Опасная планета

Грендон узнал в красивом, гладко выбритом юноше в розовом Гарри Торна, а на самом деле марсианина Боргена Таккора, отправившегося следом за ним на Венеру. Человек в лиловом – Ворн Вангал. Едва завидев доктора, Торн с радостным криком бросился его обнимать. Грендона он приветствовал теплым рукопожатием.

Ну а представлять доктора Моргана и Ворна Вангала необходимости не было.

– А где же твоя красавица принцесса, Грендон? – спросил доктор Морган. – Я с нетерпением жду встречи с ней.

– И я тоже, – поддержал его Торн, – хотя у нас в Олбе тоже есть некая красавица принцесса, сравниться с которой не может ни одна женщина со всех трех планет.

– Я думаю, – улыбнулся Ворн Вангал, – что на такой вопрос, как женская красота, могут быть самые различные точки зрения.

Грендон не стал спорить.

– Но что с тобой, дружище? – спросил Торн. – У тебя такой вид, словно Верния только что приговорила тебя к казни.

– Держись, малыш, – сказал доктор Морган. – Ты же еще не потерял ее.

– Не потерял? А разве не она подписала воззвание, объявляющее Десто ее мужем и императором Рибона?

Он повел их к машине, где сидела Верния. Та приняла их милостиво, со всей грацией и манерами прирожденной принцессы.

– А теперь, – сказал доктор, когда знакомство состоялось, – скажите мне, где Бордин и Джото?

– А что вам известно о Бордине и Джото? – с подозрением спросил Грендон.

– Ты ведь и забыл, что с того момента, как я приземлился, я нахожусь в телепатической связи с тобой, – ответил доктор. – А сейчас связь разрываю, поскольку в ней нет необходимости.

Бордин, Джото и несколько капитанов осматривали олбанийский воздушный корабль, а за ними сверху, с палубы, с подозрением наблюдали члены экипажа.

После завершения знакомств Гарри Торн пригласил их на борт.

– Поехали со мной в Рибон, – сказал он. – У нас хватит и места, и удобств.

Они поднялись по алюминиевой лестнице на палубу, и Гарри проводил их к передней кабине, закрытой стеклом. Бордин крикнул вниз капитанам, чтобы продолжили поход. Корабль величественно поднялся вверх, а гости вступили в уютную, крытую стеклом кабину, роскошно меблированную, с толстыми коврами.

Когда все расселись, раб принес дымящийся напиток в золотых кубках.

– А теперь, когда мы все вместе, – сказал Гарри Торн, – я хотел бы узнать у Грендона, почему мы направляемся в Рибон и что собираемся предпринять, оказавшись там?

Грендон осушил кубок и протянул его ожидающему слуге.

– Принцессу Рибона вынудили подписаться под документом, распоряжающимся ее судьбой и рукой. Что касается меня и моих Сражающихся Травеков, то мы выступаем в качестве ее эскорта, готового выполнить любые ее приказания. Мне невыносимо думать, что ей придется безропотно подчиниться Десто. Но коли на то будет ее воля, никто не осмелится остановить ее. Если же она решит избавиться от Десто и вернуть себе трон, мы готовы сражаться до последнего человека.

– То же самое можно сказать от лица воинов Грантерры и их командира, – сказал Джото.

– И от лица императорского воздушного патруля Олбы, если вы не возражаете, – объявил Гарри Торн.

– Похоже, – сказал, улыбаясь, доктор, – принцесса не испытывает недостатка в союзниках. Что же касается того, обратится она к вам или нет, кто знает? Женская душа…

– Свершившееся понятно любому человеку, с той планеты или другой, – вмешался Ворн Вангал. – Однако я не думаю, что она воспользуется вашей помощью. Дело в том, что это воззвание, будучи подписанным, является законом как для нее, так и для ее подданных. Она может аннулировать один указ путем издания другого, но в данном случае такая процедура невозможна. Она провозгласила правителем над собою и своими подданными другого, и теперь только он один может аннулировать это воззвание.

– В таком случае, – сказал Джото, – можно найти способы убедить его.

