Город зомби и «Ночная рубашка

ПРОЛОГ — Простите, — подошёл к проводящим медовый месяц молодожёнам какой-то юноша, — у вас сигаретки не найдётся? Молодой муж полез в карман и достал пачку. Он не курил, предпочитая здоровый образ жизни, но на всякий случай носил… Просто, те существа, которые иногда попадаются им на пути, обычно, начинают с разговора типа «закурить не будет?» Молодой муж такие способы провокации называл про себя «солдатскими причинами»: «Слышь? Дай закурить! А? Что значит, не куришь? Ты кого на хрен послал?!» Конечно, большинство типов, что встречаются им на пути, глухонемые, но молодожён был уверен, что интеллект каждого в отдельности находится примерно на таком первобытном уровне, как «дай закурить»! Он был уверен, что все они хотят только одного — курить. Такой мелочи. Но зачем-то устраивают из-за этого настоящий беспредел. Неужели жизнь у нас такая? Чтобы добиться ничтожной мелочи, необходимо устраивать такие серьёзные преступления? Суть этой мелочи — курить бамбук. Знаете, что значит «курить бамбук»? — А можно парочку? — спросил парень молодожёна. — Не знаю, — пожал тот плечами. — Лично мне хватает и одной сигареты, если я захочу покурить. Просто у меня нет второго рта на лбу! И зачем мне две? Парень не стал брать сигареты, отдал назад пачку и пошёл дальше. — Ой-ой! Какие мы гордые! — Но вслед-то кричать зачем? — возмутилась его жена. — Ладно, жалко сигареты для мальчика, но ты ещё и пинка ему под зад… — Да потому что знаю я этих типов! Сначала «дай закурить», а потом — по шее. — Так уж и по шее? — Я имею в виду, если каждому во всём потакать, то рано или поздно они тебе на шею сядут! — Ну да, — усмехнулась жена. — Что такое опухоль на шее? Голова или задница? Задница! А ноги всё время свисают и болтаются! Пятки бесконечно бьют в рёбро. — Чё ты ржёшь? — А чё, плакать? — Да я смотрю, ты на него глазик положила! — Ох, ты у меня допросишься когда-нибудь! — А чё, не так что ли?! Глядите-ка, какой обиженный!.. — Ты посмотри, лучше, что я нашла. — А что ты там нашла ещё? — Записку. Завёрнутую в пластиковую бутылку. — Да? — И имя такое же, как у тебя. — Чё, серьёзно? — начал тот листать жёнину находку. — Я даже подумала ненароком: уж не ты ли написал? — Нет, не я, — ответил тот, когда почитал немного. — Но уверен, этот человек очень близок мне по духу. — Правда что ли? — рассмеялась она, толкнув его в спину. — Те, кто духовные родственники, — отвечал он, тоже смеясь, — никогда не разговаривают друг с другом. Так, как мы с тобой. Не болтают без умолку. Ну, представь себе человека и собаку! Они просто мысли умеют читать… И он погнался за женой, чтобы ответить на то, что она толкнула (играючи) его в спину. — А вот если этот парень тебе понравился… — Какой? — хохотала она, убегая. — Который записку написал?! А-ха-ха! Не догонишь! Не догонишь! — Ну, держись, Дездемона! — и он прибавил скорости. Они были слишком веселы, поэтому молодожёну так и не довелось договорить до конца то, о чём он хотел сообщить своей жене. Они как никто другой знали, что веселье эквивалент драматизма, поэтому много шутили и много общались. Просто, разговаривали. И вот, что он сказал бы ей, будь они пессимистами, а не наоборот: «Если этот парень тебе понравился, и ты бы в него влюбилась, то с тобой может случиться то же самое! И, поверь, ты ничего не смогла бы с этим поделать! Ну, точно также, как и я. Сейчас». Особенно сейчас им позарез нужно было веселье! Потому что все элементы для, даже самого слабого, психического расстройства, у них под рукой. Как назло: только начали медовый месяц, так и пошло-поехало… Началось то, что хуже всемирного финансового кризиса. Началась третья мировая война. Но останавливаться было уже поздно: молодожёны были слишком далеко от дома. 1 У меня сломалась машина и я шёл пешком. Мне нужно было пересечь пустыню, чтобы выйти на центральную трассу и там уже добираться на перекладных. Машину я присыпал песком, чтобы кто-нибудь из проезжающих мимо не позарился на чужое добро. Но дело не в этом. Весь прикол в том, что, когда я перебирался через эту «полосу песка», то заметил каких-то странных людей. Хорошо, если бы это был один человек, я бы подумал, что это пресловутый «заблудившийся в пустыне путник». Потому что люди выглядели именно так: умирающие от жажды, жаркое пекло хорошо опалило их лохмотья… Но, чёрт возьми, их было столько много! В общем, этих странных людей было так много, что я не решился подойти к ним близко. Держался в стороне, на расстоянии. Тем более, что, когда я их увидел, мне показалось, что они изменили курс. Цепочка «умирающих от жажды путников», словно потянулась в мою сторону. Я хотел было побежать, чтобы оторваться от этих «озабоченных», но… именно в этот момент мне показалось, будто бы мне голову что-то кружит. То есть, если идти спокойно, то нормально; ещё лучше самочувствие, если совсем остановиться. Кто они такие?.. Я даже представить себе не мог. Единственное только скажу: когда мы вышли на трассу, то они не отставали. Я «вилял» по шоссе, т. е. туда-сюда переходил дорогу. Эти типы тянулись за мной следом и многих из них подбрасывало над пролетающими, мчащимися по шоссе машинами. — Вот это меня больше всего удивило. Как машины их давят или швыряют, подбрасывают над дорогой, но те опять поднимаются и продолжают шагать. Наконец кто-то остановился. Наверное, очень находчивый человек, потому что мало кто смог бы отличить стадо психов от меня, вполне здорового и нормального парня. Он посадил меня в открытый кузов своего мини-грузовика и мы поехали. По приезде, он объяснил мне, кто эти люди. По его словам, они зомби. Ходячие мертвецы, поднявшиеся из своих могил, чтобы преследовать живых людей, высасывать из них кровь или есть их мясо. Так что я не стал высказывать своё мнение относительно услышанного. Живых трупов не существует. А, глядя на этих «людей», создаётся впечатление о том, что кто-то наделал роботов и выпустил их в свет. Правда, я не знаю ничего о цели… Либо он вообразил себя Господом Богом (наделал роботов, идеально похожих на живых людей, если не обращать внимание на медленную-шаркающую походку, на разинутые рты и закатившиеся внутрь головы зрачки глаз), либо… Мы так разговорились с этим водителем, что мне показалось, будто я разошёлся не на шутку. В основном, он доказывал мне, что это кровожадные зомби, а я — категорически не соглашался. Он говорил, что, если они похожи на умирающих от жажды, то я в этом плане совершенно прав, но только за тем исключением, что жажда у них не по воде, а по крови. Он много ещё чего мне нарассказывал про этих «зомби» (то, что их гонят через пустыню и они по пути сжирают дюжину «путников» — тех, о ком я толковал). Да и неудивительна словоохотливость человека, находящегося в хорошем подпитии! Конечно же, за рулём он не пьёт, но, поскольку, по его мнению, все эти «зомби» скоро окажутся в его родной деревеньке, он не поленился опорожнить целую флягу, пока ехал. Мы даже с ним поспорили! Если до следующего утра ни одного «зомби» не придёт в село, то он обещался помочь мне с ремонтом моей колымаги, «отбуксирев» её к себе в гараж. Это я условно назвал «деревенькой» место жительства моего нового друга. На самом деле там нечто побольше; нечто вроде посёлка. Встретил нас «радостный» лай собаки — соседская овчарка прямо с цепи срывалась, и брызгала слюной. Человек, который меня подвёз, сказал, что жены его и детей сегодня нету, поэтому до утра я могу перекантоваться, как пара пустяков. Однако, глядя на явно враждебную собаку, мне больше казалось, что один он живёт в своём домишке. Если уж собака готова слопать его, чуть ли не живьём, то что говорить о соседях? Я бы и сам не потерпел — тереться рядом с затворником; бобылём. Мертвецы не стали дожидаться, пока зайдёт солнце. Те типы, которых я принял за «заблудившихся путников в пустыне», начали бродить по деревне уже буквально к вечеру. Все жители, словно для них это не впервой, немедленно покидали свои дворики, завидев «ползущее стадо». Поэтому мертвецы на них не кидались (не подходили к дому каждого, кто испугался их вида и начал суетливо — закрывать на окнах створки или собирать маленьких детишек), а шли себе и шли, как ни в чём не бывало. Так, словно это была всё та же пустыня, а не жилая местность! Тот, кто меня подвёз, объяснил мне, что они не кидаются на строения только потому, что домов вокруг очень много. Возможно, больше, чем самих этих зомби. Пока они шли — не поднимая ноги при каждом шаге, а только шаркая и создавая пыль. Кто-то высовывал из окна дула своих охотничьих ружей и стрелял в идущих. Удар выстрела сталкивал мертвеца или заставлял падать. Но тот всё равно поднимался и шёл дальше. Тогда стрелок повторял попытку. Он стрелял и стрелял! До тех пор, пока ему не втемяшивало целиться в голову. — После такого выстрела выскакивала струйка мозгов (очень чёрных, должен вам доложить, мозгов), мертвец падал, больше не поднимался, а удовлетворённый владелец ружья, вскрикивал «есть!» и прятался в дом. Я мог понять смысл негодования этих людей, потому что кто-то заорал: «Да когда же это кончится?! Когда они перестанут это делать?!» — Что делать? — спросил я своего товарища. — Они вроде ничего не делают, никого не трогают… — Ага! Не скажи! Ты не жил здесь. Со временем начинают мозги пухнуть оттого, как эти твари здесь появляются. В голове каждого, как будто приёмник какой-то дьявольский заложен! И наши черепа с годами тоже превращаются в такие приёмники. — Ну, ладно! — Я не хотел слушать пьяную болтовню: один заорал невесть что, а этот и рот раззявил. — Ты скажи лучше самое главное! — Что? Что главное?! Ты меня послушай! Я… — Начал было он опять болтать тоже самое. — Главное, — перебил я его, — это то, откуда они взялись. — Как это, откуда взялись?! А ты сам не знаешь?! — Но, похоже, в его голове опять что-то замкнуло и «приёмник» настроился на прежнюю частоту. — Дык, ясен пень, как сюда припёрлись эти придурки! Идут они по трассе, представь себе, а машины их только подталкивают: швыряют, да швыряют в сторону деревни! Вот так эти сволочи и припёрлись. «Вот гад! До такой степени нализался, что и забыл о том, что взял меня попутчиком! На фиг он мне рассказывает о том, что я и сам прекрасно видел?!» Я собирался было возразить ему: сказать, что на трассе не одностороннее движение, и, если уж на то пошло, то машины будут швырять их в обе стороны, но не стал. Ведь я же у него совсем другое хотел спросить! Но в запале спорщицкого азарта вылетело из головы. Потом только вспомнил, но было поздно. Меня интересовало, откуда они взялись, с глобальной точки зрения. А то «выпившего краснобая» опять понесёт: «да как ты не понимаешь, откуда они взялись?! Да я тебе морду набью когда-нибудь! Из земли! Из земли матушки они повылазили, козёл». Главное, что, когда шли эти зомби, пересекая деревенские улочки, то притихли даже собаки. Даже соседская псина исчезла в будочке и сидела, поджав хвост. Когда деревня закончилась, то дальше там не пустыня, а кое-что другое. Кладбище, некоторые могилы которого разворочены. Где-то торчат могильные холмики с «проткнутыми дырками». В общем, такое ощущение, словно эти зомби когда-то повыбирались из мест захоронения, а сейчас торопятся домой! Но мне только непонятно, какого лешего они ходили так бесконечно далеко? Что им там было надо? Но это из той же серии мелочных вопросов, вроде того, откуда они здесь появились (почему все так странно прячутся по домам, словно их прибытие тут не впервой), поэтому я не горю желанием, чтобы мне на них