Запад

Швырнув наземь бесформенную, пропитанную кровью рясу, Книжник остался в холщовых штанах да тонкой нательной рубахе, некогда белой, а теперь пятнистой от вражеской крови. Подхватил брошенную в сторону суму и побрел вслед за вестом, как ни в чем не бывало отправившимся дальше.

Сделав небольшой крюк на юг, побрели по какой-то заброшенной улице. Руин здесь было куда меньше — вероятно, бронированная армада боевых роботов в свое время прошла стороной. Выглядели эти места на удивление спокойно и как-то подозрительно чисто. И хотя стекол в окнах давно не осталось, наверное, здесь сохранилось даже что-то от облика столицы до разрушительной Последней Войны. Хотя картинки и древние фотографии, сохранившиеся в Кремле, и вовсе походили на сказку.

— Тихо здесь как, — озираясь, заметил Книжник.

— Мертвая зона, — отозвался вест, пряча меч в ножны. Характерно, что до этого от самого места побоища он не выпускал клинка из рук.

— Что это значит?

— Странное место. Но спокойное. Никто никого не может здесь убить.

— Как это? — не понял Книжник.

— Не знает никто, — сказал Зигфрид. — Только если кто на кого здесь руку подымет — тут же замертво падает, на глазах иссыхает, словно высасывает его изнутри что-то. Не любит Мертвая зона пролитой крови. Оттого здесь и тихо.

— Отчего ж никого нет в этом «спокойном» месте?

— Страшно. Боятся.

— Почему это? — удивился Книжник.

— Потому что привыкли все, что увидел врага — убить надо, а оружием всегда защититься можно. А здесь не так. Здесь легко можно увидеть врага. А смотреть врагу в глаза и не в силах ничего сделать — не каждый выдержит.

— Но все-таки — отчего здесь так?

— Говорят, живет здесь что-то такое — невидимое, страшное. Живет — и следит за приходящими. Мертвая зона не одна — такие и в других местах есть.

— А мы-то чего сюда пришли?

— Базар здесь. Где его еще устроить, как не в Мертвой зоне? Надо чего купить — и нео, и кио, и маркитанты, и вообще не пойми кто сюда приходят. Смотрят друг на дружку, злятся, а деваться некуда — сделку совершают и расходятся миром.

— Чтобы за углом друг дружку по макушке стукнуть?

— Соображаешь. А вот и Базар.

Базар был странный. По правде говоря, Книжник и видел-то один-единственный базар — кремлевский. Но и тот, при всей ограниченности внутреннего кремлевского товарообмена, выглядел куда как презентабельнее. Здесь же, на обширном пустыре, прямо на неровном, полопавшемся асфальте, перед кучками грязного хлама просто сидели несколько нео да пара незнакомых, жуткого вида существ, в которых, лишь напрягши воображение и память, Книжник с изумлением признал шамов. Лица их, происшедшие, несомненно, от человеческих, были изуродованы какой-то невероятной мутацией. Во всяком случае, именно это пришло в голову обалдевшему семинаристу при виде щупалец, медленно шевелящихся на месте глаз. Или рядом с глазами — черт их разберет, этих мутов.

Похоже, вест и кремлевский семинарист были сейчас единственными покупателями на этом странном Базаре. Зигфрид на шамов даже не посмотрел. Просто сказал:

— Странно. Маркитантов нет. Одни нео-барахолыцики.

И неторопливо направился к ближайшему нео. Был тот старый, щуплый, даже жалкий на вид. Книжник хотел было что-то спросить, но вест резким жестом остановил его.

— Ты молчи, — сухо сказал он. — Я говорить буду.

Перед нео, прямо на земле, стояла единственная, вся в толстом слое загустевшего солидола, консервная банка. Вест неторопливо присел и придвинул прямо под нос муту крепкий кулак с темными кольцами на пальцах. Книжник вздрогнул, ожидая, что вест ударит торговца. Вместо этого Зигфрид просто разжал кулак.

На ладони лежала древняя золотая монета с истертой фигуркой сеятеля на реверсе. Не говоря ни слова, нео протянул руку назад — там лежал большой бесформенный мешок — извлек из него пару точно таких же банок. Монета взлетела в воздух. Туда же, вверх, последовали банки. В момент, когда Зигфрид подхватил товар, монета оказалась в ловких мохнатых лапах. Это походило на какой-то ритуал — словно для того, чтобы товар и деньги не переходили из рук в руки между враждующими расами. А добывались просто — как бы из воздуха.

