Пушка Ньютона

– Наша появилась на улице где-то на час раньше этой, но мне все равно пришлось заплатить мальчишке-разносчику, чтобы он быстрее шевелил ногами.

– Ты же сам просил меня усовершенствовать эфирограф, – начал оправдываться Бен.

– Да, я помню, – огрызнулся Джеймс. – Я тебя ни в чем не обвиняю. Я себя виню за то, что согласился воспользоваться твоей дурацкой схемой. – Джеймс тяжело опустился на стул. – Здорово, – после долгой паузы произнес он, – что мы теперь имеем? Ты уже сочинил баллады, о которых я тебя просил?

Бен кивнул, но без особого энтузиазма.

– Я написал одну, она называется «Осада Кале», о Мальборо, как ты и хотел. – Он помялся. – Только она не очень получилась.

– Похожа на ту, что ты сочинил про Черную Бороду?

– Да кто его знает.

– Завтра ее напечатаем. А что с самописцем? Ты можешь его настроить так, чтобы мы получали побольше всяких разных новостей?

Бен пристально посмотрел на Джеймса, его на мгновение охватила паника.

– Да, – наконец тихо сказал он. – Кажется, я смогу это сделать.

– Ха, – встрепенулся Джеймс, – значит, я был прав!

– Да, – согласился с ним Бен. – Но мне кое-что от тебя потребуется.

– Чего еще? – насторожился Джеймс.

– Деньги, – ответил Бен. – Мне нужны деньги на стеклодува.

Джеймс сердито нахмурился:

– Я на тебя, Бен, уже такую уйму денег перевел. Сколько тебе еще нужно?

– Я не знаю. Если ты мне разрешишь сейчас пойти к стеклодуву, то я выясню. И если стеклодув быстро справится с работой, то ты сможешь получить новости уже, скажем, сегодня вечером.

Джеймс скептически посмотрел на брата, и Бен неожиданно взорвался:

– Это была все-таки твоя идея.

– Не кричи на меня! И не разговаривай со мной таким тоном!

Бен замер в холодном оцепенении: по щеке Джеймса катилась слеза. Чтобы не вскрикнуть от удивления, Бен рукой прикрыл рот и почувствовал, что его глаза тоже увлажняются.

– Ну иди, иди, – сипло произнес Джеймс и тем самым спас их обоих. Не успел Бен выскочить на улицу, как слезы брызнули из глаз крупными горячими каплями летнего дождя.

– Заработает? – спросил Джон Коллинз и указательным пальцем провел по необычной поверхности стекла.

Бен пожал плечами.

– Если не заработает, то нам с Джеймсом одна дорога – в богадельню. У отца на нас нет больше денег, а нам самим не прокормиться, поскольку теперь в городе все кому не лень продают «Меркурий». – Он сердито вздохнул. – Я считал себя таким умным, Джон.

– Ну, на худой конец, ты можешь лед продавать, – постарался хоть как-то успокоить друга Джон. Но это мало помогло. Откуда Джону было знать, что Бену угрожали, чуть ли ни смертью пригрозили в случае, если он будет продолжать свои эксперименты.

А он их продолжает вопреки всему, да еще в своей собственной спальне, закрывшись от посторонних глаз ставнями. В какую ярость бы пришел Брейсуэл, если бы узнал! Что бы за этим последовало? И на что Бен надеялся? Единственно на то, что у его мстителя нет магического кристалла, с помощью которого тот видел бы сквозь стены.

– Попробуй, вдруг он работает, – предложил Джон.

– Я боюсь, – признался Бен. Как-то раз он уже попытался испробовать это стекло в действии, и окружающие предметы стали расплываться перед глазами с ужасающей скоростью. Поэтому, глядя сейчас на объект, который изготовил для него стеклодув, он чувствовал некоторое смущение.

Объект представлял собой два цилиндра, один внутри другого. Цилиндры были так подогнаны, что легким нажатием пальца внутренний цилиндр можно было двигать вверх или вниз, и он останавливался там, где замирал двигающий его палец. На дне внутреннего цилиндра плавала серебристая жидкость: суспензия философской ртути и ее родной сестры – ртути обычной.

– А сам излучатель… – начал Джон.