отвечали. Ведь, если этот мужик пожаловался, что зомби так часто к ним ходят, что от всех этих похождений уже мозги опухают, то неизвестно, насколько «опух» лично он; и как он отреагирует хоть на один из серии «глупых вопросов»… Позже мы отправились на кладбище. Я уже не помню, с кем, да и сколько человек нас сопровождало, но дело не в этом. Дело в том, что у меня откровенно полезли на лоб глаза. Я готовился к тому, что увижу развороченные памятники, потому что не прошло и получаса, как «бродячие трупы» здесь хозяйничали… Но всё выглядело так, как не выглядело до появления стада зомби в нашей деревне. То есть, памятники имели ухоженный вид. И выглядели так, словно из них никто, НИКОГДА не выходил! Уму непостижимо, да и только! В общем, единственную загадку, которую я кое-как сумел разгадать: откуда появились зомби, шедшие по деревне. Оказывается, они не просто так шли в сторону кладбища! Они всачивались в сои могилы — другого слова и не подберу. Кто-то «всачивался», кто-то забирался самостоятельно. Но вот что я хочу сказать. Если бы я заранее знал, кто такие эти типы и чем всё закончится, я бы сам себе не поверил. Ведь всё, что связано с зомби и тому подобной «мертвечиной», слишком предсказуемо: ходячие трупы нападают на людей, вламываются в дома, разбивают окна… Вообще, после них много пожару и взрывов, словно после какой-то ненормальной войны. Но совершенно невообразимо, чтобы они, блин, свалились с Луны, несколько лет брели по пустыне и всё это только для того, чтобы позалезать в свои несчастные могилки! Почему их называют именно «выходящими с того света», а не «входящими в тот свет»? Может быть, там, в загробном мире, страшный голод? Может, формируется какая-то новая цивилизация? Может, теперь начнутся выходы (вернее, входы) мертвецов с того света? Поэтому, если делать выводы, то голод в загробной жизни начался именно сейчас. То есть, вывод слишком банальный. Вернее, банальна разгадка интересующего меня вопроса: откуда здесь взялись мертвецы? Они взялись из нашего кладбища. Судя по тому, что на могилах не осталось никаких следов (не скажешь, что мертвяки прошедшей ночью втискивались в свои места погребения), то можно смело предположить: они взялись из НАШЕГО кладбища. Возможно, это был массовый сон. Возможно, ходьба зомби всем нам дебильно, идиотски приснилась. Но главное, что я хотел передать этой историей, выразить неожиданность (необычность) происшедшего. Поверьте, меня, как никого, люто достали все эти фильмы, истории (документальные и не очень) про зомби, ходячих мертвецов, и, произойди что-то подобное в действительности, я бы о НИХ даже не заикнулся! Просто, я не видел более скучных и тоскливых типов! И единственное, чем оправдывают себя все эти фильмы про мертвечину, разве что спецэффектами, на которые постановщикам не зазорно тратить бешеные деньги. Единственное, против чего я никак не возражаю: против того, что эти скучные-бессмысленные-тоскливые создания умерли. Именно для этого они сюда приходили — чтобы умереть. Вот это более похоже на реальность: они умерли второй раз. Если говорить, что они «сами себя похоронили», то это — опять бредить. Сходить с ума. Хотя, мне всегда кажется, с ума сходили именно те, кто верили в выходцев из могилы. Значит, то, чему я был свидетелем, наоборот, просветляет, открывает доступ в разум. — Вот такую пользу из своей истории я извлеку. Первая часть «А ЗОМБИ ЗДЕСЬ ТИХИЕ» 2 Пока брело стадо «выходцев из морга», Лена и Олег напрягали свою память. Им казалось, что если вспомнят больше ярких подробностей хоть одной из своих побед, то «выходцы из морга» так и будут шагать мимо. И ни одно «ходячее исчадие» не посмотрит в их сторону. Лена вооружалась пилой, Олег — топором. Так они передвигались от одной бензоколонки до другой. Изредка им попадались одинокие зомби — Лена тут же врубала мотопилу. Дело не в том, что Олег старался поберечь силы и не размахивать туда-сюда топориком, а в самой Лене. В том, что ей хотелось напасть первой. Раньше Олега. Спилить голову. Но самом деле, ей больше нравилось, как легко мотопила оттирается от налипшего мозга: просто сунь её в проточную воду и дёрни за рычаг… Совсем другое — топор! Чтобы к нему не приросла грязь, топор необходимо мыть сразу же, после использования… Одним словом, этим молодожёнам было о чём вспомнить! — Странно, — шептал Олег, словно разговаривал сам с собой (так, чтобы Лене не было слышно, не только мертвецам), — почему они на нас не нападают? — А что тут странного, — старалась она говорить ещё тише. — Просто радуйся и всё. Это же удача — бредёт целое стадо и ни один не… не нападает. — А может, они нас просто не видят? — Ты видел их глаза? Какие-то стекляшки. Один сплошной дым, а не глаза. Они не могут видеть… — А как тогда? — По нюху! Как волки. — Или, как акулы, по вибрации поверхности воды… Они в голос рассмеялись. — Знаешь, что? — Что? — Мне в голову пришла одна странная идея. Давай попробуем рискнуть? — В смысле? — Пристроимся к ним сзади и пойдём следом. — Ты рехнулся? — А что, мы так и будем сидеть? Разговоры разговаривать. Надо же когда-то начинать действовать? — О чём ты говоришь?! Всё время работает (действует) только моя бензопила! Ты же, всё, что умеешь, это промахиваться. То по плечу попадёшь, то по спине. Только зря пачкаешь свой топор. — Но ведь ты подумай! Что мы теряем? Даже если всё стадо развернётся и потащится за нами, мы сумеем убежать от них. Понимаешь? Убежать. Логика вся в том, что мы окажемся впереди. Самыми первыми. — Да?! Побросаем наши инструменты! И побежим! Потому что с пилой и с топором мы быстро устанем! Но всё-таки, Олегу удалось её убедить. Тем более, что стадо уже заканчивалось. Когда они выбирались из кустов и подкрадывались к строю зомби, бредущему ровно по трассе, некоторые косились в их сторону. Получается, не только Олег ошибался, но и Лена. Зомби, как по нюху не могли определить, что к ним приближаются люди (сами идут к ним в рот), так и по взгляду. Сколько ни смотрели на этих пухленьких, пышущих молодостью жениха и невесту, ни один даже не подумал обернуться и сделать в их сторону хотя бы шаг. — Интересно, долго мы собираемся идти? — начала ворчать Лена, не успели они ещё и толком пристроиться. — Ведь трасса эта — чёрт его знает, сколько ещё тысяч километров протянется… — Лично меня радует совсем другое. То, что нас не замечают совершенно все эти людоеды. Мне кажется, они нас принимают за своих. — Креститься надо, когда кажется. — Слушай, почему ты всё время ворчишь?! Отправились с тобой в медовый месяц и — на тебе! Началось… — Потому, что мы попали в стрессовую ситуацию, — объясняла Елена ему, как ребёнку — элементарные вещи. — Все эти людоеды… Ну, откуда они взялись? Не было — не было и здрасьте-пожалуйста! — Но они же нас не трогают. — Вот это мне и больше всего странно. Не трогают — почему? — Скорее всего, потому, что они уже наелись. Сытые. — А куда, в таком случае, они идут? Да и, что-то я себе плохо представляю, чтобы зомби были сытыми. В «ужастиках» я никогда такого не встречала… Всё время нападают… Но она ворчала не потому, что ей казалось, будто бы наступил конец света. Они оба прекрасно знали, по какой причине постоянно спорят. Им казалось, что это их лечит от тупости. Бедняки не должны быть тупыми (особенно те, кто медовый месяц решили провести на ногах, в путешествии, всячески игнорируя выдаваемое напрокат авто; либо в кредит); тупыми и равнодушными должны быть только толстосумы. Нет, проблема не в том, что Лена и Олег полюбили друг друга и тем самым обрели богатство (стало быть, начали тупеть и делаться равнодушными ко всему окружающему); проблема в том, что у обоих тупость и самоуверенность богача была заложена буквально ещё с пелёнок. Когда они полюбили друг друга, им вдруг начало представляться, что они уже не такие неудачники, какими казались себе раньше. Они впервые обрели свободу! Впервые смогли подняться над обыденностью. Но со временем им начало казаться, что это ненадолго. То, что ум и потеря чувства самоуверенности — были лишь иллюзией. Чем-то сиюминутным. Но первой начала «скандалить» Лена. Олегу ловко удавалось отбиваться от нападок… То есть, это была чисто словесная потасовка; никакой гордыни. Тут-то они и поняли, что созданы друг для друга! Главное, почаще что-нибудь предъявляй своему партнёру — и ты в ажуре. А что можно предъявлять с такой скоростью? Что, какие-то мелочи? Какую-то ерунду? Именно. Именно мелочи. Потому что, если начнёшь жаловаться на то, что покрупнее, то так недолго и до недопонимания. А там уже и развестись — пара пустяков. Почаще мелочись — и всё! — Лекарство от скуки (то бишь от скудоумия) тебе обеспечено. — А-а-а! — начало постепенно доходить до неё, — кажется, я поняла, почему ты решил к ним пристроиться… Он, правда, пока ещё ничего не понимал. Но, кажется, уже видел. Это была очень стройная-высокая фигура в ночной рубашке. Ночью и в одиночестве она наводила бы на всех ужас (пижама развевалась бы, как саван), но только не сейчас. Жарило солнце и рубашку так сильно просвечивало, что было видно полное отсутствие нижнего белья на этой женщине. «Ночная Рубашка» появилась не сразу в поле зрения Елены и Олега. Постепенно она отставала-отставала, и вот, эта красавица уже в самом конце! — Ты имеешь в виду эту голую девушку в ночнушке?! Но Лена многозначительно молчала. — И ты ещё спрашиваешь, кто рехнулся! Попробуй напасть на мертвяка, и ты… — Но ты же говоришь, что они нас не трогают! — Из этого не следует, что можно делать выводы… — А что тут такого?! Она же сама отстаёт! Ты посмотри! Можно отманить её в сторону, срубить ей голову твоим топориком… А милая-добрая Лена как всегда останется в неведении! — Опять ты начинаешь?! — А что, «начинаешь»! Ты, что… Совершенно случайно Ленин взгляд переместился куда-то далеко вперёд. Туда, куда утягивался строй бредущих медленных зомби. И как это она сразу этого не замечала?! Дело в том, что трасса уходила в сторону, резко поворачивая налево, а строй зомби, словно был тем «столбом» из песни Лагутенко «Утекай, в подворотне нас ждёт маньяк». Строй всё шёл и шёл себе прямо. Там были пустоши и тонкая линия «армии» уходила в дальнюю даль и растворялась в смоге. А полоса трассы держалась возле прежнего лесного массива. Иначе, если трасса попадает вглубь пустыни, то, при первой же песчаной буре, её так заметёт, что и не разберёшь потом, строили здесь дорогу или не строили. — Вот оно — то, чего я так боялась, — прошептала Лена, обрадованная тем, что интуиция её всё-таки не подвела. — Ничего не понимаю, — таращился Олег вдаль пустошей, напрягая глаза так и этак, да всё ни в какую. — Ты же сама ворчала, что трасса может протянуться ещё на сотни километров… Вот, как видишь, дорогая трасса и закончилась! — О, господи! Да как же ты не понимаешь, что трасса — это ползла? — Ты имеешь в виду, что равнина, по которой уходят зомби далеко в туман, гораздо хуже этой трассы? Лена посмотрела на него с облегчением: «наконец-то дошло». Но при этом она сказала: — Вот, только, то, что ты называешь «туманом» — совсем не туман. Пыль, может быть раскалённый солнцем воздух, дымок, но только не ТУМАН! — Извини, оговорился… Они хотели ещё продолжить «мило общаться», но «Ночная Рубашка» была уже в самом конце. Им, обоим, почему-то казалось, что это их смущает. Что, если «она» их слышит?! В это время Лена случайно припомнила двух толстяков, которые тащили постель с мило укрытым одеялом десятилетним ребёнком. Толстяки шли прямо на неё. Казалось, они сами не знали, чего им надо, но инстинкт «каннибалов» их