Страница 4 из 29
Джон Браун, тридцати одного года от роду, добрый, кроткий, робкий и застенчивый, жил в тихой деревушке штата Миссури. Он был директором пресвитерианской воскресной школы. Должность не бог весть какая, но другой у него не было, и Джон скромно душой был предан своей работе и интересам школы. Все признавали за ним редкую доброту; про него говорили, что он весь соткан из добрых намерений и робости; что всегда можно рассчитывать на его помощь там, где она нужна, и на его робость, независимо от того, нужна она или нет.
Мэри Тэйлор, двадцати трех лет, скромная, милая, обаятельная прекрасная душой и телом, была для Джона всем на свете. Да и он, верно, был для нее тоже всем на свете. Она уже сдавалась, и он был полон надежд. Ее мать с самого начала была против брака, но и она заколебалась; он это ясно видел. Ее тронуло его горячее участие и помощь одиноким старушкам, которым она покровительствовала. Речь идет о двух сестрах, что жили и бревенчатой хижине у проселочной дороги, в четырех милях от фермы миссис Тэйлор. Одна на сестер была не совсем в своем уме и порой даже буйствовала, хоть и не так уж часто.
Но вот настала пора действовать, и Браун, собрав все свое мужество, решил сделать предложение. Он удвоит сумму, которую ежемесячно дает старушкам, и мать будет завоевана; сломив ее сопротивление, он, конечно, быстро добьется победы.
Джон Браун отправился к Тэйлорам в тихий воскресный день теплого миссурийского лета, снарядившись в путь, как того требовали обстоятельства. На нем был белый полотняный костюм с голубым бантом вместо галстука и роскошные узкие сапоги. Лошадь и коляска были лучшими во всем извозчичьем дворе. Новехонький полог из белой парусины окаймляла ручная вышивка, по красоте не имевшая себе равной во всей округe.
Когда молодой человек проехал четыре мили по безлюдной дороге и вел лошадь через деревянный мост, ветер сорвал с него соломенную шляпу; шляпа упала в речку, поплыла по течению и наконец зацепилась за бревно. Что ж теперь делать? Без шляпы ехать нельзя — это ясно, но как ее вытащить из воды?
И вдруг его осенило. Дорога пустынна, кругом ни души. Да, можно рискнуть. Он поставил лошадь на обочину — пусть щиплет травку, - потом разделся, положил одежду в коляску, потрепал лошадь по шее, чтобы заручиться ее сочувствием и преданностью, и поспешил к речке. Он поплыл к бревну, и скоро шляпа была у него в руках. Но когда Джон выбрался на берег, лошади там не оказалось.
У него чуть ноги не подкосились. Лошадь не спеша трусила вдоль дороги. Браун побежал вдогонку, приговаривая: «Тпру, тпру, милая!» Но как только он догонял коляску и собирался в нее вскочить, лошадь прибавляла шагу, и он опять отставал. И так всякий раз. Голый человек бежал все дальше по дороге, обливаясь холодным потом от ужаса, зная, что в любую минуту его могут увидеть. Целую милю лошадь, казалось, дразнила его, а он умолял и заклинал ее подождать; только почти у самой фермы Тэйлоров ему удалось наконец вскочить в коляску. Впопыхах он напялил сорочку, повязал бант, надел сюртук и потянулся за... но поздно; он быстро присел и натянул полог, — кто-то выходил из калитки. Женщина, подумал Браун. Он повернул коня влево и понесся по проселочной дороге. Дорога была прямая и открытая, но милях в трех круто сворачивала в лесок, и Браун совсем повеселел, когда оказался за поворотом. Здесь он пустил лошадь шагом и потянулся за брю... — увы, опять слишком поздно. Навстречу ему шли миссис Эндерби, миссис Глоссоп, миссис Тэйлор и Мэри. Они казались усталыми и взволнованными. Женщины бросились к коляске, поздоровались и наперебой стали говорить, горячо и искренне, как они ему рады и какая это для них удача, А миссис Эндерби проникновенно сказала:
— То, что мы его встретила здесь, в эту минуту, может показаться случайным. Но так думать грех: он нам ниспослан - ниспослан свыше.
Все были растроганы, а миссис Глоссоп с благоговением прошептала:
— Сара Эндерби, никогда еще ваши слова не были столь справедливы. Это не случайность, это промысел господень. Да, он ниспослан. Он ангел, воистину ангел, он ангел-спаситель. Сара Эндерби, я говорю: ангел, и нет у меня другого слова. Пусть кто-нибудь посмеет сказать мне теперь, что промысла господня не существует; уж если это не пример тому, тогда что же?
