На прибрежье Гитчи-Гюми

– Ты не могла бы повернуть назад?

– Значит, ты все-таки берешь щенков, да?

– Я, честно говоря, предпочитаю лабрадоров. Не хочу тебя обидеть, но скажи – ты умеешь водить машину?

– Умею! – сказала я. – Я просто вижу не очень хорошо.

– Пожалуй, вон там, впереди, отличное место для разворота.

– Такты возьмешь щенков?

– Разворачивайся! – снова завизжал он.

– Хам, – сказала я. – Какое ты имеешь право обращаться со мной как со служанкой?

Машина замерла у телеграфного столба. Столб хоть и стукнул ее довольно сильно, но, к счастью, капот, насколько я могла разглядеть, почти не пострадал. Несколько минут мы сидели молча. В сгущавшихся сумерках завывал ветер, шевеливший побеги озимой пшеницы, – впрочем, я точно не знаю, что такое озимая пшеница. Пейзаж вокруг был серый и унылый, на холмах лежали грязь и коровий навоз.

В полуоткрытое окно доносился металлический запах – похоже, скунса. Наверное, кто-то его сбил и тушка теперь валяется у обочины. На пригорке темнели силуэты нескольких черно-белых коров. А может, это были кабинки передвижных туалетов, оставленные здесь строителями? Мне очень хотелось спросить об этом Саймона, но я воздержалась.

– Лабрадоры такие зануды, – сказала я наконец.

16

– Ты только посмотри на эту официантку, – сказал он. – Она похожа на тюремщицу.

– Это Элен, – сказала я, когда официантка подошла к нашему столику. – Она раньше работала надсмотрщицей.

– Серьезно?

– Она одна из бывших жен Гарри, приятеля моей матери.

– Привет, Мод, – сказала Элен и протянула нам меню. – Кого ты на сей раз подцепила?

– Это лорд Холкетт, он из Англии.

– Да ну? – сказала Элен. – В моем генеалогическом древе тоже есть несколько лордов. Я его двенадцать лет составляла. Кого там только не найдешь! О лорде Лукане слыхали? Он мой дальний родственник. Живет в Осуиго.

Саймон звонко рассмеялся.

– Очень забавно, – сказал он. – Наконец-то я встретил американку с чувством юмора.

Элен бросила на него косой подозрительный взгляд.

– Что тут такого смешного? – оскорбленно спросила она.

– Элен, мне, пожалуйста, виски-сауэр с двумя вишенками, – сказала я.

– Мод, я не могу подать тебе спиртное. Я знаю, что ты несовершеннолетняя. Так что даже не проси. Что желает его светлость?

– Пожалуй, мартини. Только смешайте правильно, хорошо? – сказал он.

– Он будет виски-сауэр, Элен, – сказала я. – В большом стакане. И бокал мартини.

– Хорошо, – сказала она. – Изучите меню, я к вам еще подойду.

– Милая, правда? – сказала я.

– Необычная, – признал Саймон. – Господи, ты только взгляни на меню! Как все странно!

– Я, пожалуй, возьму фирменный стейк «Рампер-нугиз», – сказала я. – С двумя овощными гарнирами.

– Где ты видишь овощи?

– В правой верхней колонке. – Я зачитала вслух: – «Овощные гарниры: пюре по-домашнему, печеный картофель по-айдахски, картофель-фри, немецкий картофельный салат, жареные луковые кольца, кукуруза отварная».

– Не пойми меня неправильно, но мне было бы спокойнее, если бы ты не представляла меня как лорда, – сказал Саймон.

– Бог ты мой! Ты что, наврал, что ты лорд?

– Нет, что ты. Просто меня это смущает.

– Можешь не смущаться! – заявила я. – Знаешь, у меня тоже были богатые родственники. Дедушка по материнской линии. Только он от нас отказался. Впрочем, если он умрет, мы, возможно, все унаследуем.

– А как твой дед разбогател?

– Он выкрал патент на производство вазелина. Это было незадолго до Второй мировой. Во время войны вазелин использовали для смазки оружия. А после – в косметической промышленности. С моей матерью он разругался. Я его никогда не видела.

Элен вернулась с виски-сауэр и мартини. В нем плавало несколько грибков.

– Не знаю уж, как получилось, – сказала она. – Смешала как умею. Вы выбрали, что будете есть?

– Мне, пожалуйста, фирменный стейк «Рампер-нугиз», – сказала я. – А на гарнир – пюре и картошку-фри.