верно вёл к точке. Их руки были пристёгнуты наручниками, поэтому зомби не могли бросить свою ношу. Недолго думая, Лена зажужжала мотопилой и резала напополам эту несчастную детскую кроватку. Тем более, что одеяло всё было покрыто сажей, да и ребёнок — частями обугленный. Всё, чего ей было надо — дать этим несчастным свободу. Она могла бы отпилить им руки, но — рискованно. Кто-то из них может схватить её зубами, пока она сосредотачивается над пилой, чтобы та шла ровно. Скажем, не задела брюхо одного из них, и ей не брызнуло в лицо кишками. Ядовитая какая-нибудь кислота в глаза бы не попала. И именно на это она настраивалась сейчас: дать свободу этой «Ночнушке». Потому что «соблазнительная красотка» поворачивалась… Лена рассчитывала начать с головы, по вертикали, вести пилу, до самого паха. У неё были свои «личные» задумки. Она уже дёргала за рычаг, потому что «Ночная Рубашка», несмотря на свои пышные и красивые волосы, имела лицо аллигатора. Мёртвого, гнилого крокодила! Если не сказать, «крокодила-скелета». Она заметила, что даже её Олег отшатнулся, когда в глаза ему попала эта «страшная рожа» мертвячихи. Тут нечего и спорить — он с большой радостью отмахнул бы ей голову… Уж в этот бы раз не промазал! Потому что… Ну, так хочется снять с неё всю эту ночную рубашку! Аж слюнки текут… Но вот незадача! Мотопилу странным образом заело. Движок этой пилы никак не хотел заводиться. — Олежек! — засуетилась Алёна. — Олеженька! Мертвячиха всё приближалась к ним и приближалась. А Олег стоял, словно истукан. Ну, хоть выхватывай топор из его рук и руби эту ведьму сама! Попадай не только по голове, но, главным образом, по лобку. По бритому, соблазнительному влагалищу… Казалось, она даже видела, как из розовых губок девицы выглядывает «язычок». То, что она всегда считала самым интересующим для мужчин. Ну, просто, у Алёны грудей почти не было, а у «мертвячихи»… высокие и пышные «силиконы»! Ну, прямо загляденье сплошное… Завидки так и берут… Топор так и чешется — рубануть по «силиконам»… Пусть оттуда выскочат эти дурацкие «медузки»! — Я вас умоляю! — донеслось от «Рубашки». Голос был какой-то странный. Глухой. Словно эта девушка — чревовещатель… — Не надо! — продолжала она. — Я прошу вас! И рука её уже потянулась в сторону лица. Она очень быстро срывала маску и… Лена с Олегом буквально опешили. Оказывается, перед ними была не морда «крокодила-скелета». Перед ними была сама красавица. Во всяком случае, именно так о ней думал всё время Олег. Он всегда знал, что женщина видится более краше лицом, если снимет с себя всю одежду. Никогда не замечаешь, какое на самом деле у ней очаровательное лицо и какие огромные глаза. — Это маска, — продолжала распинаться та, поскольку Лена всё дёргала по-идиотски за рычаг и дёргала. — Это всего лишь маска! 3 Потом они были вынуждены охотиться для этой девушки за одеждой. Занятие было очень рискованное, но Лена сильно настаивала. Они должны были продырявить кому-то голову (выбрать из всей пыльной-грязной драни вещи, которые поприличней) и попытаться, чтобы зомби на них не обратили внимание, как и прежде. У Олега за поясом был пистолет с глушителем. Он не хотел тратить пули на всякую ерунду, но именно сейчас рассчитывал на свой «ствол». Всё, что нужно — это попасть в голову одному из мертвяков и подождать, пока по нему протопчется всё стадо. Либо — более опасней — вывести его из толпы и, если он будет сопротивляться, разделаться с ним уже там. — Понимаете, — объясняла им девушка, когда уже оделась и прикрыла свою наготу, — я спала у себя дома… Но, сама не знаю, как… Поднимаю одеяло, а вокруг улица… Подо мной асфальт! Под подушкой… Но, что самое ужасное, прямо на меня движется… — Короче, заснула дома, — хохотнула Алёна, — а проснулась на том свету! — Да, — поддакнул и Олег, чтобы Лена не сильно заводилась, — и усопшие идут ровным строем, словно по тоннелю. Ведь, обратите на них внимание: они так ровно идут, словно всю эту «оголтелую толпу идиотов» сильно стискивают две параллельные стены! Ну, разве это не тоннель на тот свет?! — Нет-нет, вы неправильно меня поняли… — Ха! А где ты маску эту нашла, в таком случае?! В воображении Лены уже вырисовывалась картинка: Всё, что лопочет эта перепуганная девица, полностью сходится с фактами: она лежит на асфальте, просыпается в самый удачный момент, потому что, ещё минута, и «стадо» перетопчет ей все её хрупкие косточки… Но где же она взяла эту маску, с учётом, что, перепуганная, подскочила, отбежала в сторону… А потом… Присоединилась к толпе! — Понимаете, прошлым вечером мы праздновали Хэллоуин… — Не рановато ли ещё для ноября, милочка? Ты посмотри, лето на дворе… — Но у нас, как бы свой… — Ага… — Мы пытались, что ли, изгнать зло?.. Ника всегда считал это обрядом своеобразного экзорцизма… Изгнанием бесов из всей Земли. — Что за странное имя у мальчика? Ника — это же «она»! — Алёна, прекрати, — вступился в перепалку Олег. — Ты сведёшь её с ума своими придирками. — А что я такого сказала?! — К тебе на «Вы» обращаются. А ты «тыкаешь». А в остальном — ничего особенного. — Да??? — В конце концов, если тебя удивляет то, что девушка сильно напугана, но влезла в толпу зомби, тут нет ничего странного. Может быть, она удивилась тому, что её никто не трогает, не меньше нашего. Может, она, так же, как и мы, пристроилась к ним сзади, а потом пробралась… чуть вглубь. Тебе-то какая разница? Теперь спорщики отключились от девушки и начали тараторить уже между собой. — КУДА они идут?! — то и дело слышалось от Алёны. — Они идут в город зомби! В цивилизацию, чёрт, в загробную жизнь, называй, как хочешь! Но только меня во всё это не впутывай! Если тебе не терпится, то будь здоров, иди следом за «армией людоедов»! Я же поворачиваю назад. — Позвольте! — вмешалась леди. — Что ещё? — остановилась Лена, со своим строгим лицом. — Она хотела у тебя попросить твою пилу, — попытался догадаться Олег. — Да нет, — продолжала леди. — Просто, мне сон про вас приснился. — Про кого? — нахмурила Лена лоб. Ей хотелось «уйти красиво». Для этого необходимо было чрезмерно остроумно высмеять это чучело с личиком симпатичной киски. Но интуиция Лене подсказывала, что, если она будет продолжать стоять и, развесив уши, дослушивать до конца, что плетёт это создание, то «уйти красиво» никак не получится. Лучше уж со стыдом уйти. — Я видела во сне ваши лица. Поверьте, иначе я вас приняла бы за… этих, — кивнула она в сторону стада. — Я бы вас не признала. Это удержало Лену какое-то время. Просто, вид девицы откровенно её раздражал. В ночной рубашке она выглядела ещё более-менее, но только не сейчас: в мужских штанах, в мужской рубашке и в пиджаке! Очень хотелось подойти и врезать ей подзатыльник. Она напоминала собой какого-то «гигантского школьника». Щёчки постоянно красные, правая рука постоянно в кармане, нерадивый ученик постоянно чем-то смущён. Если ему долбануть — наверняка придёт в порядок! Но, после того, что она услышала сейчас… Хоть какой-то интерес появился к человеку! Надо же? Она во сне видела их лица! Если она это врёт, то очень искусно. Очевидно, она прилагает все усилия к тому, чтобы не являться причиной конфликта. Алёна уж и так ненавидит блондинок, но тут ещё конец света… Ситуация, которая кого хочешь выведет из себя. — Неужели? — отозвалась Лена. — Ну? И что же дальше? — Я не хочу долго рассказывать. Просто, мне приснилось, что у нас всё хорошо, положительно закончится. Я имею в виду, у нас троих. Поэтому, мне не хотелось бы терять кого-то одного… — А ты не подумала, милочка, что если мы зайдём туда, вот в тот смог, то назад можем не вернуться? Что мы заблудимся! — Нет-нет! Не заблудимся! Мне снилось, что там… Ну, я не знаю. В общем, там нас что-то ждёт. — Что-то? — «что-то странное», — подумала Лена, — «что-то непонятное, что я увидела издалека, но оно наверно очень хорошее, потому что… Потому что я по натуре позитивщица. И вообще, смотрю на жизнь сквозь розовые очки!» Лена представила себе, как эта краля смотрит во сне вдаль, видит там город, радуется этому и просыпается. Конечно! Она ведь такая глупенькая: не задумалась, за каким лешим ползёт именно ТУДА «людоедское стадо». Не учла самое простое, — именно так запутываются многочисленные носители розовых очков; впадают в самообман. — Вы город увидели? — спросил девушку Олег. Молодец, выручил Лену! Она только подумала, но он уже сказал. — Нет. Это был не город. — А что же тогда??? — округлились алёнины глаза. — Два… Три или четыре каких-то сооружения. Я даже не могу объяснить, как они выглядят. На что похожи. В общем, четыре или пять сооружений, но никак не город. Они стоят посреди огромной пустыни, как… Она попыталась подобрать сравнение, и от волнения чуть не замолчала навеки, но Лена её утешила: — Как три тополя на Плющихе, — вздохнула она, подумала немножко. Потом проворчала: — Ладно, так уж и быть. Но имей в виду, дорогой! Если там ничего нет… Я имею в виду, если сон нашей новой приятельницы не в руку, я немедленно разворачиваюсь назад. Договорились?! — Ха! А я-то думал! — О чём ты думал? — Я думал, ты мне поставишь условие. — В смысле? — Ну, типа: «я пойду с вами дальше, но с одним уговором: если там, кроме пустыни, ничего нет, то мы с мужем разворачиваемся и идём назад». — Нет. Тебя я утягивать за «безалаберной собой» не собираюсь. Адьёс. — И на том спасибо. — Про себя же он подумал: «что-то ты сегодня не в духе, как-то вспыльчиво… резко на всё реагируешь». 4 — Понимаете, — щебетала в дороге девушка, — я разное видела. Но такое, с чем мы сейчас сталкиваемся, это происходит впервые. Поверьте мне, впервые! — Вы о чём, дорогуша? — вставляла Алёна с ленцой. — Живые… ходячие мертвецы? — Нет. То, что они никого не трогают. Мне кажется, это знак. Олег про себя, как всегда, усмехался: «Странное дело. С чего бы они нас трогали, если нас всего трое?! Их-то вона скока — цельная армия!» — Ну, другое дело, — не выдержал он и продолжил размышлять уже вслух, — если бы они наткнулись на целую деревню! А то идут-идут… А на дороге всё никого, да никого… Скучно им что-то стало, да и они поди, да срули с дороги! Куда-то туда, в сторону… — А что вы думаете! Было. Было и такое. Они шли по деревне, действительно никого не трогали. А, как вы думаете, что они делали потом? — Вы имеете в виду, — пояснила Лена, — с учётом того, что они не прошли всю деревню мимо и не продолжили свой путь дальше? — Да, — порадовалась леди догадливости внимательного слушателя. — Именно это. То, что деревня была их конечным пунктом. — Что? В дома зашли? — предположил Олег. — Не совсем. — В воздух поднялись? — начала гадать Лена. — Холодно! — Ну, если «холодно», тогда мы сдаёмся. — Они пришли на кладбище, — говорила девушка, затаив дыхание, — и поисчезали — каждый в своих могилах. — Поисчезали??? Дело в том, что ни Лена, ни Олег полностью не читали ту «записку», которую нашли в пластиковой бутылке. Если они хотя бы ознакомились с содержанием, то с удовольствием ответили бы на её вопрос. Особенно, Лена! Уж так она любит выставлять всё сложное и непростое банальным и наивным! — Ну нет, конечно. Они взрыхляли грунт… Расшевеливали памятники… голыми руками. Но вот парадокс: к утру всё имело чистый и прилежный вид. В смысле, прежний. Так, словно на кладбище никто даже и не копался… Поэтому подобные «колонны зомби» — какой-то знак. Редкостный и немаловажный. — То есть, Вы хотите сказать, что они поднимаются из могил, идут, никого не трогают… Короче говоря, пресловутый афоризм: «а зомби здесь тихие»! — Нет. «Зомби тихие» только тогда, когда они возвращаются назад, в свои могилы. — И что из этого следует? — уже начала Лена соображать, что к чему. — То, что они могут нас привести в ту самую деревню. В ту, где находится их кладбище. Ну вот! Вот до неё и дошло! Оказывается, она обыкновенная эгоистка! Она проснулась на асфальте… Под подушкой хэллоуиновская маска-зомби… Чего же она ждёт от этой жизни? Что, каких-то приключений? Она хочет стать свидетелем чего-то необычного? Да нет! Она тупо хочет домой. Одно только в этом непонятно: зачем она плела про какие-то сооружения? Три или четыре… нет, пять! Её спросили: «ты город во сне увидела?» — она даёт вполне адекватный ответ: «нет, не город». Но дальше — начала плести. Зачем? Забылась? «Не город, а деревня. Живые люди». То есть, её спросили, город ли то был. Она ответила, что не город. Но почему не дополнила: «не город, а деревня»? Лена уже хотела повернуть назад, и она даже оглянулась. Но… Поздно опомнилась. Их уже заволокла туча… Берегов уже не видно. 