Вест, не глядя, передал банки спутнику и перешел к следующему торговцу. Этот нео был толстый, с маленькими, хитрыми, заплывшими глазками, совсем не похожий на сородичей-воинов. Перед ним стоял какой-то чудовищный, истоптанный и грязный ботинок.

— Одежда. Ему, — коротко сказал вест. Продемонстрировал монету.

Нео мельком глянул на Книжника, зябко ежащегося в тонкой, грязной от свернувшейся крови рубашке. Задержал взгляд на медном кресте, болтавшемся на витой веревочке. Вид креста заставил мута странно измениться в лице. Затем торговец снова посмотрел на золотой, презрительно скривился. Зигфрид показал вторую монету. Нео тяжело вздохнул, с кряхтеньем обернулся назад — у него за спиной тоже имелся пузатый баул. Книжник прикинул и решил, что образец товара перед торговцем должен, по-видимому, символизировать его специализацию. И точно — толстяк небрежно швырнул в воздух что-то из одежды. Что именно — Книжник не рассмотрел — швырнув торговцу пару золотых, вест уже тащил его дальше.

Перед третьим нео лежал кривой ржавый нож. Не нужно слыть большим провидцем, чтобы догадаться: перед ним — торговец оружием. Был он тощий, но жилистый и взгляд имел неприятный. Зигфрида это, видимо, не смущало. Глядя в глаза торговцу, многозначительно похлопал по кобуре.

— Стреляющего нет, — недобро проговорил торговец. — Патронов, пороха — тоже.

Зигфрид молча продемонстрировал кошель из плотной кожи и неторопливо, со звоном высыпал на ладонь все его содержимое — около десятка монет. Это, очевидно, произвело впечатление на торговца. Было видно, как в нем борется жажда наживы и явное нежелание продавать оружие потенциальному врагу.

— Ладно, — сказал, наконец, нео, не отрывая взгляда от горстки увесистых дисков желтого металла. — Пойду, посмотрю — может, завалялось что-то…

Нарочито медленно поднялся и заковылял куда-то, в сторону пролома в стене ближайшего дома. Не было его довольно долго. За это время Книжник успел внимательно изучить купленную вестом обновку. Это была камуфляжная куртка. Подобные он видел в Арсенале, похожие шьют для воинов в Кремле. Но эта была явно не самодельная. Очень старая, выцветшая, почти ветхая. Было еще кое-что, заставившее сердце биться чаще.

— Зиг! — позвал Книжник.

Вместо ответа вест приложил к губам указательный палец.

— Камуфляж-то довоенный, неношеный, — взволнованно пробормотал Книжник. — Вон складки какие — небось все это время так и пролежал!

— Я же сказал — молчи! — сквозь зубы процедил Зигфрид.

— Значит, со склада! — перейдя на шепот, не унимался Книжник. — Значит, есть он где-то, склад этот, и, может, там не только форма, может, там оружие, консервы — да мало ли что…

Он не смог продолжить: железная рука схватила его за горло.

— Ты идиот! — прямо в лицо прошипел вест. — Это же враги! Продать — продадут, а увидят, что интересуешься «что да откуда», — убьют! Не здесь — так, как сам сказал — за углом! И не бесконечна моя удача — от пули меч не спасет!

Хватка на горле ослабла, но желание делиться открытием пропало. Все это время торговцы изображали равнодушие и даже не смотрели в сторону людей. Взгляд семинариста невольно вернулся к сидевшим поблизости шамам. Представшее ему заставило вздрогнуть, но парень не решился вновь побеспокоить вспыльчивого спутника.

Перед ближайшим шамом, прямо в пыли, лежала книга. И Книжник готов был поклясться, что мгновение назад никакой книги там не было. А еще он ощутил, что книга эта возникла не случайно, а приготовлена специально для него. Семинариста пронзило острое, почти невыносимое желание узнать — что это за книга такая? Да еще появилось смутное подозрение, что кто-то ловко прочитал его мысль: разыскать в этом странном месте не что-то, а именно книгу — нелепый, совершенно неходовой в этом мире товар. От волнения немного поплыло перед глазами, и только удар в бок крепким локтем привел его в чувство.