Огонь

– Ну, вот и для нас работа! Давай!

Огнеметчики мигом расхватали снаряды, запалили фитили. Кто куда бросает, было намечено уже давно – ядра полетели вниз неровным полукругом, почти одновременно ударились о песок и вспыхнули! Перед обезумевшими шестиногими встала сплошная стена огня. Уже сотни их метались на выжженном пятачке, а снизу лезли все новые и новые. Смесь растекалась у них под ногами, точно распластывалось свирепое чудовище – его огненные щупальца жадно хватали насекомых за лапы, жаркие языки плотоядно лизали грудки и брюшки.

Он пытался отдать приказ: тушить огонь, разбрызгивать вокруг кислоту сбиваться плотнее. Но тщетно: что-то намного более древнее, чем разум, захватило в плен его слуг, заставляя бестолково метаться из стороны в сторону. Они горели заживо, знали, что горят, а инстинкт требовал от них: бегите, спасайтесь!

Но бежать оказалось некуда. Кольцо смерти замкнулось, Древний Враг, раскинувшись по земле, ревел и выл от голода, не оставляя путей к спасению. Это был полный разгром.

Сполохи на юге померкли, слепящее огненное зарево под ногами заставило поблекнуть даже звезды. Смесь догорала – ревущие волны пламени вздымались уже не так высоко. Большинство муравьев перестали шевелиться, лишь корчилась в огне, потрескивая, догорающая мертвая плоть. Немногие выжившие на полусожженных лапах пытались выползти из пожарища, но их добивали пращники. С такого расстояния даже не нужно было целиться – полыхающий заряд влипал в спину, огненные струйки разбегались по рыжему хитину, заползали под него.

Муравей вздрагивал всем телом от страшной боли, падал на бок, пытался кататься, словно надеялся потушить огонь внутри, и замирал, нелепо разбросав в стороны черные от копоти, прожаренные обрубки лап.

– Все! – выдохнул Кенгар. – Докопались.

На следующий день у заслонов муравьи не объявлялись, хотя их и ждали. Видно, шестиногим оказалось не присуще чувство мести. Что ж, это было к лучшему. Воины, не знавшие отдыха уже больше семи дней, смогли, наконец, перевести дух, немного восстановить силы. По случаю вчерашней победы (Прамай, мастер-сказитель, уже прозвал ее Рукотворным Огнем) Айрис распорядилась увеличить норму выдачи еды. Пещерники, вынужденные с началом осады подтянуть пояса, смогли побаловать себя лишним куском мяса.

Дозоры докладывали, что несколько десятков муравьев-солдат возятся у курящейся груды обгорелой плоти, но никаких попыток проникнуть в подкоп пока не замечено.

Редар собирался за нефтью. Он уже решил взять с собой Сима и Гиндага. Клерт оставался в городе помогать девчонкам перетирать земляные орехи – запас масла тоже был на исходе. Парня такое распределение обязанностей удовлетворяло, девушек тоже, особенно Ведану, которой он, вроде, нравился. Гиндаг же, наоборот, выглядел невеселым – чего, мол, таскаться по пустыне, жариться заживо, вроде вчерашних мурашей, когда в уютных пещерах так прохладно, воды в достатке, да еще вокруг столько девчонок. Но пустынник был неумолим: Гиндаг, несмотря на вечно сонный вид и убитое выражение лица, оказался парнем неглупым, схватывал все на лету.

С ними напросился и Ремра. Его очередь идти в дозор уже прошла, и на следующий день он был абсолютно свободен. Редар согласился, хотя в глубине души долго думал: следует ли доверять тому глинянки с нефтью? С неуклюжего Ремры станется случайно перебить их все до единой, неловко оступившись. В то же время парень славился силой – может много унести.

Четверку медленно пересекающих долину людских фигур было хорошо видно сверху. Смертоносец Швех привычным усилием напряг волю, послал вниз свой ментальный взор. Надо проверить умы этих двуногих слуг. Может, именно их разыскивает по всей Кромке Младший Повелитель?

Разум последнего переполняли самки – что-то они там такое делали с ним, малопонятное. Все-таки примитивные существа эти двуногие! Не могут не думать о совокуплении…

Зато в голове у следующего бушевала огненная буря: в пламени корчились какие-то насекомые, а он швырял и швырял в них новые порции всепожирающего жара.