– Два вида картофеля, Мод? – удивилась Элен.

– Ну, хорошо, – сказала я. – Пюре и кукурузу.

– Скажите, а зеленых овощей у вас нет? – спросил Саймон.

– Зеленых? – переспросила Элен. – То есть зеленого цвета?

– Да.

– Каких, например?

– Да любых. Куржетт, манж-ту.

Элен сосредоточенно насупилась.

– Я вас не вполне понимаю.

– Ну, – занервничал Саймон, – не обязательно зеленого цвета, просто другие овощи. Например, обержин, флажоле.

Элен взглянула на меня.

– Ты понимаешь, о чем он?

– По-моему, это словечки из жаргона садомазохистов.

– Мне такие разговоры не нравятся, – сказала Элен.

– Скажите, а ваш повар может приготовить патиссоны или брюкву? Ну хоть кольраби…

– Никогда ни о чем подобном не слыхивала. Вы видели в меню жареные луковые кольца?

– To, чего бы мне хотелось, имеет зеленые стебли, листья, побеги, но я согласен на все, что вы можете мне предложить помимо картофеля, кукурузы и вашего вездесущего фри.

– Пойду узнаю, – сказала она, наградив Саймона улыбкой для умственно неполноценных.

– Итак, – сказала я и пододвинула к себе стакан с виски-сауэр. Нужно было срочно придумать тему для разговора. – Вот мы с тобой и вдвоем. Знаешь, ты действительно красивый. – Нет, Мариэтта сказала бы иначе. Я предприняла вторую попытку. – Ты действительно красивый.

– Спасибо. Ты тоже. То есть красивая.

– Ты как мужчина гораздо красивее меня как женщины.

– Думаешь? – сказал Саймон. – Что ты! Я помню, как я впервые тебя увидел.

– Я тоже помню, как впервые тебя увидела. Память у меня не очень, но ведь это было совсем недавно.

– Да, совсем недавно.

– Подумать только! Ты приехал из самой Англии, чтобы реставрировать Уолвергэмптонский особняк, и оказался в соседнем с нами доме. Просто невероятно, правда?

– Да, согласен. Действительно невероятно. Знаешь, есть одно дело, в котором ты могла бы мне помочь.

– Какое же? – спросила я, затаив дыхание.

– Я потратил уйму времени, чтобы найти рабочих, которые будут ремонтировать усадьбу. Согласился на их цену, заплатил задаток, обговорил объем работ, но они так и не появились. Что я сделал неправильно?

– Здесь всегда так, – сказала я немного разочарованно – я-то решила, что он сейчас сделает мне предложение.

– Поверить не могу! Может, в Америке свои порядки, которых я не знаю?

– А ты их ничем не обидел?

– Обидел? Да чем же? Может, у меня тон командный? Ты же говорила, что я к тебе обратился как к служанке. Одному, который должен был крышу перекрыть, я заплатил кучу денег, а он взял и исчез. Я ему даже дозвониться не могу.

– Как его зовут?

– Бедрос Бедросян, – сказал Саймон. – Наверное, армянин. Рекомендации он представил самые лучшие.

– А, – сказала я, – это наш домохозяин. Старый Бедрос Бедросян. По телефону его можно застать только в приемные часы.

– В приемные часы? – воодушевился Саймон. – Когда у него приемные часы?

– Каждый второй четверг месяца с шести до семи утра.

– Правда? Я и не знал, что у кровельщиков бывают приемные часы. Что же мне делать? Как заставить его приступить к работе?

– Есть вероятность, что он отец Леопольда, – сказала я задумчиво. – В таком случае его можно было бы припугнуть алиментами.

К столику снова подошла Элен.

– У нас есть только то, что в меню, – сказала она. – Можете заказать салат, если хотите.

– Великолепно! – обрадовался Саймон. – А какие у вас есть салаты?

– Какие салаты? – устало вздохнула Элен. – Вы в меню смотрели?

– Я не нашел там никаких салатов.

Она обалдело посмотрела на него.

– Не нашли в меню салатов?

– Нет, – сказал Саймон. – Я, наверное, совсем тупой, но я действительно не нашел салатов.

Она покачала головой.

– Есть салат восточный с жареным мясом. Ломтики говядины на листьях калифорнийского кочанного салата с кружочками редиски и хрустящей китайской соломкой. Есть салат «Тако» – четверть фунта мясного фарша на чипсах «Тако». Есть немецкий картофельный салат и есть салат домашний.