Огонь

– Почему?

– А-а-а… Почему? Да просто все. Сейчас люди знают: да, ополченцев убивают, но это их не пугает. Обычно все говорят себе: «Ну, этого со мной не случится!» Зато – хорошая кормежка для него самого и всей семьи, хорошие комнаты, не землянки, заметь, – комнаты! А если, не приведи пески, ранят… Весь поселок вокруг тебя прыгает, икра, рыба соленая – все твое. Придешь в себя немного, тоже красота: работать больше не надо, сиди себе перед домом, грейся на солнышке. Низшие женщины чуть ли не сами ноги раздвигают…

Ная покраснела:

– Придержи язык!

– Да?! А что ты думала? Так не бывает? Идет по двору вдовушка какая-нибудь – глядь: вот он, герой из героев, защитник, за Повелителя пострадавший. Как тут не отдаться?

– Перестань…

– Ну, ладно. Представь теперь, что будет, когда Повелитель наш, чтоб ему повылазило, прикажет всех раненых извести? Понимаешь? Да никто в ополчение больше не пойдет! Узрев воочию, чем служба военная чревата, никто не захочет такой судьбы. А как же? Народишко в Акмоле-то хоть и тупой, но иногда соображает… Начнут бежать десятками, сотнями. А те, что не убегут, уж лучше будут корпеть всю жизнь со швейной иглой в руке, спать в общем доме и есть тухлое мясо мокриц, чем сначала без ноги остаться, а потом и вовсе буракам на завтрак загреметь! Скажешь, не прав я? Вон, вчера один рыбак копье сломал. Якобы не нарочно. Дали другое, и та же история. Спрашивают: почто оружие ломаешь, дорого ведь стоит? А он отвечает: мол, не возьму я копье в руки и воевать не стану. Не за что мне, говорит, воевать… Да-да, так и сказал. С ним-то смертоносцы поработали, вбили в башку, что он должен идти на войну. Так что научат парня и копье держать, и ударам хитрым обучат – только, думается мне, выйдет из него рыбак с копьем, а не воин. Чтобы воевать, надо знать: за что. Пусть даже за комнату и шматок рыбы. Так уж мы устроены.

Ная была с ним согласна, потому, наверное, и подействовали на Фефна ее доводы. В ее мозгу он обнаружил лишь опасение за судьбу города, да и всех земель Третьего Круга. Кто будет биться с муравьями, если в ополчении не останется ни одного бойца? Конечно, можно людей согнать туда и силой, и ментальным принуждением. Но стоит им только освободиться от мысленных оков, как они тут же сбегут. Хорошо, если не в пустыню.

А с юго-запада приходили вести одна тревожнее другой.

Снова отличились ополченцы Велимана под Левесом. Искусной имитацией отступления они вынудили муравьев разбиться на две части и перебили всех до единого. Обычная тактика шестиногих обернулась против них – распыление сил не всегда помогает в бою. Велиман даже захватил нескольких пленных и прислал их Младшему Повелителю в дар. Потери: двенадцать человек, раненых трое.

Дозорный отряд из Валега был разбит наголову и почти полностью истреблен превосходящими силами муравьев. Потери: сорок три человека, один бурак, раненых нет, шестеро пропали без вести, скорее всего, бежали.

После двух незначительных стычек у Рычащего порога на Ителее муравьи оказались отброшены. Рыбаки продолжили лов. Потери: семь человек, раненых пятеро.

Велиман с полудня и почти до заката гонял по степи муравьиных разведчиков, наткнулся на пустующую ночевку и затаился. К ночи на стойбище вернулись несколько групп шестиногих, рыскавших по окрестностям. Внезапный удар смял рыжих, которые даже не успели организовать никакого сопротивления. Потери: пять человек ранены.

В верховьях Ителеи муравьи неожиданно напали на маленькую рыбачью заимку. В живых не осталось никого. Погромщиков пытались выследить с дозорных шаров, но неудачно.

Недалеко от Левеса Велиман отследил странную процессию: длинная цепочка рабочих муравьев несла пищу куда-то в глубину паучьей территории. Ополченцы пристроились следить за фуражирами и совершенно неожиданно наткнулись на большую группу муравьев-строителей. Охрана состояла всего из десяти рыжих. Велиман уничтожил всех шестиногих (рабочие даже не сопротивлялись), но так и не смог понять, что же делали муравьи-строители так глубоко в долине Третьего Круга. Может, готовили место для нового муравейника?