5 Когда Лена увидела то, о чём говорила эта женщина (о каких-то сооружениях), она всё поняла. Ей стало более-менее понятно, зачем та наплела именно про них. Как можно посмотреть на человека, который ничего не знает о летающих тарелках? Ведь цепочка зомби тянулась именно к ним. Вернее, в их сторону, потому что самые передние мертвецы ещё не дошли. — А я знаю, почему они нас не трогают, — поделился Олег своими соображениями о мертвецах, обращаясь к Лене. — Да просто потому, что всё это цирк! Каждый — в таких же масках, как наша спутница! — Ага! А если у человека рука оторвана? Или дырка в груди, насквозь, величиной с блюдце? По-твоему, это тоже можно легко подстроить? — Ну… это… — замямлил было Олег, но жена уже показывала ему в сторону нескольких летающих тарелок. Действительно, они так странно выглядели, что трудно сосчитать их точное количество. Если не сводить с них взгляд, то они не будут изменяться. Но, стоит только отвести глаза в сторону, как некоторые из «тарелок» начинают исчезать. — А вот эти тарелки? — спрашивала она, пока Олег возражал по инерции, что тарелки и ходячие мертвецы по логике никак не связаны между собой; «мертвецы» — чисто земного происхождения, а «тарелки» — инопланетного. — Что, тоже чей-то розыгрыш?! Если да, то почему они пропадают? Их — то пять, то четыре, то три… Как ты это объяснишь? Мне кажется, наша цивилизация ещё не дошла до такого! — Ага! — обрадовался Олег, увидев НЛО не в агрессивном состоянии спорщицкого азарта. — Так вот в чём соль, значит! Они не нападают на людей потому, что являются туристами. Ну, как эта леди нам сказала! Прилетают на Землю с других планет. А чем здесь могут заниматься такие вот туристы?.. Да так — приходят полежать на наших кладбищах! — Я бы на Вашем месте не насмехалась! — сделала леди Олегу замечание. — А что, Вы думаете, на самом деле всё как-то иначе? Вряд ли. Я вообще, сомневаюсь, что во всём этом есть хоть какой-либо смысл. Может быть, всё то, что мы видим, глюки! Ведь, конец света, как-никак! Теперь, возможно, ещё и не такое начнётся. То есть, я говорю о массовой шизофрении. О том, что мы все видим одинаково бессмысленные видения. — Кончай тараторить, — попросила его Лена. — Ух ты! Так, значит, и ты тоже напугана? — Я напугана уже с самого начала. Ещё с тех пор, как мы потащились за этими «людоедами». — А давай тогда поспорим, что я говорю правду? Олег хотел, чтобы они постояли, подождали его немного, а сам сбегает, разберётся, что к чему. — С топором-то не тяжело будет бежать? — Ой, и правда! На-ка, подержи! — У кого здесь шизофрения — так это у тебя! — Да нет, правда! Я неожиданно понял, почему они на нас не нападают! Просто потому, что тупо снятся! Они — наши бредовые видения — зачем их так бояться? И вот сейчас они тянутся в сторону «мерцающего НЛО»! Там, как будто стоит всего одна тарелка, но она, блин, то раздваивается, то растраивается… Короче, на, я побежал! — А что, если на тебя нападут НАСТОЯЩИЕ зомби?! — кричала Алёна ему вслед. — УБЕГУ. Я же без топора! Ха-ха-ха… Но недалеко он умчался. Пока он бежал, ему казалось, что он слышит за спиной чей-то истерический визг. Поэтому Олегу пришлось на какое-то время остановиться и глянуть назад… Пыхтя и спотыкаясь, за ним спешила «Ночная Рубашка». Конечно, сейчас она была в ботинках и в брюках (чёрных и ужасных, как ночь живых мертвецов), которые молодожёны стянули у одной из «жертв» (пришлось прострелить ей голову, поскольку выбранный из толпы зомби вёл себя как-то неадекватно; Олег, недолго думая, снял с предохранителя свой пистолет с глушителем и засунул в рот глупому мертвяку; но тот всё равно не унимался — пытался откусить дуло), но всё равно, девица имела такой скверный вид, что, хоть бросай всё и падай. В руках леди были — и топор и бензопила, поэтому казалось, что она не выдержит такого темпа. Однако, Олег не от этого решил вернуться назад. Просто, эта девушка его откровенно смущала. Как будто она настолько легкомысленная, что не может понять самого элементарного: Алёна очень сильно ревнует к ней Олега. Так сильно, что просто места себе не находит! — Ну, и далеко ты намылилась?! — принялся остепенять молодой муж эту бабу. — А что, если выронишь по дороге?! Топор или этот… стёбанный «лобзик»! «Ну, и беда мне с этими женщинами! — думал он, устало возвращаясь назад. — Ну, ни туда, ни сюда!.. Вот что мне дальше делать?! Почему эта молодая дурёха ставит меня в неловкое положение? Зачем ей понадобилось загонять меня в какой-то тупик? У меня, что, это на лбу написано, да? «Я жертва девичьего беспредела!» Сил больше никаких на них нет!» 6 Десятилетний Стас Сидоренко сидел дома и от скуки грыз локти. Уже ровно неделю папа не выпускал его из дому. Чтобы не мучила бессонница, Стас должен был совершать какие-то прогулки. Кататься на велосипеде или на мотороллере своего дружка. Обычно, дружок не давал ему мотороллер (боялся, что тот его сломает или сам поранится), поэтому катание состояло в основном из сидения за спиной дружка и перевозки в качестве багажа. Но — и то лучше, чем сидеть дома и всё время смотреть в окно. На то, как одни проходят мимо его дома, медленно, не поднимая ног, а волоча их по земле, а другие внезапно к ним подбегают и бьют в лоб чем-нибудь увесистым. Иногда и сам папаша — открывает форточку и нацеливает свой дробовик на одного из мутантов. Мамочка в это время затыкает пальчиками свои нежные ушки. Короче, «депрессуха» налицо! В таком темпе житейской перипетии только одного не хватает: наркотиков. Ну, может, хоть они успокоят? Потому что снотворное ни в какую не помогает: всё равно подскакиваешь среди ночи от гремящих за окном выстрелов. Либо от рёва съедаемых заживо несчастливцев. Либо от того, что кровожадные мутанты в любой момент могут подойти к стенам дома и начать в них долбиться, недовольно мыча, что те не проламываются после ударов. И опять папику приходится палить из дробовика! Главное, что он не стесняется: если боеприпасы у него будут заканчиваться, он в любой момент свяжется по мобильному со своими «однополчанами» — те быстренько доставят ему все необходимые снаряды для его «шумливого оружия». Но, как оказалось, не только одни «военные грузовички» подъезжают к папиному дому! И на мобильник звонят не только одни «однополчане». Этой ночью Стас не смыкая глаз проторчал возле окна. Как всегда, ему не спалось. Но вот, ещё буквально не рассвело, как на сотовый звонит ему знакомый пацан. У Стаса не много знакомых. Только тот, у которого мотороллер! — Стасян, бросай свои дела, дуй ко мне, мухой! — А чё случилось, Ванёк? — Да ты сам не поверишь! Это не телефонный! Ты слышал, чё я те сказал? В общем, его предупредили, что, если через минуту он не появится, дружок уедет один. И вот, как зверски повезло Стасу! Папа и мама к утру не выдерживали бессонницы, валились с ног, так что их не разбудишь теперь и пушечный выстрел. Однако, дверь, как всегда, «тяжело закрыта» (так называл её папа), на окнах решётки. Стёкла все до единого выбиты (некогда суетиться с новыми — всё равно зомби их повыдавливают). Поэтому Стасцу ничего не оставалось, как идти на риск: постараться, чтобы папаша не учуял, как он роется в его столешнице, ищет ключ. А потом, если попытка закончится провалом (Стас не успеет прискакать вовремя и дружбан оставит Стасяна с носом), чтобы не заметил ещё больше — как Стасец ложит его обратно. Просто, отец (Пал Иваныч) поставил на дверь пломбу. Так, на всякий случай: чтобы его безалаберный несмышлёныш не улучил момент и, пока родители спят, не выскочил на прогулку среди ночи, под одеяло напихав паралону, с понтом, в детской кто-то спит и всё в поряде. Они очень дорожили своим сыном — единородный ребёнок в семье! И так зверски хочется пережить эту третью мировую войну! Так зверски хочется внуков понянчить! Стас мчался, не жалея ног. Его не интересовали «грабли» тянущихся к нему зомби. Его волновало только то, чтоб приятель не удрал от него на своём мотороллере. И конечно, меньше всего Стаса интересовали планы, выстроенные приятелем Ванюхой. Всё, что ему действительно не терпелось — это получить для прогулки повод. Просто, тупо вырваться на улицу! И, надо доложить, ему повезло. Как говорил Павл Иваныч (батяня), «зверски» повезло! Мало того, что он застал на месте своего дружбана, впереди их ждало какое-то невиданное путешествие. Что-то невероятное… Стас, едва только и успел — прыгнуть на седло, стараться удержать равновесие, чтобы этот японский мотороллер не покачнуло, и… держаться вовсю. Потому что, когда его кореш едет один, то ничего, но, когда их двое, обычно он гонит, словно угорелый. Так что, сейчас — двойной эффект: нужно не просто «гнать» (выброжать перед тихоней Стасиком), а торопиться. Потому что он явно изображал из себя белого кролика: я спешу, спешу, очень спешу, ужасно спешу, «зверски» боюсь опоздать! Стас очень ясно чувствовал, что он не столько похож на белого кролика из его любимой сказки детства «Алиса в стране чудес», сколько пародирует его. И, надо признаться, пародия не очень удачная. 