Самый длинный век

Срастание с Ласточками, и Селезнями проходило торопливо, в напряжённых трудах и постоянном страхе перед Деревянными Рыбами. Вожди, надо отдать им должное, безжалостно "трамбовали" любые проявления самобытности вольных душ бродяг-охотников. Вообще-то они не на все междусобойчики меня приглашали, но Тёплый Ветер умеет быть убедительным. Так что в том, что это он надул в уши Жалючей Гадюке и Сизому Перу, никаких сомнений нет. Такой аргумент, как наличие очевидной внешней угрозы быстро прочищает мозги людям, неизбалованным сведениями об активной политической жизни и высоких демократических принципах.

Конечно, очевидным решением было бы послать разведку, чтобы выяснить планы вероятного противника, но от этой мысли отказались, так как можно ведь и спровоцировать набег, потому что читать следы в этом мире умеют многие.

Меня же отправили переговорить с духами, живущими на перевале. Не одного, а с парой охотников. Сидящим Гусем из Бекасов и Скользким Ужом из Ласточек. Они часто несли меня на скрещенных копьях, потому что в выносливости я взрослым уступал многократно.

Уже подходя к верхней точке мы встретились с нашим же дозором, спешащим сообщить о появлении стада бычков – началась миграция жвачных на северные пастбища – как раз трава вылезла, так что пора, пора.

Понятно, что пугать еду, следующую к нам, никто даже и не подумал. Наоборот, для нас это сигнал к соблюдению повышенной скрытности. Поэтому, сразу приняли правее в расчёте выйти на верхнюю кромку западной стены ущелья, чтобы иметь обзор сверху.

Не тут-то было. Опытный скалолаз наверное прошёл бы через эти кручи, но не ловкие и проворные охотники. Несколько дней плутаний в скалистых лабиринтах привели к тому, что оказались мы там же, откуда отклонились с торной дороги. Может, и пропустили какой-нибудь приемлемый путь, но упорствовать не стали. Я вообще-то с альпинизмом не знаком – так и сказал спутникам своим, что Горный со мной не разговаривает, и вообще, мне думается, что он сейчас спит.

Гусь с Ужом спорить не стали, и приняли влево, чтобы вскарабкаться на восточную стену ущелья. И, знаете, прошли мы туда, откуда панорама прохода открывалась во всей красе. Не скажу, что путь этот прост и комфортен, но пробраться можно. Мы замаскировались, потому что обзор с этой точки позволял видеть все возможные пути с юга. Обратное утверждение тоже верно – нас отовсюду легко разглядеть. Поэтому старались не красоваться на фоне каменной стены за нашими спинами.

Потом, из чувства долга, проверили, а нет ли возможности пробраться в обход с этой стороны? То есть тут, восточней через горы. Как Вы понимаете, меня интересовала уязвимость позиции против охвата с фланга.

На полдня пути и с этой стороны ничего подходящего не отыскалось. То есть все козьи тропы рано или поздно выводили нас на север. Стало быть где-то тут имеет смысл поставить заставу и сообразить, как её толком укрепить на случай неожиданного нападения. Очень уж место славное. Один станкач отсюда бы полностью решил все проблемы по недопущению проникновения кого не следует в наши Палестины.

С другой стороны, для возведения мало-мальски пристойной постройки тут просто-напросто ничего нет. Камни одни вокруг. Чахлые кустики, травинки-былинки… торможу. Камни как раз очень даже подходящие для кладки, а из школьного курса химии я прекрасно помню рецепт цемента – смешать глину с песком и прокалить. Или, не с песком? Или не глину? Только там какие-то вращающиеся печи поминали, которых у меня нет. Да и не пробовал я ни разу в жизни чем-нибудь подобным заниматься.

С другой стороны известно мне и про такое связующее, как гашёная известь. Вот только не встречал я как-то ничего, из чего её можно было бы сотворить. Я ведь не геолог, в конце концов, чтобы знать, где что искать и как оно выглядит. Зато, припоминаю, что некоторые камни, что я бросал в костёр, потом слишком легко крошились, попросту, смешиваясь с золой.