Успехи Велимана заставили Фефна отозвать бывшего пустынного охотника обратно в Акмол и поставить над всеми отрядами ополчения. Кто знает, не течет ли в его жилах кровь кого-нибудь из великих полководцев Прежних? Не хранит ли он в себе тот талант, что многие века назад люди называли военным искусством? Только в пустыне, среди людей, чью жизнь на протяжении десятков поколений не отравляет рабская покорность, этот дар мог сохраниться в целости, передаваясь от отца к сыну.

И Фефн не прогадал. Умелое руководство Велимана, четкая и быстрая перестановка отрядов, привели к некоторому затишью в войне. Муравьям больше не удавалось безнаказанно шнырять по территории смертоносцев, а у Младшего Повелителя не хватало сил ни для глубокой разведки – поиска вражеского гнезда, – ни для сколько-нибудь серьезного сражения, где можно было бы разгромить основные силы муравьев в открытом бою. Казалось, война затянется на долгие, долгие годы, и Фефну таки придется просить подмогу у Смертоносца-Повелителя.

Но в один из ненастных дней бурак с дальнего дозора принес совершенно неожиданную весть. Шары в это день подниматься не могли, и бойцовому пришлось проделать весь путь пешком – однако новость того стоила. Дозорный передал отчетливый образ: двуногие, укрывшись за каменной перегородкой, уничтожают несметные орды муравьев морем растекающегося огня! Картинка была не очень четкая – с такой высоты паукам вообще сложно что-либо увидеть. Вроде, поначалу муравьи наседали, но потом один из людей взмахнул рукой, бросил в шестиногих какой-то черный шар. Он ударился о песок, и тут же в воздух взметнулись языки яркого пламени! А двуногий все бросал и бросал свои странные ядра. Мгновенно разлившееся огненное озеро охватило почти всех муравьев. Выскочить из гибельного жара не удалось никому.

Фефн даже не порадовался тому, что найден наконец ненавистный пещерный город на краю пустыни. Младший Повелитель сразу понял, сколь опасное и смертоносное оружие находится в руках у свободных людей. Его нужно было немедленно захватить, желательно вместе с изобретателем. А город сей, столько дождей отравляющий ему жизнь, уничтожить – потом, когда будет покончено с муравьями. А пока…

Но на следующее утро снова зарядил бесконечный ливень. Охоту за изобретателем огненной смерти пришлось отложить. Только через день шары смогли подняться в воздух. Фефн отправил на юг, к Серым скалам сразу двадцать бураков, приказав захватывать всех двуногих, не причиняя им вреда.

Осада – пугающее, незнакомое слово, дошедшее из легенд. Ныне уже даже самые седые старики сразу не припомнят его смысл. А ведь когда-то это слово было на устах всех оставшихся в живых людей. Последняя надежда людей, Ивар Сильный много дней оборонялся от атак смертоносцев в своем укрепленном городе. Пауки осадили его, перекрыли все входы и держали в кольце блокады от одних дождей до следующих, но взять так и не смогли. Лишь спустя одиннадцать лун измученные бесконечной войной люди запросили мира, но и тогда не покорились смертоносцам.

История повторялась здесь, в Угрюмых скалах. Пещерный город истекал кровью. Муравьи, хоть и не нападали теперь на охрану заслонов всеми силами, все равно прощупывали оборону людей почти ежедневно. Небольшие отряды в одну-две дюжины муравьев то и дело атаковали входы, проверяя силу защитников. Айрис была вынуждена держать самых опытных людей на заграждениях. Дежурили посменно. В коротких, яростных стычках рыжие неизменно бывали побеждены и отброшены, но и люди несли потери.

Места для раненых и искалеченных воинов в пещере Кивинары уже не хватало. Некоторых разобрали по домам семьи, но большинству требовался уход, перевязки, и Кивинара настояла на том, чтобы тяжелораненых оставляли в ее пещере: помощницы мастера ран и так выбивались из сил, еще не хватало, чтобы они целыми днями бегали по бесконечным коридорам и туннелям города в поисках пациентов.