– Ценное предложение, Джото, – проговорил Бордин, – но вряд ли применимое на практике. С могучими армиями Рибона нам не справиться. Армия Рибона самая большая и лучше всех вооруженная на всей Заровии, а солдаты ее не ведают страха. Если Верния решится на мятеж против нового императора, мы, конечно, сможем вытащить ее из этой страны в целости и сохранности, однако же такой мятеж превращает ее в изменницу и изгоя. По давным-давно сложившейся конституции Рибона ей уже никогда не получить назад трон и скипетр. Когда мы доберемся до Рибона, ей останется выбор между свободой изгоя или половиной разрешенного воззванием трона и практическое рабство под пятой императора. Ворн Вангал верно сказал, что неизменные законы этой империи обязательны для каждого ее жителя.

– В таком случае, – сказал доктор Морган, – нет смысла далее обсуждать эту тему. Выбор остается за принцессой, а нам предстоит только действовать в соответствии с ее решением.

– Совершенно верно, – сказал Торн. – А теперь, когда эта тема исчерпана, я хотел бы, доктор, узнать кое-что. Ведь по сравнению со мной и с Грендоном у вас есть преимущество. Вы посредством телепатии знали все о нас, мы же ничего не ведаем о том, что происходило с вами с тех пор, как мы последний раз виделись на Земле.

– Поскольку мы уже приближаемся к Рибону, я коснусь лишь нескольких моментов, представляющих интерес для вас, – сказал доктор. – Вы оба здорово удивитесь, узнав, что заровийцы, с которыми вы обменялись телами, покончили жизнь самоубийством, прыгнув в пропасть и уничтожив ваши земные тела. Я не сообщаю вам причину произошедшего, но она станет понятной после того, что я сейчас расскажу.

– Обланийскому принцу, которого ты представляешь, Торн, и принцу Таддору стало известно о том, что вы оба тут поделываете на этой планете. Первый из них впал в депрессию, а второй безумно ревновал к Грендону. Они заключили пакт о совершении самоубийства и однажды ночью ускользнули, чтобы осуществить договор. Их – а вернее, ваши – изуродованные тела были утром найдены у подножия скалы.

Морган вздохнул.

– Через несколько дней мне пора возвращаться на Землю. Я был бы счастлив, если бы и вы отправились со мной, хоть и понимаю, что Гарри Торн туда не стремится, а решение Грендона зависит от того, что произойдет сегодня в Рибоне. Когда я приготовлюсь к отъезду, я дам вам знать, так что думайте пока.

– Я о своем намерении могу высказаться прямо сейчас, – сказал Торн. – Меня отсюда не увезешь даже в клетке, как какого-нибудь хохотуна-людоеда. Дело в том, что в Олбе есть одна девушка…

– Расскажи нам о ней, а заодно и о своих приключениях, – сказал Грендон.

Но их прервал впередсмотрящий. Торн вышел на минуту, затем вернулся.

– Придется мне подождать с рассказом, – сказал он. – Мы прибыли в Рибон.

Глава 19

Грендон и его спутники, перегнувшись через ограждения, убедились, что действительно прибыли в столицу. Сразу же под ними шествовала процессия из машин и повозок. В передней сидела Верния. Далее шагали две маленькие армии Укспо и Грантерры. Замыкала шествие свирепая кавалерия сабитов, ранее еще не виданных в Рибоне.

Сверху хорошо были видны зрители, собравшиеся на городских стенах и главной магистрали, ведущей к дворцу. Под негромкое жужжание моторов медленно поднимались ворота по мере приближения машины с Вернией.

Когда она въехала в ворота, раздался взрыв ликования, а в воздухе, в тысячах рук замелькали флаги с цветами герба Вернии. А затем, словно повинуясь единой команде, все мужчины, женщины и дети застыли в едином поклоне с правой рукой, вытянутой вперед ладонью вниз.

Толпа, окружавшая главную магистраль, оставалась коленопреклоненной, пока проезжала машина с принцессой, а затем вновь начинала размахивать флагами.

Когда торжественная процессия приблизилась к дворцу в сопровождении огромной толпы, раскрылись ворота, и в обитатели палат, от самых почтенных до последних слуг, высыпали наружу, проявляя знаки почтения. У дворцовых ступеней прибывшую машину поджидал золотой паланкин, который держали четыре короля. Два раба раздвинули розовые занавеси паланкина, и Верния шагнула внутрь, приглашая с собою Роту. Занавеси упали на место, и под восторженный рев толпы паланкин пронесли в дворцовые двери.