Узкую вертикальную трещину в сплошной стене никто, поначалу, не воспринял всерьёз. Внизу она имела ширину шагов шесть взрослого человека и дальше кверху заметно не расширялась. Ну так, в пределах неопределённости при оценке на глаз. Мы забрались в неё, чтобы укрыться от дождика, да так тут и остались, потому что под прикрытием стен ещё и ветер нас не донимал, ну и сухо оказалось с краешку. А потом возникла мысль приподнять точку наблюдения, вскарабкавшись наверх ещё метров на пятнадцать – уж очень удобно тут вставали леса враспор между стенами. Ну а уж жердей и снизу можно принести, да связать из них несколько ярусов. Я в тот момент ещё не отдавал себе отчёта в том, что подыскано отличное место, где получается неплохое укрытие для наряда, присматривающего за угрожающим направлением. Стационарный наблюдательный пункт.

На прощание ещё раз окинули взглядом обширную панораму, открывающуюся с верхотуры. Кажется, в наши края следуют лоси – уж больно велики да длинноноги и рогами представительны..

Вернулись мы в Горшковку, как я думал, несолоно хлебавши. То есть нечего мне доложить вождю такого, чего бы он и без меня не знал. Духи гор ничего примечательного не сказали.

Больше меня никуда разговаривать с духами не посылали, а оставили в покое жить – поживать. В этот момент мальчишки горшковские, те двое, которые сбежали от Деревянных Рыб, как раз здесь оказались вместе с Нутом. И подростки из Береговых Ласточек. Их нарочно согнали в кучу, потому что надо же было кому-то рыбу ловить для прокорма, а по большой воде это многодельно и неденежно. То есть трудно сообразить, в каком месте сейчас та рыба находится, и приходится действовать наудачу, протраливая огромные пространства. А я всё больше по лодочной части помогал – у меня швы по берёсте замечательно выходят, а это весьма важно в настоящий момент.

***

Поскольку гнуть жерди мы к этому моменту наловчились, я принялся за сооружение саней. Волокуши всё-таки слишком сильно, на мой взгляд, сопротивляются движению. А вот два узких полоза куда как легче идут. Да только не пошло у меня это дело без помощи людей постарше. Просто не хватало силёнок, и всё тут. И никого привлечь не получается – все заняты, все спешат. Как-то неприкаянно сделалось на душе, будто никому я больше не нужен. Захотелось вдруг убежать ото всех – это, наверное, детство во мне взбутетенилось и попёрло во всю силу.

Конечно, я это дело на самотёк не пустил – чай разум имею от взрослого человека. Так вот, челнок, что мы сделали самым первым, нынче не востребован, потому что маленький. Взрослых людей больше двоих он не поднимет, да и двоих только если без груза, тогда выдерживает. Детская забава, в общем. Ну, или макет. К тому же он у нас вообще неправильный получился – кривоватый, если честно. Но двух ребятишек увезёт, хоть на край света. Вот и отправился я на нём в аккурат в этом самом направлении – на север. В экспедицию.

Тычинку только взял с собой, тёплые одежды, припас кое-какой, да и поплыли мы путешествовать, пока вода стоит высоко. Мы с этой девочкой отлично сработались в бытовом плане, она ведь ко мне явно приставлена и для присмотра, и помочь по хозяйству, которое, выражаясь языком моего бывшего времени, мы ведём совместно. Этакий вариант игрушечной семьи, которая на самом деле неплохо функционирует. И, попрошу, без глупостей. Мы ещё маленькие.

Челнок ходко бежит, как на мою прикидку, так полсотни километров за день на нём отмахать несложно, если руки не отвалятся от работы веслом.

Ну да мы чередовались, а то ветер по утрам всегда дул попутный, так я приспособился парус поднимать из наших халато-фартуков. С рассвета и до высокого солнца лодку отлично несло, так что только изредка немного подгребали, огибая кроны деревьев или верхушку какого-нибудь холма, которые, чем дальше, тем встречались реже.

А вскоре и окончательно пропали. Вода кругом, куда ни кинешь взор. Но гладь не бескрайняя, а нарушаемая всякими торчащими ветками, кочками или камнями.