Огонь

Здоровенный рыбак смущенно сжимал в руках обломки копья – сильный, но неумелый удар увел наконечник в землю, а рыбак продолжал по инерции наваливаться на копье всем телом. И вот результат – оружие в щепы!

– Не надо пытаться бить слишком сильно – все то мясо, что ты нарастил на себе, в бою не нужно, забудь! Бей точно! Вот сюда, видишь?

– Угу.

– Сюда и бей. И не надо лупить с такого замаха – пока ты будешь водить руками туда-сюда, шестиногий с тобой уже десять раз разберется. Согни руку в локте! Вот так. А теперь с правого боку… Бей! О-о-о, мертвые пески… За что мне такое наказание!..

Когда ополченцы сносно научились самым что ни на есть простейшим ударам, посреди двора установили грубо сработанное чучело муравья. Теперь новоиспеченные воины отрабатывали приемы борьбы наглядно. Выходило с трудом.

– Ну, что ты возишься? Ты воображаешь, что настоящий муравей так же будет стоять олухом и ждать, пока ты огреешь его копьем?

– А что, разве нет?

И неизвестно, шутил этот дебелый ткач или говорил всерьез? Вполне может быть, что он и на самом деле так думал. От природной ограниченности. Привыкнув за многие сотни дождей и десятки поколений подчиняться паукам, их слуги почти утратили собственную волю, инициативу, даже иногда обычный здравый смысл. Велимана это бесило.

Охотники пустыни вообще очень трудно привыкали к общению с рабами пауков. Вялые, заторможенные мысли, простые желания и незамысловатые шутки не раз приводили Велимана в ярость. Даже обзаведясь в Акмоле женой, прожив с ней больше десятка лун, он все никак не мог привыкнуть к ее речам. Иногда как ляпнет!

– Быстрее! Быстрее бей! Не спи! Спать дома будешь… Ладно, уйди с моих глаз. Теперь ты. Давай по команде. Рази! Еще раз… Рази! Ну, это уже лучше.

И все же постепенно люди усваивали нелегкую науку. Хотя учителя еще презрительно щурились, хотя успехи какого-нибудь бывшего лесоруба или деревщика вызывало у них лишь снисходительную улыбку, все же… Время торопило. Фефн приказал отобрать самых умелых, разбить на десятки.

Дозоры пауков охотились за муравьями-одиночками, изредка удавалось уничтожить небольшую группу, скорее всего разведчиков. Но перекрыть полностью границы Третьего Круга не удавалось, и подкрепление из Акмола было им как нельзя кстати. Младший Повелитель дополнительно выслал в Валег, Левес и еще два таких же приграничных поселка по пятьдесят обученных слуг и по десять бураков. А еще – по одному мастеру войны, чтобы научили сражаться и местных.

Велиману достался Валег. Небольшой поселок гудел, как потревоженный осиный рой, – минувшей ночью не вернулись домой еще два лесоруба. Смертоносцы по приказу Управителя прочесывали окрестности. Наконец от них пришла весть: обнаружен большой отряд муравьев, спешно двигающийся на запад, в обход поселка. Управитель выслал им наперерез ополченцев Велимана и пятерых бураков.

Люди не могли передвигаться с такой же скоростью, как пауки, но зато они заметно сократили путь, переплыв приток Ителеи. Буракам же пришлось идти к броду, что находился за полтысячи перестрелов. Бурак Шисшт постоянно держал ментальную связь с патрульным на шаре, и к полудню стало ясно, что отряд даже немного перегнал муравьиное войско. Велиман этому не удивился. Давно было известно, что муравей в коротком рывке намного обгонит человека, а вот на большие расстояния шестиногие передвигаются размеренной трусцой, чтобы сберечь силы.

Поджидая муравьев, люди спрятались в зарослях буйно разросшегося кустарника на склоне близлежащего холма. Место для засады было выбрано исключительно удачно – широкая тропа, проложенная неизвестно кем и когда, в этом месте оказалась зажатой с двух сторон. Слева противно воняло тиной и тухлой рыбой заросшее ядовитой зеленью озерцо, а справа поднимался холм. Бураки поначалу хотели укрыться вместе с людьми, но цепкие, колючие ветви не давали им места. Пришлось паукам спуститься с холма и притаиться за поворотом тропы.

