Наемник

Не удивительно, что Джинджер этого было вполне достаточно.

– Я привыкла, что на меня все лупятся, как на чучело. Глаза не так часто народ продает… – вздохнула она. Все вокруг такие, кроме Каннибала. Только он не буравил меня взглядом, когда увидел первый раз.

– Обычно я на людей не смотрю так беззастенчиво…

– Только на тех, у кого нет глаз…

– Нет, ты меня неправильно поняла! Я хотел только сказать, что…

– Слушай меня внимательно! – резко перебила его Джинджер, отмахнувшись, как от надоедливо жужжащей мухи. Еще несколько лет назад у меня были классные голубые глаза! Лучшие глаза во всем этом долбаном мире!.. Поэтому я и получила за них даже побольше монет, чем предполагала. Голубой цвета был тогда как раз в моде, и многие красотки покупали специальные контактные линзы, чтобы изменить оттенок зрачков. Но линза, она и есть линза… что это, обыкновенный кусочек силикона…

– Значит, ты никогда не снимаешь очки? Даже в душевой кабинке? – робко поинтересовался он. Даже ночью спишь в них? – Мать твою так… Ты совсем чокнутый? Ни черта не соображаешь? Как я могу снять имплантанты? Мне в мозг вживлены кремниевые стержни, что же, я каждый раз должна выдергивать их и дрыхнуть с дырками в котелке?

– Я не знал, что это так устроено… – оправдывающимся тоном пояснил Найл. – Думал, что ты шутишь…

– Шутишь, шутишь… – передразнила его Джинджер. Конечно, шутила бы, если бы тогда была у меня бочка монет…

Она вздохнула и мечтательно призналась:

– Богатых ненавижу до смерти! Но сейчас страшно хочу быть богатой!.. Весь мир в твоем кармане! Делай, что хочешь… Мы тут мучаемся, переживаем, ждем гибели, а «толстяки» спокойно храпят в криогенных ваннах! Денежный народ сейчас в основном лежит в холодильных камерах. Хотят лететь на Новую Землю лет пятнадцать и дрыхнуть все время в саркофагах, чтобы по пути не стареть и туда притащиться совсем молодыми… А те, кто не морозят себя, чтобы не загнуться от депрессии, покупают кибернетических «черепах», это недавно Торвальд Стииг придумал для богатых… Раз, два, и робот слизывает из твоего котелка все негативные эмоции. Бедняки не могут себе это позволить, думают только об этой комете Опик, которая скоро всех нас размажет. А что они могут сделать? Глушатся выпивкой, долбятся наркотиками, чтобы смыться от всех проблем. Толстосумам достаточно купить такого кибера и, пожалуйста, сваливай туда все барахло из своего мозга, как в помойку. Один котелок хорошо, а два лучше…

– Ты хочешь сказать, что между человеческим сознанием и искусственным может наладиться такая крепкая связь? – спросил ее Найл.

– Легко! Выбираешь себе бедняжку кибера и долбишь его, как хочешь! Можно заказать и со знаниями какими-нибудь особенными. Допустим, выбираешь литературную «черепаху», ей из компьютера закачивают все книжки, которые тебе нравятся. Ты подсоединяешься к ее котелку и ложишься спать. Робот подваливает к твоей кровати на колесиках, встает рядом и твой любимый роман даже ночью струится тебе в башку, как вода. Красотища! Можно такого же с кинофильмами заказать, или с путешествиями. Ложишься спать, а тебе кажется, что ты на островах под пальмами загораешь… Плохо разве? А если настроение у тебя паршивое или жизнь совсем замучила, смело туда все сливаешь, как в раковину. Даже румянец на щеках, говорят, сразу выступает! Красота! Потом кибер загибается от твоих проблем, ты его бережно ведешь на помойку и там оставляешь, чтобы купить нового…

Неожиданно Найл подумал, что чем-то похожие отношение вот уже несколько лет связывают его с пауком Хуссу. Только, естественно, никогда он не пользовался сознанием пустынника для сброса отрицательных эмоций, но в последнее время мог воспринимать его память, как свою собственную и даже передавать туда часть избыточной информации, переполнявшей измученный мозг.