7 — Ну и что нам теперь делать? — бурчал Олег. — А зачем тебе вообще приспичило туда бежать? Что ты там потерял?! — тоже бурчала Алёна. — Да сам не знаю. Какое-то шестое чувство тянет и, хоть убей. — Я так думаю, — влезла в разговор «Ночная Рубашка», — это там стоят их домики… — КОГО, их?! — не вытерпел и разорался Олег. — КАКИЕ домики?! Ты хоть сама соображаешь, что несёшь? — А что я такого сказала? — растерянно захлопала красотка ресницами. — Да ничего особенного, — усмехнулась Лена тихим голосом. — Просто, Вы, мадемуазель, никогда ничего не слышали про инопланетян, про летающие тарелки. Это довольно странно. Она хотела добавить: «ты так сильно увлеклась своими куклами, детка, (модой и шмотками), что за всю жизнь не обратила внимание на самые элементарные вещи. На те, которые доступны уму даже самого несмышлёного ребёнка! На информацию СМИ по поводу пришельцев, по поводу примитивного НЛО… Это насколько же глупенькой надо быть, чтобы не знать про такое?!» Но, вместо неё, заговорил Олег. — На самом деле, я знаю, чего я боюсь. Того, что эти инопланетяне скоро начнут борзеть. Сегодня они загипнотизировали этих зомби… подчинили их своей воле… Завтра они могут загипнотизировать всех нас. То есть, не исключено, что восстание покойников из своих могил — их работа. — И что ты предлагаешь? Ты хотел побежать туда и… что?! Преградить путь этому стаду зомби?.. — Да боюсь, что именно так!.. Наверно, правильнее всего было бы организовать группу вояк и, пока идёт по трассе такая вот рота зомби, успеть перебить их всех. Каждому стрелять в голову по отдельности. — То есть, ты имеешь в виду, лучше перестрелять их всех, только бы не подпустить к «тарелкам»? — Ты очень конгениально мыслишь, дорогая моя, — печально произнёс он. — Слушай, — обратилась Лена к «Ночной Рубашке», — может, ты мне хоть что-нибудь объяснишь? Ну, откуда у него взялась эта меланхолия?! — Мне кажется, — подала она голос, хотя Лена была уверена, что задавала риторический вопрос (проще говоря, обращалась к стенке), — эти «домики», ну, те, что стоят там, от них исходят какие-то сигналы. Ну, то есть, если человек их боится, то он сигналы эти не уловит. Но, если он наберётся решимости… Если попытается к «домикам» приблизиться, то… То он принимает сигналы… Ну, то есть, в него проникает их энергетика. — Кого, «их»? — Домиков. — Это Ваши фантазии? — интересовалась Лена, — или Вы об этом в газете прочитали? — Женщина! Вы же сами всё видели! Не только Ваш друг получил сигналы, но и я тоже! Потому что я побежала вслед за ним… «Домики» поманили меня в гости. — Послушай-ка меня, деточка! Этот дядя — не друг. Не дружок, не любовник. Запомнила? Это мой муж. И постарайся это усвоить! Она готова была продолжать свою холодную войну, но, со стороны, оставленной далеко позади трассы, послышался рёв мотора. Не иначе, к ним кто-то приближался! Какой-то «сумасброд» на машине. «Сумасброд» — потому что его не могло ничего тянуть в эти края. Если проезжать по трассе, то «летающие тарелки» занавешены облаком смога. Их даже на вертолёте не увидишь! Женщины услышали двигатель приближающегося «авто» и угомонились. Но Олег, казалось, не обращал на него ровно никакого внимания. Он продолжал разговаривать. — Лена, прекрати! Я действительно уловил какие-то импульсы! Ты же помнишь? Несколько лет назад, десять или двадцать, было то же самое! Поднимались мертвяки из своих могил. Правда, мы ещё детишками были, маленькими. Может, ты и не помнишь. Я помню. Но мне всё казалось, как в кошмарах. А сейчас я кое-что почувствовал. И многое понял! Оказывается, эти инопланетяне прилетают сюда с такими интервалами времени. Когда они опять прилетят, наши дети уже подрастут! А, может, будут ещё маленькие… И нам придётся прятать их от… Так почему, чёрт возьми, нельзя закончить всё прямо сейчас?! Сейчас — пока они ещё не улетели… — Ох, не фига себе?! — соскочил с мотороллера какой-то подросток, вернее двое. — Так ты чё? — спрашивал его второй, — сам впервые их видишь?! — Этот «второй» сидел сзади, вроде того багажа. Они обои очень сильно разочаровали двух женщин. Те-то настраивались на такси! Вот, думали они, сейчас их повезут… Домой подбросят! Особенно надеялась «Ночная Рубашка» — она в более незавидном положении находилась. — Кого, «их»?! — отвечал водитель мотороллера. — НЛО, что ли?! Вот ты дубина! Для этого-то я и привёз тебя сюда! Чтобы НЛО показать! Живое, настоящее НЛО! Супер. — Так, а чему ты тогда удивляешься?! — А ты посмотри, КТО к нему идёт! — Что? Люди какие-то? — Акстись, тормоз! Это не люди! Это зомби! Считай, облом. Нам теперь туда не подобраться… — ЗОМБИ?! Не может быть! Впервые вижу, чтобы они ходили так дружненько и строем… — А что, если гуманоиды их заговорили? Сделали более дисциплинированными… — Именно так, — подходил к ним Олег. — Именно так, пацаны! — А что там вообще такое? — интересовался у него Стас (пассажир). — Там? — зачесал он затылок, раздумывая над тем, как бы выманить у этих сопляков мотороллер. — Зомби, как ты сам понял. Но фишка в том, что эти ходячие мертвецы ни на кого не нападают. — Как это, не нападают?! — удивился уже Ванёк. — Да вот так — не нападают и всё! Спроси Лену, — кивнул он на жену. — Не даст соврать. Но подростки больше уставились на красивую девушку, наряженную, правда, в пугало огородное. Ванечка даже заметил у неё щёлочку в пиджаке, через который отчётливо видны соски. Почитай, обе груди, как на ладони! — Знаете, что, ребята? — продолжил он свои поползновения к мотороллеру. — Я вот какой план предлагаю. Я могу подъехать к ним и отманить их в сторону. То есть, я собирался подбежать, но, — показал он на топор с мотопилой, — эти штуки слишком тяжёлые. Ну, не так, чтобы тяжёлые, просто с ними бежать неудобно. Я боюсь, что не успею… Потому что, если эти зомби умудрятся забираться туда, вовнутрь, то может быть очень поздно. То есть, женщины боятся со мной бежать, да и вы, я смотрю, из робкого десятка. Но, если мне сейчас удастся оттянуть их в сторону… — А я вот что предлагаю! — подошла к мужу Алёна и начала говорить со своим безапелляционным тоном (очень строгим голосом). — Чтобы мы туда даже не совались. Не могли бы вы, ребята, съездить в город и организовать нам какую-нибудь машину? Ну, просто, мы очень сильно устали. А вот эта девушка, — указала она на «Ночную Рубашку», — сильно хочет домой. Уже утро, солнце так жарит, а она толком не выспалась. Стасу и Ване начало казаться, что они загнаны в угол. Если бы к ним обратился только один этот мужик, то они могли бы мягко отказаться и попробовать вернуться назад. Туда, откуда они приехали. Но сейчас — какая-то невезуха. Если они уедут, как просит их эта женщина, то должны быстрее пошевеливаться (потому что, чёрт его знает, что у этого дядечки на уме; как бы он не вышел из себя) и, главное, выполнить просьбу этой женщины. Потому что, тоже, чёрт её знает: вдруг она знакома с папашей Стаса. Тогда им обоим достанется! Ведь Стас рассказал Ванюхе, пока они ехали, что он сорвал с двери пломбу. Поэтому, если они приедут к своим домам и папаша «озвереет» («зверски» рассердится), то им «зверски» не повезёт. То есть, они не выполнят просьбу этой женщины; у них не будет ровно никакого оправдания за то, что они устроили сегодня утром. Поэтому ничего не остаётся, кроме как рискнуть: пусть этот дядечка съездит туда и сделает то, что он запланировал. — А как же моя просьба?! — ещё более властным тоном спросила (потребовала) Елена. — Но ведь он к нам первый обратился! — промямлил перепуганный не меньше своего товарища Стас (он не понимал всё то, о чём подумал его друг Ваня; он просто, почувствовал его страх; проникся взаимным отчаянием, поэтому говорил не думая перед словами). — Кстати, очень правильно, — ехидно поддакивал уже заводящий мотор и отъезжающий Олег. — Первое слово дороже второго! Известная детская считалка! 8 Отец Стаса почувствовал что-то очень неладное, когда заметил пропажу своего сына и сорванную пломбу на двери. Вернее, неладное почувствовала его мать. Ей приснился дурной сон и она поделилась увиденным со своим мужем. Он позвонил на домашний Ване, его другу, рассчитывая, что тот окажется дома (по логике того, что на улице появляться очень опасно), но на звонок ответил его младший брат. Как оказалось, он знает о том месте, куда намылился Ванёк. Другое дело, что он ничего не знал о том, что Стасу удастся составить ему компанию. Он должен был об этом догадаться и на всякий случай предупредить Стасова отца, потому что Ваня уговорил братишку отправиться с ним в поездку (ему позарез нужны были свидетели), но вот незадача — братишка был уверен, что Стас (его кореш не разлей вода) находится под надёжным замком; так что переживать особенно не из-за чего. Кроме того (добавил Ванин братишка, пока калякал с папиком по телефону), он никак не мог предугадать, что Ванин папа окажется этим утром такой сердитый. Злой, как туча! — А о чём ты вообще думал! — разорялся папаша. — Пацан! — Не, ну честно! Я бы обязательно Вам, дядя Павел, позвонил! — Ладно! Прекращай скулить! Поищи лучше телефон своего отца! — Зачем Вам его телефон?! — насторожился Сашенька (Ванин братишка). — А то ты не понимаешь! Его сын пропал! Мой сын убежал из дома! И вообще, одна голова хорошо, а две лучше! — Но, может, они ещё успеют вернуться?! — Мне что, самому прийти?! — О-о-ой! — Ну, ладно. Не хнычь. Я поговорю с твоим отцом. Имей в виду, что, если дело пахнет жареным, то тебя он не тронет. Я и сам понял, что ты здесь не при делах. Всё-таки, Сашеньке ничего другого не оставалось, как промямлить телефон своего отца. Военного офицера. Он не тем был напуган, что пропал Стас, а тем, что его отец идиот. Шут его знает, может, он с похмела! Вчера, по пьяной лавочке, устроил дебош, выгнал из дому жену и Стасика, а сейчас проспался, ничего не помнит, и, что самое страшное, собирается звонить в часть, отцу! Ох, он и дров может наломать! Мама не горюй! Очень не хочется давать ему папин «рабочий» телефон, но, против паровоза ведь не попрёшь! 9 Двое женщин и двое подростков печально смотрели вслед удаляющемуся мотороллеру, гонящего Олега, который казался Алёне потерявшим рассудок чудиком. Она могла побежать за ним, потому что, по её прикидкам, он собирается оттягивать в сторону медленно плетущийся строй зомби. Он также медленно будет ехать, выжидая этих зомбированных людоедов, поэтому она успеет. Но ей было наплевать. Не только на него наплевать (на то, что они недавно поженились и она пока ещё забеременеть не успела от этого типа, поэтому пускай творит всё, что хочет), но, главным образом на всю эту ситуацию. Может быть, правда, если ты увидишь эти «летающие тарелки» и не побоишься, а наоборот, захочешь к ним приблизиться, то они сделают тебя таким бесшабашным фанатиком, каким в её глазах выглядел Олег? Неважно. Единственное, чего сейчас хочется, это бессмысленно смотреть в его сторону. На то, как он их обгоняет. На то, как старается отвлечь внимание от «тарелок», но те ни в какую. На то, как он кусает от досады локти: что бы он ни делал, зомби двигаются в сторону НЛО всё дальше и дальше. На то, как на них ничего не действует. На то, как выстроенная, словно по линейке, полосочка зомби подходит вплотную к одной из тарелок и… А что там происходит дальше?.. О, ужас… Может, опасно не только подходить к этим НЛО близко, но даже и смотреть на них непрерывно?! Потому что в глазах Лены осталась всего одна «тарелка». Сколько бы она не отводила взгляд в сторону, прежние тарелки не делались видимыми. Архипелаг «летающих тарелок»! Самым странным было то, что зомби подвое, потрое поднимались в воздух. Теряли силу гравитации… Словно находились на борту космического корабля, в нескольких тысячах километров над землёй. Именно с такой скоростью они плыли по воздуху — со скоростью лодки, идущей по волнам. Чуть быстрее, чем брели по земле. Она-то думала, эти гады упрутся в барьер, будут стоять и глазеть, как баран на новые ворота. А потом развернутся и поползут назад. Потом, завтра или послезавтра. До кретинов же не сразу доходит! «Это невозможно, — думала Елена, глядя на это зрелище. — Это физически невозможно! Неужели, и человек вот так — подойдёт к этим тарелкам вплотную и его затянет вовнутрь?.. Нет, всё-таки, эти пришельцы наделали роботов! Точно! Они металлические, поэтому их так легко затягивает. Внутри «тарелки» находится магнит и… Но вот только зачем?! Зачем пришельцы изобразили своих роботов в образе зомби? Теперь-то мне понятно, почему они не нападают на людей! Просто потому, что они роботы. Только на что рассчитывали инопланетяне?.. Попугать простых людей?.. Нет, не вижу в этом логического смысла. Точно такого же, как фанатичность моего Олега, которого тоже, словно магнитом, потянуло в сторону НЛО». Одним словом, Елена пришла к выводу, что зомби всё-таки не роботы и, если к «тарелкам» подойдёт её муж, то его тоже затянет. Она всё время думала о какой-то мистике. Может, инопланетяне создали «человеческий магнит»?.. Тот, который притягивает человеческое тело… «Ночная Рубашка» мыслила несколько иначе. Дело в том, что