Страница 73 из 103
Он сорвал с себя одежду магараджи, схватил саблю и выбежал на улицу. Европейцы и Мажесте бросились вслед за ним, а командир сипаев повел своих солдат беглым шагом. Фрике бежал так быстро, что даже быстроногие индусы насилу поспевали за ним.
Город был охвачен огнем со всех сторон. Гремели выстрелы, слышались крики раненых. Встречались толпы горожан, которые вели каких-то людей с черными от пороха лицами, в изодранной одежде. Это были, вероятно, бандиты Гассана, пойманные на месте преступления — за убийством или поджогом. Им раскраивали головы и трупы сбрасывали в канал.
Всюду была организована оборона, и бандиты заметно теряли позиции. Роскошное жилище Боскарена, где томилась несчастная Мэдж, стояло недалеко от рейда. На площади перед домом разыгралась главная битва; вся площадь была усеяна трупами.
Все двери и окна дома были выломаны. Оборванные обои клоками свисали со стен, мебель была опрокинута, кровь залила ковры. Фанатик Али поклялся умереть, но не сойти с места. Он сдержал свою клятву и мужественно пал на пороге комнаты Мэдж.
Что касается самой девушки, то она пропала, не оставив следа. Обыскали весь дом, но Мэдж не отыскалась. Дом был пуст, бедная пленница исчезла.
Фрике побледнел, зашатался и едва устоял на ногах.
— Фрике… дитя мое… ободрись, не падай духом! — утешал Андре, растерянно сжимая его в объятиях. — Будь мужчиной. Мы ее найдем.
— Да, найдем. Нужно найти. Если она погибнет из-за меня, я пущу себе пулю в лоб. Это я виноват… Я слишком долго медлил.
Один Пьер де Галь сохранял спокойствие.
— Друзья, — сказал он, — не может быть, чтобы негодяи утащили девочку в город, где такой беспорядок. У них, вероятно, был у пристани оснащенный корабль, на котором они и ушли.
— Правда, правда! — вскричал доктор. — Бежим скорее на рейд!
— На рейд! На рейд!
Фрике сделал над собою усилие и стряхнул слабость. Он все еще был страшно бледен, но былая энергия снова возвратилась к нему.
Французы пустились бежать к набережной, не заботясь, идет за ними кто-нибудь или нет. Между верфью и кораблями на якоре сновало множество лодок. Тут были американские китобойные суда, шхуны и бриги, клиперы с двойной медной обшивкой, быстрые катера и неуклюжие джонки, и среди этого леса перепутавшихся мачт и рей особенно выдавался красотой один удивительно изящный корабль.
Высокие мачты и удлиненная носовая часть обличали в этом кораблике замечательного ходока. Дым, черными клубами вылетавший из высокой трубы, доказывал, что строители корабля, не желая вверять судно случайностям погоды, снабдили его паровиком.
Корабль стоял, готовый к отплытию.
Пьер де Галь узнал его, хотя корабль был перекрашен в другой цвет. С языка старого моряка сорвалось самое злобное ругательство.
— Это «Конкордия»!
На борт корабля поднялось несколько человек. Среди них отчаянно билась какая-то светлая фигура.
— Мэдж! — закричал Андре, не помня себя от горя. — Дочь моя!.. Ах, мы опоздали!..
— Еще нет. Видите паровую шлюпку? Она английская. Вон и флаг.
— Может быть, на ней приезжал мнимый парламентер.
— Хотя бы сам черт! — заорал Фрике. — Я беру ее, и горе тому, кто вздумает мне помешать.
На борту шлюпки был всего один человек, английский матрос, который направил на Фрике штык. Фрике зловеще захохотал, вырвал у матроса штык, а самого его схватил за шиворот и выбросил в море.
— Пьер, становись к рулю! Правь на яхту. За машину возьмусь я сам. Полетим на всех парах, хотя бы взорваться пришлось — один конец.
— Готово? — спросил бретонец.
— Да. Нас пятеро.
— А не подождать ли сипаев?
— Когда ждать? Скорее в море. Мы одни захватим яхту, чего бы это ни стоило.
— Хорошо. Отчаливай.
— Вперед! С Богом!