Найл утомленно прикрыл веки и откинулся к спиной к грязной стене.

Все складывалось совсем не так, как он рассчитывал, отправляясь из Белой башни в двадцать второй век. Он прорывался сквозь тоннель времени не для того, чтобы слушать болтовню и сквернословие малознакомой девушки. Над его миром нависла угроза, и он обязан был отыскать здесь ключ к спасению.

Найл попробовал сосредоточиться и мысленно связался с сознанием Хуссу, находившегося по-прежнему в Городе, только удаленный на сотни лет от душного вонючего подвала «Зеленых братьев».

Джинджер что-то по-прежнему говорила, но слова ее проскальзывали мимо ушей Найла. Он не стал утруждать себя телепатическими усилиями, и сразу ее язык стал совсем непонятен.

Усилием воли он точно отодвинул ее от себя и постарался вызвать пустынника.

В глубине души возникли даже сомнения, получится ли, наладится ли такой контакт. В Городе все происходило по-другому. Там их разделяла только пространственная дистанция и, несмотря на немалые расстояния, ментальные импульсы всегда соединялись быстро, почти моментально, стоило только Найлу мысленным лучом отыскать паучий разум.

К своему изумлению, он почувствовал, что и на этот раз соединиться удалось!

Два существа, человек и паук, находясь на разных точках интервала в несколько сот лет, смогли мысленно нащупать друг друга!

Найл попытался понять, где в это мгновение находится пустынник, и подключился к его зрению, как только что внедрялся в электронные имплантанты Джинджер.

Паучьи глаза отыскались в туманном пространстве, но сначала Найл опешил и не мог сообразить, где находится в этот момент Хуссу. Вокруг не заметно было ни одного реального предмета, ни одного темнеющего силуэта дерева или кактуса, ни одного знакомого вида местности вокруг Города.

Вся восьмерка блестящих зрачков, опоясывающих крутолобую голову пустынника, фиксировала только безостановочное мерцание каких-то разноцветных линий и плавная, замедленная пульсация световых точек.

Каждая светящаяся черта, каждый мельчайший огонек, каждая дуга, все эти причудливые узоры мигали в своем, неповторимом ритме.

От неожиданной догадки даже легкий холодок пронесся по его спине.

Мгновенно Найл вспомнил, что сознание паука воспринимало так только компьютерные образы Белой башни! Живописные картины и самые привлекательные пейзажи, представляемые человеку яркими голографическими образами, вливались в память паука бесформенными, ничего не значащими визуальными сгустками.

Электронные сигналы обладали такой особенностью, что затрагивали только особые секторы, существовавшие в воображении людей и начисто отсутствовавшие у других существ.

Без сомнения, мысленным взором Найл через тоннель времени отыскал своего паука, находящегося в этот момент внутри Белой башни! Непостижимо, но в его отсутствие Хуссу каким-то образом смог проникнуть внутрь капсулы времени!

«Что ты там делаешь?» – вопрос Найла полетел через века направленным сжатым пучком.

Быстрый ответ паука-пустынника пришел как рикошет.

Отклик выглядел несколько обескураживающим, так что Найла словно подбросило на узком диване. Из ответного импульса стало понятно, что Хуссу, как и многие обитатели Города, пребывает в глубокой растерянности.

Каким-то образом население узнало о бесследном исчезновении Найла, поэтому многие горожане пребывали в панике.

Ощущение исходящей со всех сторон угрозы у жителей только усиливалось. Видимо, Смертоносец-Повелитель за это время постоянно пытался вызывать его на телепатический контакт. Обычно их ментальные импульсы легко соединялись, но в последнее время ни разу ответа не последовало.

Смертоносец-Повелитель не стал скрывать это от своих подданных и единая сеть, связывающая сознания всех огромных пауков, задрожала от паники.

Хуссу передал ему, что смертоносцы уверены в гибели Избранника Богини Дельты. Они ждали, что беды продолжатся и готовились к самому худшему.

Пустынник, почувствовав сигнал, так обрадовался, что Найл даже на огромном расстоянии увидел, как задрожали бурые складки на нижней части паучьей головы, часто напоминавшие ему свисавшие к шее розовые толстые щеки старого обжоры.