она жила в той деревне, про которую ранее рассказывала. Она видела собственными глазами, как пришедший на кладбище строй мертвецов (очень ровный, как под линейку) подходил к могилам и исчезал в них. Поэтому ей не казалось «шизофренией» то, что видела Лена. И «Ночная Рубашка» не думала, что мертвецы подойдут к НЛО и будут стоять целый день (а то и до завтрашнего утра), как баран перед новыми воротами. Она заранее знала, что мертвецы должны исчезать внутри НЛО. Точно так, как на том кладбище — подходили к могилам и исчезали. — Как бы подать ему знак, — говорила Лена, глядя на Олега, — чтобы не торчал там? Чтобы ехал сюда. Когда она это говорила, то смотрела на подростков. — А что, — подал кто-то из них голос, — он тоже собирается подняться в летающую тарелку? Он у Вас какой-то… того. — Да то-то и оно, что сам он задницу свою не поднимет. Его затянет вместе с твоим мотороллером! — Может, нам встать друг на друга? — опять сморозил Стас невесть что. — Я знаю, что делать, — подала голос «Ночная Рубашка». — Я сниму с себя всю одежду и начну махать ему своей ночной рубашкой! Так он меня, скорее всего заметит! — А может, мы вдвоём с тобой разденемся?! Всё-таки, я его ЖЕНА! Ты не забыла, случайно? И посмотрим, на кого он раньше обратит внимание… — Да, если молодые люди отвернутся и не будут за нами подглядывать, как переодеваются девушки. Они ведь джентльмены? — А давайте, и мы разденемся тоже! — всё не унимался Стасец. — А потом встанем друг на друга… — Хватит пургу пороть, — отозвался Ванёк. — А что, пургу?! Что, пургу?! Когда ни одного зомби не останется, то он сам попросится в «тарелку»! Его же вместе с твоей тачкой затянет! Чё, неправда? — Щас, погоди, — полез он в карман. Он хотел достать мобильник и позвонить младшему брату. Он помнил «рабочий» телефон своего отца, но, от волнения, тот вылетел из головы. В общем, никак не мог вспомниться. — Алло, Санёк! Ты слышишь меня? — разговаривал он с трубкой, объясняя ситуацию. «Поздно, Ванечка, — доносился оттуда приглушённый писклявый голосок. — Мне звонил отец Стаса. То есть, он уже связался с нашим отцом. А вы там, на месте находитесь?» — Да. Там, где трасса резко поворачивает в сторону… Короче, я там оставил следы колёсами. Если чё, то вы найдёте. — На этом он отключил связь. — Всё, — объяснил ситуацию Иван. — Не надо никому раздеваться и залезать друг на друга. Скоро сюда приедет мой отец… — О! Смотрите! Он сам сюда едет! Стасу было скучно контролировать поведение Вани, когда тот разговаривал по мобильнику (Ваня, если начинал звонить, то, бывало, не отрывался целыми часами — яйцо высидишь, пока его дождёшься), поэтому он продолжил наблюдать за тем мужиком, который хитрым образом похитил их средство передвижения. 10 — Мой сын пропал?? — переспрашивал отец Ивана до чрезмерности удивлённым голосом. — Да неужели! В жизнь не поверю. — Но ведь он и моего сына за собой утянул… — попытался возразить Павл Иваныч. — А вот это уже не моё дело! Надо было двери покрепче закрывать. А то не только твой сын пропадёт, но и наркоманы с улицы в дом проберутся! — Но почему же Вы… — И прекрати меня перебивать! Это Я тебя буду вызывать, а не ты Меня! Если с моим сыном что-то случится, то не беспокойся — я тебя вызову и допрошу. Я тебе не на гражданке! Вот такой разговор у них получился. Офицерский чиновник орёт в трубку самодурским тоном — с чего бы это? Видать, там и вправду запрещено снаряжать войско для отстрела мертвецов! Кто-то их очень хорошо запугал. Вот, только, кто? Павел уловил в тоне этого «грозного салдафона» не столько самодурство, сколько хороший испуг. Неужели всё в нашей стране делается через это? Когда надо бороться с преступностью, кто-то приходит и так запугивает бюрократов, что у тех пропадает всякое желание! И борьба с преступностью попадает под бюрократический пресс? Конечно же нет, всё это бредни. Но почему им именно мертвецов отстреливать запретили?! С преступностью бороться никто не запрещал, поэтому борьба потихоньку продолжается — движется по мере поступления. Павел так подумал: «Бороться с мертвецами — самое простое. По сравнению с борьбой против бездомных собак. Казалось бы, что может быть проще? Едь себе, да отстреливай! Значит, также просто можно взять, да и запугать министра вооружённых сил!» Павел Иванович был в курсе событий: как только мертвецы начинали разгуливать по улицам города, по ним немедленно началась стрельба. Почему — потому что через каждые двадцать лет покойники начинают восставать из своих могил и начинается светопреставление. Конечно же, военные тут же — во всеоружии! Нет большей радости, чем разъезжать по городам и стрелять! Но здесь есть одно «но» — стрелять, желательно метиться только в голову. «Может, и мне перестать палить из своего дробовика? — подумывал Павел Иванович с печальным сарказмом. — Пока не ввели новый закон: убивать зомби, ходячих мертвецов, категорически запрещается!» 11 Когда Олег приехал, то он ничего не хотел рассказывать. «Ночная Рубашка» подозревала, что он разузнал какую-то тайну и от этого секретничает. Тогда Олег заговорил. — Это всё ложь. Вся информация, которую я узнал из импульсов НЛО, красивая, фантастическая, но ложь. И умеют же эти «летающие тарелки» врать! — А что они тебе наврали? В чём на твой взгляд красивость? — Они специально это сделали! Чтобы у меня пропал талант! — Какой ещё талант? — Чтобы я не смог отогнать всех этих мертвецов в сторону. — Да что тебя так зациклило на этих мертвецах?! — Нет, это не меня — это их зациклило. Представляете себе? Упёрлись и не отдают мертвецов! Нет, вы не подумайте, что я сошёл с ума. Я просто хотел отнять их силой. Но, против паровоза ведь не попрёшь? — Мы не спрашиваем тебя, зачем они наврали! Мы спрашиваем, ЧТО! — Да я и сам не знаю. — Ну, ладно. Поставим вопрос по-другому. Скажи нам, пожалуйста, зачем им нужны эти мертвецы? — Им нужно их мясо. — Какое мясо? — То, которое они сожрали на Земле. Инопланетяне вычищают его из желудков и увозят к себе на планету. — Но зачем они это делают? — Долго рассказывать. — Но ты попробуй как-нибудь. Сформулируй. — Дело в том, что раньше показывались ужастики, про всю эту мертвечину. Они казались бессмысленными… Они казались самым невероятным, что только можно когда-либо показать. То есть, примитивное-невероятное! И вся их невероятность неудивительна. Ведь, если вдуматься, то они невообразимо глупы! Например, мертвецы пожирают человеческое мясо… Куда они после этого его девают?! Что, садятся и все дружненько какают?! Ни разу не представлял себе какающего зомби! Но, однако, инопланетяне решили использовать приём телепортации. То есть, переправлять мясо на свою планету. Но у них что-то там не срослось, поэтому прошлый их полёт (двадцать лет назад) прошёл порожняком. Сейчас они решили вспарывать им животы, зашивать заново и перевозить мясо естественным образом. Без всякой там телепортации. Понимаете?! То есть, это ещё первобытный способ доставки. Сейчас они полетят туда, там проверят. И, если им всё очень понравится, то они станут перемещать мясо при помощи телекинеза. То есть, опустошать зомби. Им после этого уже не надо будет сюда спускаться. Зомби начнут действовать постоянно. Понимаете, в чём весь ужас? — Но зачем? ЗАЧЕМ им там наше мясо?! — А зачем инопланетяне похищают людей? Вы можете мне объяснить? Я тоже не знаю. — Но согласись! Ведь это же нелогично! Оно никак не связано… Э-э… Нет ничего общего между тем, что инопланетяне похищают людей и тем, что они выгребают мясо из мертвецов. — Почему нет? Странно как-то вы рассуждаете! — Ну, это же элементарно! Они не могут сделать из мяса человека. Э-э… Ну, как тебе объяснить? Знаешь песню Пугачёвой «жизнь невозможно повернуть назад»? И на неё придумана пародия: «фарш невозможно провернуть назад». Так как же это умудряются делать инопланетяне? Им кажется, что в этом (фарше наоборот) нет ничего невозможного? — Инопланетяне много чего такого умудряются, что нашим (земным) умам далеко не под силу. Хотя бы, осознать, как такое возможно! Например, те же зомби. Выходцы из могил. Ну как? КАК им удалось заставить их ходить?! — То есть, они уверены, что им также легко удастся «реанимировать» это мясо (превратить его в прежних людей), как заставлять мертвецов ходить по земле… Ну, в общем, с этим понятно. Но, если ты всё знаешь, то скажи. Почему наши вооружённые силы не стреляют в зомби? Почему разрешают им нападать на людей? — Они никому ничего не разрешают… Вернее, это им не разрешают. Сами же инопланетяне. Дело в том, что они всего второй раз прилетели на Землю. В прошлый раз они не понимали, что в отстреле зомби заинтересованы главным образом военные, а не просто сами жертвы нападений. Сейчас поняли, поэтому направили посла к военным. Им хотелось договориться: чем сильнее они будут вооружаться против зомби, тем агрессивнее… В общем, ходячие мертвецы работают по системе: сколько раз в них попадали (разрушали им головной мозг), столько раз они совершают нападения. — То есть, если военные не будут слушаться того, что им говорит посол, то зомби будут вдвойне их наказывать. — Вот именно! Причём, мертвецы оживают по первобытной системе, называемой «самоуверенный головной мозг». Представьте себе, что всё тело умерло, но в мозг поселяется дьявол и поэтому мозг не может понять, что мёртв не только он сам, но и всё тело одновременно. Поэтому в мозг нужно стрелять отдельно, иначе он никогда не согласится… — Послушай, а, может, он прав? — вмешалась «Ночнушка» в разговор. — Ведь верят же люди в переселение души! Так вот, после смерти мозг не умирает… Умирает только всё туловище. Логично? А мозг бессмертен. Потому что, собственно, в мозге и заключена человеческая душа. — Но речь не об этом, — говорил Олег. — Речь о том, что инопланетяне могут усыпить мозги. Все зомби будут ходить сами по себе, а мозги в это время будут «спать». И — стреляй, не стреляй в голову — никакого толку. — А скажи вот ещё что, — старалась Лена засыпать его вопросами, лишь бы только «Ночнушка» молчала; не мешала мужу и жене разговаривать. — Где именно ты усмотрел ложь во всём, что ты нам сейчас рассказываешь?… Ну, помнишь, с чего ты начал этот спор? — А ложь, получается, в том, что инопланетяне способны превращать мясо в тех людей, какими они были до случившегося. То есть, как бы вы перефразировали пародию на Пугачёву: «фарш очень просто провернуть назад». Так вот, это бред. Ни жизнь назад невозможно повернуть, ни фарш — сшить воедино все волокна ткани, все нервные клетки… — Но, это ничего страшного, — подала, вопреки мечтаемому Алёной, свой голос «Рубашка». — Главное то, что сейчас сюда приедут и развезут нас по домам. — Кто приедет? — испугался Олег чего-то. — Мой отец, — ответил ему один из подростков. — Он военный офицер. — Ну вот! — раздосадовался тот, — нам здесь только военных не хватало! — А что случилось? — не поняла Алёна. — Ты слышала, о чём я говорил. Военным запрещено стрелять в зомби. Но я бы посоветовал им стрелять по инопланетянам, да только они меня не поймут. Как они будут в них стрелять, если сами же инопланетяне им запретили?! — Но ведь ты сказал, что к военным направили какого-то посла (видимо, кого-то из землян). Поэтому, если они увидят сейчас все эти «тарелки», да ты им объяснишь, как следует… Разве не факт, что они тотчас же сообразят, что к чему? — Но где гарантия, что там был точно землянин? — По-моему, ты просто капризничаешь… — Просто, им невозможно объяснить всю эту философию. Всё то, что я понял, подъехав максимально близко к НЛО. Намного проще организовать свои собственные военизированные группы. — Ну, откуда ты знаешь? А вдруг поймёт? — Я не хочу рисковать, — посмотрел Олег на мотороллер, но Стас тут же подошёл и прислонил к нему руки. Стас был «тормозом», не умел заглядывать наперёд. То, что сейчас приедут вояки и, если что, помогут мальчишкам вернуть их мотороллер. Поэтому Стас испуганно за него схватился. — Но, да впрочем, — продолжал Олег, — торопиться мне уже некуда; мертвецов всё равно не повернёшь в сторону. Поэтому я побегу так, без помощи мопеда. И он пустился в направлении НЛО. Единственного, который засасывал к себе на борт ходячих мертвецов. 