Вот оно! Младший Повелитель будет доволен. Пора вызывать подмогу: и одного-то на шаре не увезти, а их тут четверо. Впрочем, трое. Первый, тот, что с глупыми мыслями о самках, вряд ли кому-то нужен в Акмоле. Там своих двуногих дураков достаточно.

Редар уверенно вел свой маленький отряд через пышущие зноем пески. Сим и Ремра шли рядом, Гиндаг тащился сзади, то и дело отпуская жалобы на палящее солнце, жаркий песок да сухой ветер. Он все сетовал, что вместо того, чтобы сидеть где-нибудь в холодке с девчонками, ему приходилось мерить шагами горячие пески этой бесконечной выжженной пустыни. На него не обращали внимания. Пустынник на ходу учил Сима выбирать нефть почище:

– Палочкой или пальцем сними верхнюю радужную пленку – на нее больше всего песка налипает, а потом – не зевай! Черпай прямо из лужи. Не жди, пока ветер нанесет новых песчинок, – очистить нефть потом будет много труднее.

– Почему?

– Нефть как бы обволакивает песчинку со всех сторон. И когда ты начнешь ее счищать, то за ней потянется жесткая пленочка, не оторвешь. А когда уберешь весь песок – удивишься: а что это нефти так мало осталось? Я же, вроде, целую глинянку принес… а тут едва половина!

– А куда?..

– А-а! Вот в этом вся хитрость – нефти-то знаешь сколько на песчинках оседает, оттуда ее уже добыть не так просто. Ничего, Сим, научишься! Я-то тоже не с первого раза все правильно делал. – Он рассмеялся, вспомнив неудачи своих первых уроков у Крегга.

Ремра слушал молча, лишь однажды спросил:

– Тебя всему этому Крегг научил или ты сам?

– В основном – Крегг. Он многое знал, Ремра, очень многое. А сам я – так, кое-что изменил, кое-что добавил… Без него ничего бы не вышло.

На тень, скользнувшую над головами, никто не обратил внимания. Вечером, как и ждали, небо снова пролилось сильнейшим дождем – кого теперь удивишь облаками в пустыне!

Самого ментального удара Редар даже не почувствовал, только совершенно неожиданно перестал ощущать ноги.

– Что за… – пытался сказать он, но губы тоже больше не слушались.

Тело неуклюже завалилось вперед, он больно стукнулся щекой, упал лицом в горячий песок. Он был еще в сознании, когда паук одним движением оторвал голову Гиндагу.

Редар еще успел увидеть, как упал ничком Ремра, как запрыгали по склону бархана овановы глинянки, оставляя на песке змеистые следы. Горизонт дернулся, глаза заволокло красным маревом, и охотник потерял сознание.

– Правительница! Правительница Айрис! Сорвав полотняную перегородку, в Приемную

пещеру влетел Ремра. Вид его был страшен. Окровавленная щека запеклась багровой маской, струйки изрядно попятнали ворот рубахи. Вся одежда измазана в песке, колени разбиты. Сквозь страшную корку крови и грязи на лице его блестели слезы.

– В чем дело? – Брови Айрис поползли вверх, она вскочила на ноги. – Кира! Ки-ира!

Девушка выскочила из смежной пещеры – убиралась в бабушкином жилище. Правительница кивнула подбородком на Ремру:

– Приведи его в порядок!

– Сейчас, бабушка. О мертвые пески, Ремра, что случилось? Пойдем, я тебя хоть умою…

– Нет! Нет… Потом… – Парень тяжело, с хрипом дышал, слова давались с трудом. – Я… – Он закашлялся, покачнулся и упал на колени.

Кира бросилась к нему.

Внезапно Ремра тряхнул головой, поднял голову. Девушка даже отшатнулась от плескавшейся в его глазах боли.

– Кира, Редар-то… Редар…

– Что? – У Киры обмерло сердце. – Что с ним? Ну, говори же!

– Редара похитили смертоносцы… И Симу… А Гиндага – убили… И я… я не смог им помочь… Кира замерла на месте, руки ее безвольно опустились – на пол с глухим стуком упала метелка.