивнула девушка и нашла взглядом мастера войны: – Велиман! Иди сюда. Мы победили и возвращаемся в Акмол. Забирайся на одного из пауков.

В то самое время, когда наверху уже праздновали победу, внизу восемь уцелевших рейдеров продолжали крепко сжимать копья в ожидании новых атак. Однако нападения не возобновлялись.

– Неужели всех перебили? – не поверил Салестер. – Не может такого быть!

– Ну, должны же они были когда-то кончиться? – опустил копье Редар. – Огонь догорает… Будем удирать, или вперед пойдем?

– Вперед, вперед! – поддержали его из-за спины охотники, начавшие верить в свое спасение.

– У меня еще один заряд остался, – сообщил мастер пустыни. – Еще у кого-нибудь есть?

– У меня! И у меня! – отозвались двое рейдеров.

– Тогда живем… Значит, так: как только услышим впереди шорох, сразу же бросаем, поняли? Ну, пошли…

Пустынники спускались вниз осторожно, тщательно прощупывая пол перед собой и прислушиваясь изо всех сил. Но в муравейнике царила мертвая тишина, и охотники понемногу осмелели. Тем не менее, спуск до самого нижнего уровня занял почти половину дня – когда рейдеры услышали подозрительные шорохи, наверху уже успела воцариться ночь. Вперед тут же полетел заряд – и в свете полыхнувшего пламени люди обнаружили следы жестокого побоища.

– Ого, оказывается, раскорякам тоже досталось…

Смертоносцы лежали среди десятков муравьиных тел – с оторванными лапами и брюшками, с треснутыми хитиновыми покровами, в лужах голубой крови. На стенах были видны и живые муравьи, настороженно шевелящие усами, но в атаку они почему-то не бросались. Осторожно обойдя лужу горящей нефти, Редар заглянул в пролом, перед которым разыгралась схватка, и поцокал языком:

– Ого, какое чудище! Салестер, охотники, вы только посмотрите…

Люди подошли ближе, и один из опытных пустынников удивленно-радостно воскликнул:

– Ого! Да ведь это муравьиная матка! Раскоряки убили муравьиную матку! Вот почему шестилапые больше не дерутся. Им больше некого защищать. Новых мурашей рожать некому, муравейник мертв. Дело сделано. Можно возвращаться домой.

Ему было плохо, очень плохо. Он еле шевелил своими мыслями и достаточно внятно понимал только одно: он все равно остался жив.

И мягкотелые, и восьминоги почему-то забыли про одну важную вещь – муравьиные матки тоже умирают, умирают от старости, болезней, от несчастных случаев. Но им на смену приходят молодые матери, сильные и здоровые. Уже сейчас, получив в виде болезненного мысленного импульса печальную весть, замурованные в Родильных камерах няньки начали старательно откармливать одну из личинок сладким нектаром, запасенным во многих сотнях живых бочек – раздувшихся брюшках муравьев, зацепившихся лапами за потолок. Вскоре из личинки выйдет новая мать, а из сотен других – новые рабочие муравьи, которые прогрызут стену камеры и выйдут наружу.