Корабль, который искал

— Не спорю, — он пристегнулся. — Хорошо, леди, — садимся так быстро, как вы только можете. Мне нужно сделать как минимум одну вещь, и быстро, не то мы потеряем еще многих.

Тия сошла с орбиты с внезапным ускорением, от которого Алекса вдавило в кресло, но он и глазом не моргнул. Разве что голос сделался несколько более напряженным.

— Мне надо будет надеть скафандр и добраться до припасов, выставить им еду и воду. Они голодны и обезвожены. Одни духи космоса знают, что они ели и пили все это время, — вполне возможно, что многие умерли от дизентерии или от питания тем, что непригодно в пищу.

Он размышлял вслух, предоставляя Тии возможность вставить свои собственные предположения или предупредить его, на случай, если он задумал что-то неразумное.

— Все остальное — потом, а это сделать надо срочно.

— Открой пакеты с аварийным пайком и расставь миски с кубиками по всей территории, — посоветовала Тия. Ее внешняя обшивка накалилась докрасна — они входили в атмосферу. — И с водой поступи так же. Как будто животных кормишь.

— Так я ведь действительно кормлю животных, — сказал Алекс бесцветным голосом. — Мне придется все время напоминать себе об этом. Иначе я могу наделать глупостей. А ты свяжись с базой Клейнмана, и срочно.

— Я этим уже занимаюсь.

Установить и поддерживать гиперпространственную связь на таком расстоянии было не так-то просто. Но на то она и мозговой корабль, а не какой-нибудь автомат, оборудованный искусственным интеллектом.

— Держись крепче, — посоветовала она, столкнувшись с первым турбулентным вихрем. — Посадка будет не особо мягкая.

Камера и внешний микрофон на шлеме Алекса позволяли Тии видеть и слышать выживших куда лучше, чем ей того хотелось. Из почти двухсот человек, находившихся на базе, выжило не более пятидесяти, большинство из них — в возрасте от пятнадцати до тридцати лет.

Алекса они старательно избегали, прячась каждый раз, как его видели. Однако, когда он уходил, они сползались к мискам с едой и водой, которые он оставлял, и принимались набивать себе рот обеими руками. Алекс отволок три трупа из тех, что нашел в постелях, в медицинский центр. Диагноз во всех трех случаях был один и тот же: обширный системный коллапс, по всей видимости, паралич. Остальные — те, что умерли не сразу, — скончались от дизентерии и обезвоживания. Но половина умерших, судя по всему, скончались именно от этого системного коллапса, в том числе все старшие члены, группы.

После третьего трупа Алекс прекратил эти исследования и все остальные трупы сгрузил в холодильник. Потом специалисты прилетят и разберутся с ними. Тия добросовестно фиксировала все, что он делал, но сама на это не смотрела — не могла.

Завершив свой мрачный труд, Алекс снова вернулся к заботе о живых.

— Тия, насколько я понимаю, эта болезнь поражает людей двумя разными способами. Либо ты умираешь от чего-то вроде паралича, либо превращаешься… вот в такое.

Она видела все, на что он смотрит, благодаря тому, что камера у него на шлеме смотрела в ту же сторону. «Такое» было когда-то нормальным мальчиком, который теперь торопливо убегал от взгляда пилота.

— Ну да, на данный момент, похоже, это самое разумное объяснение, — согласилась Тия. — А что у них там с едой-то вышло? Неужели они настолько… далеко зашли, что не помнят даже, как войти в пищевой склад?

— Ну да, примерно, — устало кивнул Алекс. — Хочешь — верь, хочешь — не верь, но они не помнят даже, как открывать пакеты с пайком, — они, похоже, смутно помнят, где именно хранилась еда, но сами даже не попытались открыть дверь склада.

Он подошел к одной из мисок, которые оставил. Миска была уже пуста, даже крошек не осталось. Алекс насыпал туда еще кубиков из пакета, который держал под мышкой. На краю поля зрения камеры что-то мелькнуло — очевидно, выжившие дожидались, пока пилот уйдет, чтобы снова наброситься на пищу.