– Он переплавлен с добавлением обычного стекла, из этой смеси сформованы цилиндры. Я наведался в торговую лавку и обнаружил несколько сломанных излучателей, мне их продали за бесценок. Так что сюда пошла философская ртуть и тех излучателей.

– Ну, значит, излучатель должен работать, как никогда. Но как ты собираешься заставить его звучать?

– Это такая вещь… она так сделана… я не думаю, что будут трудности. Давай посмотрим.

Бен взял в руки свою необычную конструкцию и закрепил ее в новый держатель, который недавно смастерил. Цилиндры заняли место старого плоского излучателя внутри трансляторного ящичка. Внутренний цилиндр он вытащил настолько, насколько это было возможно.

– Ну а теперь, – обратился он к Джону, – крути ручку самописца.

Джон послушно исполнил приказание. Лист для записи был положен на свое законное место, а карандаш в зажиме пишущего рычага остро заточен.

– Начинай, – торопил Джон.

– Уже и так все началось, – ответил Бен.

– А-а…

В следующее мгновение Бен чуть нажал на внутренний цилиндр, но это не дало никакого результата. Он нажал еще, потом еще, и Джон разочарованно вздохнул.

Неожиданно рычаг судорожно дернулся, и Джон взвизгнул. Бен замер, сердце его бешено заколотилось, цилиндр медленно пополз вверх. Рычаг еще раз дернулся, и – невероятно – карандаш начал выводить жирные неразборчивые строчки.

Йемасси продолжают все так же неудержимо наступать и ухитрились даже привлечь на свою сторону наших бывших союзников Чараки. [14]Но должно признать, что им не во всем сопутствует успех, особенно Йемасси донимают испанцы, которые провоцируют их на каждом шагу, давая тем самым возможность своим солдатам взять реванш за кампанию при Сан-Луисе…

Бен готов был завопить от восторга.

– Работает! – выдохнул он. – О господи, глазам своим не верю, работает.

– Ты же знал, что он заработает, – с подозрением глянул в его сторону Джон. – Ты уже экспериментировал без меня?

– Да нет же, Джон, я хотел, чтобы во время эксперимента ты был со мной на тот случай, если ничего не получится и меня за это захотят выбросить из окна.

– Опускай цилиндр, – задыхаясь от нетерпения, проговорил Джон.

Цилиндр ушел на полдюйма вниз, и пишущий рычаг снова вздрогнул. На этот раз послание оказалось на языке, им обоим непонятном, хотя и написано было латинскими буквами.

– Сделай отметку на цилиндре, – неожиданно предложил Джон, – и у нас излучатель будет со шкалой. Следующий раз мы легко найдем их снова.

– Хорошо придумал, – подхватил Бен.

Третий самописец, который они обнаружили, прислал сообщение на латинском. Бен отложил его в сторону, чтобы потом перевести. Четвертое сообщение пришло снова на английском, и мальчики, горя от нетерпения, набросились на него: похоже, сообщение касалось войны на Европейском континенте.

…ночью были возведены три редута, но еще до полудня гренадеры взяли два из них. Схватка была жестокой, и нам пришлось отступить. Вражеские укрепления устояли во время второй вылазки. Им даже удалось подтащить две или три пушки, и те начали поливать нас свинцовым дождем. Мы должны были установить свои чудо-пушки еще до рассвета, но из-за дождя и этих ужасных, раскисших французских дорог пушки не подошли, на все воля Божья…

– Это сообщение как раз для нашей газеты, – задыхался от счастья Бен.

За этим последовало еще два непереводимых сообщения, одно из них, как Бен определил, было на немецком, второе, скорее всего, на греческом. Они даже и наполовину длины не опустили «волшебный цилиндр», а уже были завалены сообщениями.

– Знаешь, мы ведь ловим тех, кто пишет в этот момент времени, – заметил Джон. – И никому не известно, сколько самописцев, в конце концов, мы можем вот так поймать!

Бену уже приходила в голову мысль, что они занимаются ничем иным, как подслушиванием.

– Я думаю, без разрешения мы не можем печатать перехваченную личную переписку так же легко, как это сообщение о войне, например. Нужно соблюдать правила.

14

Йемасси и Чараки (Yemassee и Charakee) – название индейских племен, живших на юго-востоке Северной Америки, на территории современных штатов Джорджия и Флорида.