12 «Ночная Рубашка», равно как и Алёна, рассчитывали на то, что военные должны приближаться ещё до того, как Олег пересечёт полосу пустыни между «летающими тарелками» и мотороллером, который он оставил «в гордом одиночестве». Но Олег всё бежал и бежал, а рёв мотора за спиной всё не слышался и не слышался! Тишина стояла даже тогда, когда он достиг НЛО. — Слушайте, — предложил Ваня, — может, я сгоняю туда? — Стоять! — воскликнула Лена. — Тебя только не доставало возле этой «тарелки»! — Он хотел сказать, — пояснил Стас, — что хочет встретить своего отца. — Ну да, — подтвердил Иван, — поехать им навстречу. — Навстречу — это другое дело! — потрепала его Лена по волосам. — Там как раз дорога ведёт вверх и ты увидишь, едут они или нет. Иван уже заводил мотор. Ему некогда было выслушивать напутствия этой равнодушной женщины: её муж второй раз лезет на рожон (несётся навстречу «неопознанной тарелке»), а ей хоть бы хны. — Конечно, хотелось бы поскорее! — поддакивала и «Ночная Рубашка», смотрящая вслед уезжающему мотороллеру, теряющемуся в дымке смога. А перед Ваней уже открывался вид лесополосы и прилепленной к ней трассы, как нити к пыльным штанам. Он только единственного не ожидал. Того, что из кустов выползет папаша Стаса. Сердитый Павл Иваныч. — А ну-ка стоять, — пробормотал он, когда Ваня выехал на трассу и, удивлённый, к нему приближался: — Далеко ли мы намылились? Ваня ничего не ответил, так как потерял дар речи. — Да ладно ты, не бойся! — усмехнулся папаша. — Ты мне лучше вот что скажи. Стаса нигде не видел? — А он там стоит, — кивнул он в ту сторону, откуда приехал. — Стоит? Ждёт тебя? Ну, и ладно, как говорится. Главное, что вы вместе держитесь. Но я тебя не задерживаю. Как я понимаю, ты поехал папку своего встречать? Больно торопишься. — Но, постойте. Разве вы не должны вместе с ним приехать? — Должен-должен. Конечно. Но он сказал, дескать занятой человек и ему некогда всякими пустяками заниматься. Понимаешь? — Нет. Не совсем. — Ну, считай, что я ему не поверил. И вот, сейчас, также как и вы со своим приятелем, тоже стою, дожидаюсь его появления. Авось, не струсит, появится. — Ха! Дак, а чего ему трусить-то?! — Как? А ты разве не слышал? Военным-то ведь строго запрещено стрелять в… этих… В людоедов. Теперь уловил? И, если он не приедет, не предохранит своего сыночка от всяких пожарных случаев, то его поведение будет выглядеть, как самая что ни на есть трусость. — Ну, я посмотрю, — пробубнил Ваня. — Я поеду и узнаю. Может быть, сам ему позвоню. — Вот это очень и очень правильно. Поедь, попробуй… — А Вы здесь будете стоять? Да? — уже усаживался Ваня на мотороллер. Конечно, он подозревал, что здесь что-то не так (мурашки по коже так и бегали; нет, не так — носились как угорелые), но старался вести себя так, как будто ни в чём не бывало. — Да нет, ну что ты! — изобразил отец Стаса на своём лице добродушную улыбку. — Вон с той стороны, — указал он в сторону направления трассы, противоположному той, куда ехал Иван, — машина вот-вот должна подъехать, малыш. Ведь, я правильно понял? Кроме моего сына, там ещё двое женщин. И одной из них зверски нужна помощь! Она зверски устала, потому что не спала всю ночь. Правильно я говорю? Ну вот. Так что, всё будет в порядке: приедет машина, мы отправимся и… это самое… заберём всех. Развезём по домам. — Ого? А можно ещё вопрос! — Да конечно, милый мой! Спрашивай всё, что хочешь. — А откуда Вы узнали, что там, с нами, две женщины? Вы с ними знакомы?! — Да ну что ты?! конечно же, незнакомы! А узнал я про них очень легко. Маме моего сына приснился сон. Она очень многое мне рассказала. Ваня смотрел на него как-то странно. — Ещё вопросы есть?.. Вот и езжай. Мило побеседовали… Когда мотороллер Ивана трогался с места, он всё время озирался на этого Павл Иваныча. Да так, что чуть не кувыркнулся… 13 Подходящих и «залетающих» внутрь «тарелки» зомби оставалось всё меньше и меньше. Если отец уехавшего мальчика сюда приедет, он не успеет заподозрить ничего странного. Конечно, сам факт НЛО — это уже неординарно, но ещё лучше было бы полюбоваться на картину «а зомби здесь тихие»! Не столько на саму «тарелку», сколько на то, как ровно (буквально по линейке) выстроены зомби. Ну, и конечно, как эти засранцы поднимаются в воздух. На это тоже не мешало бы поглазеть. Все отвлеклись от зрелища, так как у Стаса забибикал мобильник. — О! Это Ванька звонит! — обрадовался он. — Наверно, появилась какая-то информация… Он полез за пазуху, оттуда раздобыл трубку, и уже торопливо её раскрывает и подносит к уху. — Ну что там, Ванька?! Едут?! — Это не Ванька, это Олег, — донеслось из трубки. — Олег??… Какой Олег? — Но до него постепенно доходило. — Это муж мой. Дай, — канючила уже Елена. — Странно как-то мне повезло, — продолжала трубка разглагольствовать. — У одного из мертвецов в кармане торчал мобильник… А мне на память пришли… какие-то цифры… Ну, я набрал и… это самое… Попал на телефон наших добрых мальчиков. — Ты, придурок! — уже отобрала Лена у Стаса телефончик и орала на мужа. — Ты ко мне возвращаться не собираешься?! А может, ты себе там ещё одну девицу присмотрел?.. С голой сракой и в ночной рубашке! — Что ты опять разворчалась? Тут такие дела творятся… А у тебя только ревность на уме… — Какая ещё древность?! Что ты там несёшь? — Эти инопланетяне могут сбросить на нас атомную бомбу. — Чаво-чаво?? Хватит болтать! Слышишь меня? Если ты сейчас же не придёшь, то я уеду без тебя. — Как ты уедешь? На мотороллере? Так он уже уехал, как я посмотрю. — Сейчас сюда приедет военная машина. Лучше убирайся отсюда по-хорошему… — Господи боже мой, — тихо смеялся он. — Сколько вам уже можно объяснять? Не надо. НЕ НАДО ВОЕННЫХ. Или ты хочешь, чтобы они прямо сейчас сбросили свою бомбу??? — А что? ЧТО ТОГДА НАДО??? — щебетала Лена в один голос с Олегом, пока он произносил последнюю фразу. — Что ты звонишь? Если тебе на всё наплевать… — Предупредить просто хотел. Лене очень сильно не нравился его тон. Какой-то хладнокровный, но немножко самоуверенный голос. Но она пыталась, как могла, маскировать свой испуг показной агрессией. — Мне кажется, что они выпустили двойника. — Какого двойника? Кто — они? — Инопланетяне. А двойник… По-моему, он среди вас. Клон. Ну, то есть, они клонировали кого-то из вас. — Ты ко мне собираешься идти?!… А?.. Ну, чего ты молчишь?!… Ну, и пошёл на хер! Это тебя они клонировали, урод, а не кого-то из нас! Ты на себя на самого посмотри… На этом она захлопнула крышку трубки и вернула телефон Стасику. — А что он говорил?.. Инопланетяне кого-то клонировали? — Да пошёл он на фиг!.. Козёл, б… — А что случилось? — подала голос «Ночная Рубашка». — Ты думаешь, я знаю? Вот где он телефон взял? Этот придурок! Откуда он звонит?! У нас телефона нет — бабки кончились на нём и мы его выкинули… — А кто это?.. Это Ваш муж? — Ну, я не знаю, — пожал Стас плечами. — Может, инопланетяне ему… как его… помогают. — Ты хочешь сказать, мальчик, — продолжала «Рубашка», — что «они» сбросили ему телефончик… Ну, вон из того «домика»? — Из какого домика? — Да не слушай ты её! — тараторила всё Алёна. — «Домики» — это она так НЛО называет… — А, понял, — улыбнулся Стас. — Так на фига им сбрасывать Олегу мобильник?! Не проще его самого туда забросить?! — Ну, ты развеселился… — потешалась Лена над его «шуточками». — И оттуда он может всё, чего душа пожелает, — продолжал Стас. — Не только звонить, но, блин, и передавать мысли при помощи телепатии! — Типун тебе на язык. «Рубашка» не отрываясь следила за Олегом. Ей почему-то казалось, что он так и этак пытается подняться вместе с живыми мертвецами внутрь этого «домика», но у него никак это не получается. Он втисывается в толпу, одновременно с ними подходит, но те почему-то отрываются от земной поверхности, а ему… Проклятая гравитация изнуряет бедного Олега и изнуряет! — Можно спросить у Вас? — вежливо обратился Стасец к ней. — Почему Вы их всё-таки «домиками» называете? — Потому, что они очень сильно похожи на домики на курьих ножках. — На курьих ножках? — Ну да. Ты сказки читал? — Но курьих ножек было… две. — Я знаю. А там три. Но, а откуда они прилетели? С какой-то планеты! Это значит, что там, у курочек и уточек по три лапки. Замечательная женская логика! Ну, просто прелесть… — Мне отойти надо, — сказала Алёна, пока Стас неподвижно смотрит в сторону этих «домиков на курьих ножках». — Ну, Вы понимаете… По-маленькому! — По-маленькому?.. — Вы не могли бы последить за хлопцем, чтоб смотрел на свои «тарелочки» и не поворачивался? — А-а, хорошо, — дошло до той. Когда Лена отошла достаточно далеко, в кармане у Стаса опять замурлыкало… — Твой друг звонит, — подала знать ему «Рубашка», а то он так прирос к этим «домикам» глазами, что не оттянешь его и за уши. — Поговори с ним, пожалуйста! Уж так хочется, чтобы кто-нибудь приехал… — Да это мне, кажется, опять Олег звонит. Кстати, а где его жена? — хотел было он повернуться и осмотреться, но «Рубашка» ласково взяла его за плечи. — Эта тётенька писает. Пожалуйста, не смотри. — Ну, ладно, тогда я сам с ним поговорю. — Это ты, Стас? — донёсся из трубки голос Олега, когда мальчик открыл крышку. — Короче, туфта всё это, понял? — Что понял? — Да я про летающую тарелку, малец! — В смысле? — А что ты не понимаешь, дурашка? НЛО — это глюк. Оказывается, вся проблема в зомби! То есть, мы наблюдаем их собственную галлюцинацию. Такая же бредятина, как на кладбище. Там, где они «исчезали» внутри могил! Ну, просто, я сам сейчас попробовал — не фига не получается. Их, видишь ли, «тарелка» принимает, а мной она брезгует! А чем я, собственно, отличаюсь? Порассуди-ка, так, логически! Они — туловища и я — туловище. А отличаюсь как раз тем, что могилы на кладбищах не приняли бы меня тоже! То есть, затешись я их толпу и подойди вместе с ними… Они бы просочились сквозь землю, как призраки, а я — нет. Ну что? Теперь врубился? — Да я понимаю всё, что Вы мне говорите. Я не глухой, я слышу слова. Я просто не могу понять смысл. Зачем Вы говорите всё это? — Затем, что это полтергейст. — Полтергейст? — Да! Да. Полтергейст. Ты знаешь, что такое… — Да, я знаю значение этого… Полтергейст — это привидение. — Вот, все эти летающие тарелки — полтергейст. Другими словами, результат общего зомбирования. — Да? — Ты что, опять не успеваешь соображать? — Почему Вы опять меня оскорбляете? Просто, если Вы что-то говорите, то это не значит, что это истина в последней инстанции! — А что, у тебя есть какое-то другое мнение?.. — Такие же предположения, как и у Вас! — Ну-ка, ну-ка… — Например, в тарелке может быть МАГНИТ! — Эка невидаль? Про магнит догадается любой школьник! Но ты же слушал, что я болтал? Взрослый дурак. Так вот, повторю: они туловища и я туловище. Так что ты… — А Вы представьте себе, что они золото переносят! — Золото? — Ну да. Контрабанда! Под видом поедания живых людей, инопланетяне заливают золотом им все внутренности… Таким образом