На «Конкордии» подняли трап. Раздался свисток. На мачте нахально взвился черный разбойничий флаг. Это был зловещий знак кораблекрушителей!
На шлюпке подняли пары. Она заскрипела и тронулась.
— Мы выиграем расстояние. Корабль должен лавировать между отмелями.
— Скорее, Пьер!
— Да хорошо, хорошо.
Яхта была уже в пятидесяти метрах. Мэдж вне себя металась по палубе, кричала и жестами умоляла друзей поспешить к ней на помощь.
Вот около девушки показалось бледное лицо Боскарена. Он отдал рулевому какое-то приказание. Яхта повернула под прямым углом направо и скрылась за неуклюжей китайской джонкой, которая тяжело шла наперерез шлюпке. У Пьера де Галя вырвался крик ужаса и тоски:
— Назад, или нас раздавят!
Маневр был выполнен с неслыханным хладнокровием. Еще секунда — и было бы поздно. Борт шлюпки столкнулся с джонкой, но по косой. Все-таки удар был настолько силен, что машина испортилась.
Дело было проиграно.
Китайцы, сидевшие в джонке, подняли яростный крик. За одну минуту, прежде чем наши друзья успели опомниться, шлюпка была наводнена сынами Поднебесной империи. Все пятеро были мигом связаны и отнесены на джонку.
На палубе джонки стоял толстый старый китаец с лоснящимся желтым лицом, на котором лежала печать низкой злобы. На нем была надета богатая шелковая хламида, а на шапке блестела крупная сапфировая пуговица, означавшая мандаринский сан. Андре и его товарищи были приведены к нему.
— Это они, — сказал китаец, окинув их косым взглядом узеньких глаз. — Атаман будет доволен. Закуйте их в цепи!
В эту минуту послышался визгливый крик, и на палубу вбежал мальчуган в богатом китайском костюме.
Мальчуган одновременно и смеялся, и плакал, и кричал от восторга. Он бросился к Фрике, стал его обнимать и целовать, потом кинулся на шею изумленному Пьеру де Галю.
— Флике!.. Пьел де Галь!.. Длузья мои!.. Как я лад!.. А это мой папа… Он не злой, он доблый… Я не дам связывать вам луки… как…
— Виктор! — вскричали одновременно Фрике и патентованный боцман.
— Да, я… о мои доблые длузья!..
Он сказал несколько слов по-китайски мандарину с сапфировою пуговицей, и сумрачная физиономия старика озарилась улыбкой.
— Вы избавили моего сына от рабства, вы спасли ему жизнь, — сказал он с благородством. — Теперь моя очередь отплатить вам тем же. Я должен был выдать вас атаману. Вы свободны. Располагайте мною. Я к вашим услугам.
…А яхта, увозившая Мэдж, была уже чуть заметной точкой на горизонте.
Часть третья
РАЗБОЙНИКИ ЗОЛОТЫХ ПРИИСКОВ
ГЛАВА I
Кошелек или жизнь! — Шляпа Геслера. — Встреча Фрике с Сэмом Смитом, австралийским бандитом. — Хороший бокс. — Гол как сокол. — Подвиги Фрике. — Еще бокс. — Неуместный приход трех полисменов. — Сэм Смит убегает, а Фрике попадается на веревочку.
— Сэр!..
— Милостивый государь!
— Не угодно ли вам остановиться?
— Не угодно ли вам сесть?
— Что такое?
— Ничего.
— Я не понимаю, что вы сказали.
— Как хотите.
— Сэр… Ваш кошелек… положите его ко мне в шапку… вон она лежит на дороге… да поторопитесь. Речь идет о вашей жизни.
— Кошелек?.. Ах вы шутник! Да я гол как сокол! Что касается моей жизни, я сумею ее защитить от кого угодно.
— У вас нет денег?
— Ни монетки. А о шапке я вам вот что скажу. Жил в Швейцарии фохт Геслер, который придумал повесить свою шляпу на дороге, чтобы все прохожие ей кланялись. Кроме беды (не для шляпы, конечно, а для Геслера), из этого ровно ничего не вышло.
— Ну, и что из этого следует?
— А то, что не ко всякому прохожему следует приставать, вот что.
— Как страшно… Впрочем, посмотрим.