Шестиногие появились с сухим дробным топотом. Их было довольно много – около полусотни, широкая цепочка хитиновых бестий, – так что в узкое место тропы пришлось втягиваться, перестраиваясь на ходу.

– Вперед! – во всю силу своих легких заорал Велиман и сам первый бросился вниз с холма.

Застигнутые врасплох, рыжие поначалу растерялись. Муравей почти неуязвим в лоб благодаря крепкому хитину головы и мощным жвалам, но совершенно беззащитен сзади и с боков. Люди вломились в стройные ряды шестиногих, разя направо и налево. Копья безошибочно – сказались-таки упорные тренировки! – проламывали броню в самом уязвимом месте, в затылочной части головы. Острое жало било точно в муравьиный мозг, и рыжий, судорожно дернувшись, валился на землю. Ополченец выдергивал копье из раны, отпихивал ногой труп и разил следующего. Мощные удары сворачивали насекомым головы, начисто срубали лапы.

Твари валились как подкошенные, судорожно скребли землю обрубками, пытаясь встать, и тут подбрюшье протыкали сразу два или три копья.

– Смотреть в оба! Опасайтесь жвал! Не зевать! – громогласно командовал Велиман.

Тут он заметил, что один из его людей с трудом отмахивается сразу от двоих муравьев. Оба рыжих были смяты в первом ударе – у одного из разрубленной груди сочилась какая-то слизь, у второго на месте фасеток зияли ужасные раны, – однако твари остались в живых. Ополченец неосмотрительно оставил их за спиной, увлекшись боем, а теперь жвалы полосовали его ногу, норовя ухватить покрепче. Слепой толкал человека грудью, и тот все никак не мог примериться для точного удара.

Велиман налетел на рыжих карающим убийцей.

– Н-на! Получи! – И первый шестиногий отчаянно забился со вспоротым брюхом. Слепой почувствовал щупиками новую опасность, попытался обернуться, но острый наконечник с двух ударов невероятной силы отсек ему голову.

– Не зевать! – прокричал Велиман незадачливому бойцу. – Добивать тварей! Берегите спину!

И все же надо отдать должное муравьям. В этой неразберихе, в кровавой резне, когда за считанные мгновения были вырублены боковые ряды, шестиногие сумели сориентироваться и развернуться жвалами к врагу. И пришлось бы туго неопытным бойцам Велимана, но тут в спину муравьям ударили бураки. Мощные хелицеры с треском перекусывали хитин, мощнейшие удары передних ног опрокидывали, переворачивали муравьев, чтобы тут же растоптать. Люди тоже усилили напор, слитно ударили копьями, и вот уже рыжие трупы покатились в затхлую зеленоватую воду. Начался разгром. Зажатые с двух сторон муравьи даже не успевали сопротивляться. Стоило рыжему разинуть жвалы против людей, как его брюшко с хрустом отрывали паучьи хелицеры. А если какой-то чрезмерно смелый шестиногий безрассудно вцеплялся в лапу бурака, то тут же получал копье в затылок. Ослепленные боевой яростью бураки, мстя за погибших в Юте сородичей, рвали муравьев на куски. Скоро сражаться стало не с кем. Все до единого муравьи были мертвы. Велиман приказал своим людям обойти поле сражения и на всякий случай проломить голову каждому шестиногому, подраненному или мертвому – не важно.

Потом он занялся подсчетом потерь. К его удивлению, неопытные «криворукие» – он часто так именовал учеников про себя, да, впрочем, и вслух тоже, – в первой серьезной стычке показали себя настоящими бойцами. Пятеро погибших, раненых четырнадцать, причем тяжелых только двое. Этих придется отправить на сдвоенных шарах в Акмол – только там есть по-настоящему опытные врачеватели, – а остальные к новолунию снова будут в строю. Пока можно пополнить отряд новобранцами из Валега, не зря же их гонят, как пескозубов, уже десятый восход.

Однако не везде все выходило так удачно. Отряд из Левеса при обычном прочесывании округи случайно натолкнулся на значительные силы муравьев.

В тот день с утра небо закрыли тучи, которые то и дело проливали коротенькие дождики, – поднимать в небо шары с дозорами было опасно. Как иногда говорил, смеясь, мастер Калем, погода была нелетная. Потому и отряд, что вышел из ворот поселка с восходом, остался без разведки с воздуха.