Вас удивляет, почему «тарелка» поднимает в воздух только ИХ!.. — А ты почему так резко с ним разговаривал? — спрашивала «Ночная Рубашка» (всё тем же ласковым голосом), когда Олег и Стас поговорили. — Между прочим, этот человек мне хорошо помог. Если бы не он, я даже не представляю себе, что сделала бы со мной его жена. — Да просто у меня такое чувство, что этот парень всё на свете знает! — не менялся у мальчика его резкий тон. — У меня отец — всезнайка… — А давай поспорим, что не всё на свете? — Да пожалуйста. — Ну, вот дай мне трубку. Я сейчас спрошу у него, через какое время приедет отец твоего друга. И ты увидишь, что ему нечего будет на это ответить! Вот смотри… Она набирала на сотовом тот номер, который последним сохранился в памяти. Из трубки слышался голос Олега. И «Ночная Рубашка» задавала ему свой вопрос. — Он вообще не приедет, — сказал ей Олег. — Почему нет? Тот мальчик, который уехал сейчас на мотороллере, звонил своему брату… Он сказал, что папа Стасика (этого ребёнка, который стоит возле меня) позвонил… этому военному офицеру. — Ну, и что?! А тот его обхамил! — То есть, обхамил?.. — Я ж вам всем говорил… Всё вы за истукана меня какого-то держите! Военным сейчас строго запрещено производить стрельбу по ходячим мертвецам. Такая политика… Поэтому «военному офицеру» глубоко наплевать! Именно так он Стасову отцу и сказал. Всё? Или ещё есть какие-то вопросы? Она с изумлённым видом закрывала крышку Стасова телефона. — Ого? И что же мне теперь делать? — Что случилось? — подошла Лена. — Военный не приедет, — говорила она больше сама себе, чем отвечала на вопрос. — Я не буду здесь больше ждать. Пойду сама. И она молча направилась в сторону не так давно уехавшего мотороллера. Старалась держаться следов, оставленных Ванькиными колёсами. 14 Алёна и Стас стояли неподвижно. Всё это время, с тех пор, как ушла «Ночная Рубашка», они молчали, словно были загипнотизированы видом то появляющихся, то исчезающих «летающих тарелок». Они не повернулись даже на вопли, доносящиеся из-за спины. Это «Ночная Рубашка» возвращалась. У неё был такой вид, словно кто-то пытался оставить её заикой. — Да что с вами? — подбежала она к этим двум и ударила по спине. Стас повернулся. У него были мокрые штаны… — Я чуть с ума не сошла! — А мы-то тут причём? — повернулась Алёна. — А что случилось? — осведомился Стас. — Да это я сглупила! — принялась рассказывать «Рубашка». — Взяла, сдуру надела свою кретинскую маску-зомби… Думала, если по пути мне мертвецы встретятся, то, чтоб они за своего меня приняли. Но там, на трассе, сидел в засаде… этот… твой отец. Мне кажется, он подкарауливает того военного офицера. — А чего ему подкарауливать? Мы дружим семьями, и всё такое. — Ага! Ты бы видел его лицо! — А что у него с лицом? — Да он псих! — Ты преувеличиваешь, — захотела Алёна внести ясность в ситуацию. — Ты наряжена в одежду человека, вылезшего из могилы, у тебя на лице была маска… — Да причём здесь маска?! Я вам говорю! Этот человек псих! Он настоящий псих! — Ну, хорошо. Допустим! Но как ты от него убежала… Нет, неправильно задала вопрос. Как именно он подкарауливает военного офицера? В одиночку, что ли? И причём здесь то, что он псих? — То, что мой отец крейзи — это я и сам знаю, — вставил Стас. — Просто, он там не один. Там, в лесу, террористы. Он на меня налетел… Я дала ему по яйцам… Но у него рожа полного психа! — И тебя, что, не подбил ни один из террористов?! — потешалась Лена, как всегда, в тоне, исполненном сарказма. — Ты их хоть в лицо видела? — Ну да! Они выскакивали из лесу… Одни прицеливались мне в спину, а другие им орали: «не трать зря пули, потому что это зомби, ты его не убьёшь». Мне чисто повезло! — Но ты хоть поняла, из-за чего на тебя напал этот отец?! Он же решил, что ты съела Стасика! — взъерошила она мальчишке голову. — Так что, судя по мнению парня, мол его отец всегда не в своём уме, в его поведении нет ничего выходящего из ряда вон! Зря ты так перепугалась. — Но, может, ты тогда мне объяснишь, кого они там выжидают? Да и куда пропал мальчишка на мотороллере! — С Ванькой всё в порядке, — объяснил Стас. — Он мне sms-ку прислал, что по дороге никого не встретил и едет в сторону воинской части. — Кого они там подкарауливают, ты права, это хороший вопрос, — одобрила наконец-то Лена слова «Рубашки». 15 Олега удерживало возле «тарелок» только одно. То, что жена продолжала стоять на прежнем месте, как на посту и дожидаться. Он смотрел на неё и всё знал: если она отошла в сторону, то хочет пописать. Он сдвинулся с места только тогда, когда вся эта «постовая троица» куда-то направилась. Он не ожидал такого поворота событий и решил помчаться за ними следом. Может быть, их что-то испугало? 16 — Значит, на выходе к трассе, в кустах, засели боевики, — принялась Лена делать раскладки, — вперёд идти нельзя, там ловушка — НЛО. Что делать? Мы можем попробовать обогнуть этих «киллеров». Так мы выйдем на трассу и, если будет ехать военная машина, то преградим ей дорогу. Думаю, Стасику удастся объяснить ситуацию отцу его друга. Главное, пробраться бы через завесу этой дымки! Тогда нас не заметят те люди, в засаде. — Хороший план, — заинтересовался Стас тем, что она сказала. — Ну, тогда пошли. И они направились в сторону, которая лежит между НЛО, у которого крутится Олег и тропинкой, ведущей к трассе. 17 Олег находился уже на полпути между «тарелкой» и идущими, когда его что-то остановило. На всякий случай он оглянулся назад и не удивился, не увидев «летающей тарелки». Либо она совсем исчезла, либо, как и прежде, «мерцает». То есть, через какие-то интервалы времени делается видимой. «Значит, не подвела меня интуиция, — подумал он, когда вглядывался и искал это НЛО (не растворилось ли оно в дымке, образовавшейся расстоянием). — Она действительно пропала из виду. Но буду надеяться, что пропала не насовсем. То есть, не улетела. Да я чувствую, что она и не должна улететь!» Он продолжал бежать, настигать свою жену с мальчиком и «Ночной Рубашкой», периодически озираясь и убеждаясь, что его опять не подвела интуиция. Потому что «тарелка», как не появлялась, так и не появляется. Но его опять что-то остановило. То, что возглавляемая Алёной троица сызнова встала как вкопанная. Олег тоже должен был остановиться, но в это время он чувствовал отчаяние. Порой ему даже хотелось спиной бежать. И ему почему-то казалось, что никогда раньше его не охватывала такая сильная паранойя. Больше всего он боялся, если «тарелка» улетела. Поднялась в космос. Он был уверен: пока он стоит возле «тарелки», она не улетит. Ну, просто, как тот испуганный сторожевой пёс! И ему ничего не оставалось делать, как перейти на шаг. Мол, зачем куда-то спешить? Может быть, «тарелка» уже улетела! Но, поскольку Олег не был до конца в этом уверен, то он шёл. Конечно, если улетела «тарелка», то жена ему не нужна… Ему вообще теперь ничего ненужно! Всё в этом мире потеряло для него всякий смысл. 18 — Эй, — не поняла «Ночная Рубашка», глядя на Лену, — а чего ты остановилась? — Просто, в той стороне, где была «тарелка», её больше нет. — Какая ещё тарелка? — «Домики» на курьих ножках, — вежливо пояснил Стас. — Ну и что? Зачем они нам нужны? — Так, ведь, странно! Вон, и мой тоже куда-то сорвался, — кивнула она в сторону Олега. — Он к нам бежит, — пояснила «Рубашка». — Но ведь он торчал возле этих «домиков», как сторожевой пёс-идиот! Она должна была сказать «торчал возле тарелок», но слово «домики» звучало как-то более адекватно поведению её мужа, которое она последнее время за ним наблюдала. — А остановилась-то зачем?! — всё усмехалась «Рубашка». — Как зачем?! Это мой муж! В конце концов, что, я не имею право? Но она хотела сказать совсем другое: «Ты иди. Я-то тебе на фиг?.. То есть, иди, а я хочу посмотреть, к кому побежит этот козёл. К тебе или ко мне?» Она хотела, чтобы мальчик остался с ней, а это «пугало» пёрлась бы сама по себе. Ведь, если её Олеженька надоумился сдвинуться с месту, то наверняка не Алёны ради! Наверняка у него в одном месте засвербело! И он спешит к этой дряни, — Алёна «зверски» желала в этом убедиться! В том, что её мужа ведёт типичный кобелиный инстинкт. Ведь, этой потаскушки не было очень долгое время. А сейчас она прискакала вся в слезах. И наверняка этот подонок соскучился! Только поэтому он сорвался с цепи и побежал. «Ничего не скажешь, — думала про себя Алёна. — «Домики» эти грёбанные кого хочешь с ума сведут! Надо только, прежде, подойти к ним поближе… Господи, что он нашёл в этой ДУРЕ! Ну, неужели только одни сиськи?!» И Лене было чему удивляться: ещё не успел толком начаться их медовый месяц, как Олега УЖЕ потянуло налево! (повело куда-то влево). 19 — Ты посмотри! — воскликнула «Ночная Рубашка», вместо того, чтоб продолжать путь, — мы остановились — и он остановился тоже! Но Олег не остановился. Пусть тихо, но он шёл. Пусть, отсутствие «тарелок» приводило его в отчаяние. Пусть, приводило в недоумение равнодушие своей благоверной (не желающей сделать в сторону своего мужа ни единого шага; никак не желающей его поддержать), но всё равно, тихо, уныло, но плёлся. — И вот что ещё, — продолжала «Рубашка», странно обретшая командный (по-настоящему бабский) голос. — С чего это ты взяла, что «тарелка» исчезла?! Но сейчас это поняла и Лена. Потому что в той стороне, в которую они направлялись, нежданно-негаданно появилось НЛО. — КАКАЯ ТАРЕЛКА? — всё же не удержалась Лена от того, чтобы задать этот вопрос (может, удастся подколоть легкомысленную «Ночнушку»). — ДО-МИ-КИ! Ты чё, совсем тупая? — Кто тупая-то? Да ты у меня за тупую щас ответишь! — Что, если в руках топор и электропила, думаешь, всё можно? — Да прекратите вы, — вступился в разговор Стас. — Чего распетушились?! — У нас свои женские секреты, — ответила ему Лена, складывая инструменты в сторону. — Покарауль, если хочешь. — Ну давай, — горделиво всплескивала руками «Ночнушка», — налетай! Ты же психованная! Но Лена уже не слышала. Гнев застлал весь её разум. Она кинулась в драку. И, конечно, побеждало не благоразумие, а ярость. В общем-то, в этой новой цивилизации, формировался свой закон: у кого больше ярости, больше ненависти, тот и лидер. — Лена уже укладывала «Ночнушку» на лопатки и лупила ей по лицу ладошками, что есть силы. — Только этого ещё не хватало! — подскакивал Олег сзади и оттаскивал Елену. — Только морды ещё осталось набить друг другу! Хоть, и пыл после драки малость поугас, хоть и ревность поутихла, но всё равно, Лена была уверена, что Олег перестал ползти, как черепаха, и побежал только потому, что перепугался за свою «нежную-хрупкую Ночнушку». Ведь, если бы «Ночнушка» побеждала, наверняка, он не спохватился бы так сильно! «Но только странно… Почему он не выхватил у мальчишки пилу и… А, пилу заводить долго нужно! Но почему топор хотя бы не выхватил? Почему не вбил его мне в спину?» Вторая часть ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЛЕТАЮЩЕЙ ТАРЕЛКЕ 20 Поскольку Олега очень сильно удивило то, что, пока он бежал, совершенно не видел «новой стоянки» для НЛО, он начал принимать какие-то кардинальные меры. «Тарелку» видели только Алёна, Стас и «Рубашка» (сразу, как они показали на неё Олегу, увидел и он). Его пугало то, что он останется с носом; «тарелка» может в любой момент взлететь; поэтому он через Стаса суетливо связывался с Иваном, настаивал на том, чтобы его отец добирался вертолётом. «На дороге, — объяснял Олег, — на въезде в пустыню засада». С вертолёта не будет ничего видно. Смог загораживает весь обзор, но Олег объяснял так: «У вас есть