— Когда они находят пакеты с пайком, они их просто раздирают, как та девушка, которую мы видели. Но зачастую они, похоже, даже не догадываются, что в пакете еда. Все жертвы, — продолжал Алекс, направляясь к следующей миске, — делятся на две группы. Первые — это те, кто был парализован и умер во сне или по дороге на завтрак. А остальные перемерли от обезвоживания и поноса из-за того, что ели полусгнившую пищу.

— Ну разумеется, расстройство пищеварения всегда сопровождается обезвоживанием, — ответила Тия. — И если нечем восстановить потерю влаги, человек умирает очень скоро.

— Ну, я так и понял.

Алекс остановился, чтобы наполнить очередную миску.

— Умерших было бы куда больше — к ним добавились бы еще погибшие от теплового удара и переохлаждения, — только здесь, по счастью, температура по ночам не опускается ниже двадцати градусов по Цельсию, а днем не поднимается выше тридцати. Славная, комфортная погодка. Тия, ты не глянешь, когда началась вся эта благодать?

— Сейчас гляну.

Возможно, это действительно идея. Ей потребовалась пара секунд, чтобы узнать это у ИИ.

— Примерно за неделю до последнего сеанса связи. Тебе это кажется таким же подозрительным, как и мне?

— Ага. Возможно, именно от этого и вылупилась какая-то зараза.

Алекс нарочно огляделся вокруг, чтобы Тия могла увидеть, что в воздухе довольно много насекомых.

Но ведь местные насекомые не кусают людей… Или все-таки кусают?

— Возможно, не вылупилась, а расцвела — это может быть сильная аллергическая реакция или результат какого-то еще взаимодействия с пыльцой или спорами грибов.

Немного далеко идущее предположение, но ничего невероятного в нем нет.

— Но как же так получилось, что группа класса A этого не обнаружила? — возразил Алекс, наполняя кубиками еще одну миску. Пилоты звали эти кубики «щебенкой». Основной пищевой продукт Центральных Миров; однообразные пайки — Ценком поставлял их на планеты нарезанными на небольшие кубики, которые можно было класть в рот целиком. Сама Тия их никогда не пробовала — родители настаивали на том, чтобы питаться как следует, — но ей не раз говорили, что, хотя на вид, на запах и на вкус они довольно съедобные, если слишком долго есть только их, тебя начинает тошнить от этого однообразия. Однако на любой базе в нескольких местах хранились пакеты с аварийными пайками, и на складах стояли большие мешки с этими кубиками, на случай, если пищевые синтезаторы вдруг выйдут из строя.

Должно быть, благодаря этим пакетам уцелевшие и выжили — но потом в тех местах, где пакеты легко было отыскать, они закончились.

По счастью, все сведения об истории раскопок были довольно четкими.

— Вот и ответ на твой вопрос: группа класса A была здесь только зимой — того, что они нашли за пару дней работы, оказалось достаточно, чтобы перевести это место в класс C. Крупные находки были сделаны в первой же пробной траншее, и Институт поторопился с организацией большой группы, чтобы успеть воспользоваться хорошей погодой.

— Ну да, а первоначальные исследовательские команды тут не жили — они всегда живут на кораблях, на орбите.

Судя по голосу, Алекс немного ожил.

— Они были тут во время листопада, — сказала Тия. — Весной и летом люди тут никогда не бывали.

— Если сопоставить это с тем фактом, что болезнь, скорее всего, началась с наступлением темноты, то что мы имеем?

— Насекомые, скорее всего, — предположила Тия. — Видимо, ночные. Нельзя не отметить, что ядовитые и кровососущие насекомые, как правило, появляются на закате или после заката.

— Похоже на правду. Как только я снова наполню все миски, надо будет снять белье с постели одного из умерших, положить в контейнер и заморозить. Может, это что-то вроде блох… Посмотри, в записях ИИ ничего нет насчет внезапного потока жалоб на укусы насекомых?

— Сейчас гляну, — сказала Тия, радуясь тому, что наконец-то может сделать что-то — хоть что-нибудь — конкретное.

Когда Алекс закончил собирать белье и запечатывать его в морозильный контейнер, солнце висело уже у самого горизонта. Оставив контейнер в одном из отсеков Тии, он снова вернулся наружу. Тия опечатала отсек, а Алекс решил попробовать поймать кого-то из зомби — он продолжал называть выживших этим словом, невзирая на ее протесты.