— Да, да, разумеется, это так, — с горячностью вставила миссис Тэйлор, - Джон Браун, я готова молиться на вас, готова стать перед вами на колени. Ведь правда, внутренний голос подсказал вам... ведь вы почувствовали, что ниспосланы? Я готова поцеловать край полога вашей коляски.
Джон Браун лишился дара речи; стыд и страх парализовали его.
— Нет, вы только подумайте, Джулия Глоссоп, — продолжала миссис Тэйлор.— Неужели кто-нибудь может усомниться в том, что это рука провидения? Что мы увидели в полдень? Мы увидели клубы дыма. И я заговорила первая: «Горит хижина сестер-старушек», - сказала я. Разве не так, Джулия Глоссоп?
— Слово в слово так, Нэнси Тайлор. Я стояла от нас не дальше, там сейчас, и я слышала эти слова. Вы, кажется, сказали хибарка, а не хижина, но ведь сущность одна и та же. И вы побледнели.
— Побледнела! Я была бледна, как... да вот, как этот полог, Потом я крикнула: «Мэри Тэйлор, вели работнику запрячь лошадь —мы едем им на помощь». А она оказала: «Разве вы забыли, маменька, что отпустили его на целое воскресенье к родным?» Ну конечно, так оно и было. Сознаюсь, это совсем вылетело у меня из головы. «В таким случае, — сказала я, — мы пойдем пешком». И мы пошли. А по дороге встретили Сару Эндерби.
— И мы пошли имеете, — подтвердила миссис Эндерби. И оказывается, сумасшедшая подожгла хижину, и та сгорела дотла; а несчастные старушки, такие старые и слабые, едва держались на ногах. И мы отвели их в тень, устроили поудобнее и стали думать, как бы нам доставить их в дом Нэнси Тэйлор. И тут я заговорила первая и сказала... что же я сказала? Не оказала ли я: «Всевышний ниспошлет нам помощь»?
— Истинная правда, эти самые слова вы и сказали! Как я могла забыть!
— И я забыла! И я забыла! — восклицали миссис Глоссоп и миссис Тэйлор. — Но вы сказали именно эти слова. Ну не удивительно ли!
— Да, я так и сказала. И потом мы все вместе пошли к Мослеям, за две мили; но оказалось, что все они отправились на богослужение в Стони Форк; и мы пошли назад — опять две мили; потом сюда — еще милю, — и вот всевышний действительно ниспослал нам помощь! Вы теперь сами это видите.
Дамы, потрясенные, взглянули друг на друга, воздели руки к небу и в один голос воскликнули:
— Со-вер-шенно поразительно!
— А теперь как лучше сделать? — спросила миссис Глоссоп. — Может быть, мистер Браун перевезет старушек к Нэнси Тэйлор поодиночке или посадит обеих в коляску, а сам поведет лошадь под уздцы?
У Брауна захватило дух.
— Да, решить не так-то просто, — заметила миссис Эндерби. — Все мы до смерти устали, и что бы ни придумали, все покажется трудным. Если мистер Браун заберет сразу обеих, кому-нибудь из нас придется ехать с ним, чтобы помочь подсадить старушек в коляску, — одному ему не справиться, а они такие беспомощные.
— Верно, — отозвалась миссис Тэйлор. — Похоже, что... А если сделать так: одна из нас поедет с мистером Брауном, а остальные отправятся ко мне на ферму и все приготовят. Я поеду с ним. Вдвоем мы втащим в коляску одну из старушек, потом отвезем ее ко мне и...
— А кто присмотрит за второй? — перебила миссис Эндерби. — Не можем же мы бросить ее одну в лесу — особенно ту, помешанную. А ведь дорога в оба конца – это восемь миль.
Разморенные усталостью женщины сидели на траве возле коляски. Несколько минут все молчали, раздумывая, как быть; потом вдруг миссис Эндерби просияла.
— Кажется, я придумала!—воскликнула она.— Ясно, что идти пешком мы больше не можем. Вы только подумайте, сколько мы прошли: целых девять миль - четыре мили туда и две до Мослеев — это уже шесть, и еще обратно сюда, а ведь у нас маковой росинки во рту не было! Как мы только выдержали! Я, например, просто умираю с голоду. Так вот, кто-нибудь должен отправиться с мистером Брауном, без этого не обойтись, - только не пешком, а в коляске. Вот что я предлагаю: одна из нас едет с мистером Брауном к старушкам, потом отвозит одну из них на ферму Нэнси Тэйлор; мистер Браун тем временем будет присматривать за второй, а остальные пойдут к Нэнси, и пока вернутся уехавшие, они там отдохнут; потом кто-нибудь поедет назад и привезет к Нэнси вторую сестру, а мистер Браун пойдет пешком.