Vždy spolu

– Рад, что ты приехала, – парень блеснул белозубой улыбкой и быстро сбежал по ступенькам, приблизившись ко мне почти вплотную.

Я молчала.

– Как добралась? Пробки были большие? Обычно под Новый год все рвутся за город…

Я продолжала молчать, напряженно вглядываясь в лицо Ангорского.

– Может, зайдем в дом, а то на улице холодно… – парень обхватил руками свои плечи, обтянутые тонкой белой футболкой с забавным цветным принтом на груди.

С моих губ до сих пор не сорвалось ни звука. Свят растерянно моргнул, затем робко коснулся моей руки.

Грянула буря.

– Какого note 1 ты здесь делаешь?! Где все остальные? Святослав, что, черт возьми, здесь происходит?

– Вест, давай зайдем в дом и поговорим там. Здесь, как-никак, холодно! А я в одной только футболке, если ты не заметила.

– Да мне note 2, в чем ты, ясно? Пока ты мне не объяснишь, что здесь произошло, я с места не сдвинусь. – Я прислонилась спиной к своей, то есть, Костиной, машине и сложила руки на груди, всем своим видом показывая решительность и непреклонность.

– Прекрати орать, – поморщился Ангорский.

– Я жду.

– Веста, мне холодно!

– Я жду.

– Черт, давай зайдем в дом.

– Хотя чего именно я жду? Я не хочу тебя не слышать, не видеть. Мне нужно сесть в машину и найти брата, чтобы тут же закопать его под ближайшей елкой. Это его идея была? Козел, он ведь знает, что я тебя терпеть не могу и все равно все это устроил!

– Вест, то, что мы испытываем друг другу – уже давно не ненависть.

Похоже, он понял, что все уговоры бесполезны и о том, чтобы поговорить в доме, больше не заговаривал.

– А твой брат просто намного наблюдательнее тебя, и честнее. Вот скажи, неужели стоять на холоде в коротеньком платьице и в не менее коротеньком пальто так уж тепло? Ты опять просто используешь свое упрямство, чтобы не смотреть правде в глаза.

Я устала, как же я устала. Мне было очень больно смотреть на него сейчас и понимать, что вот он, такой близкий и такой нужный, никогда не станет моим. Я всего лишь игрушка, одна из многих. Да, я сейчас обманываю и себя, и его, но упрямство – это единственное, что у меня осталось, чтобы не сломаться окончательно. Сейчас надо просто сесть в машину и уехать, не важно, куда, главное, что от него, и не важно, что это сделает меня трусихой, зато я останусь собой, а не новым приложением Ангорского.

Моя девочка стояла, прислонившись к машине, и немного подрагивала. Вот только я сомневаюсь, что это было от холода, по крайней мере, не только из-за него. Конечно, я нервничал до ее приезда, да и разговор обещал быть довольно-таки сложным, а Веста так непредсказуема. Не выдержав, я просто подошел к ней, что привело к тому, что она лишь больше сжалась, и, отобрав ключи от машины, направился в дом. Не хватало только, чтобы мы оба простудились. Не на такой Новый год я рассчитывал, а я и так в последнее время мало когда получаю то, что хочу.

Я смотрела вслед Ангорскому и злилась. На себя, на него, на Костю. На праздник, холод, веселье, которое испытывали другие люди. Но больше всего я злилась на любовь. На эту чертову, гадкую, едкую змею, которая свернулась у меня на груди и жгла сердце.

– Свят?

Парень уже был у дверей, когда я его окликнула. Он замер, медленно обернулся, настороженно глядя мне в глаза, а затем усмехнулся:

– Если хочешь мне что-то сказать – заходи в дом. – Он перешагнул через порог и скрылся в доме, оставив дверь открытой.

Минуту я колебалась. Хотелось сесть в машину и уехать домой, где сесть у елки с бутылкой шампанского и молча пялиться за окно, стараясь ни о чем не думать. Но ведь Свят забрал ключи… Поколебавшись, я зашла в дом.

Ангорский стоял посреди просторного зала, нервно вертя мои ключи на указательном пальце. Его глаза зорко следили за каждым моим движением, и я почувствовала себя уже не такой уверенной. Ага, зайти, забрать, выйти, как же!

– Я тебя слушаю.

От негодования я задохнулась:

– Ты меня? Скажи, ты со своими девицами окончательно стыд потерял? Верни мне ключи, сейчас же!

– С какими девицами? – раздраженно сжал губы Свят.

– Да хотя бы взять сегодняшнюю!

– Это моя мачеха.

– Да хоть папа римский, мне плевать, – понесло меня. Затем, секунду спустя, я осеклась: – Что?

– Это была моя мачеха. Я уже несколько месяцев не встречаюсь с девушками. Если быть совсем точным – ровно столько, сколько преподаю у твоей группы чешский.

– Мачеха? – растерянно повторила я. Остальная информация в моем сознании укладываться не хотела.

– note 3! Ты что, услышала только это? – Святослав подлетел ко мне, швырнул ключи куда-то в угол и встряхнул меня за плечи. – Веста, я тебя люблю.

– И я тебя, – машинально выдохнула я, прежде чем его поцеловать. – И я тебя тоже люблю, Ангорский.

– Давай встретим Новый год вместе? – Святослав ласково коснулся моей щеки и щелкнул по носу, с улыбкой наблюдая за моим потрясением.

– А у меня есть выбор? Я боюсь даже предположить, куда ты зашвырнул мои ключи…

– Признайся, что ты письменную форму тогда на зачете из-за меня поставил.

– Нет, на этом настаивал деканат.

– Ну признайся, чего ты увиливаешь?

– Je mi líto, budete objednávky? (Прошу прощения, будете делать заказ?)

– Nás dva a nádherné káva koláčs masem.(Нам два кофе и тот чудесный пирог с мясом). – A další … Můj manžel by měl zavolat. Dejte nám vědět, jo? (И еще… Моему мужу должны позвонить. Сообщите нам, хорошо?)

Свадебное путешествие в Праге. Угадайте, кто меня сюда притащил.

– Твое произношение заметно улучшилось.

– У меня был превосходный учитель.

Я поцеловала своего мужа и счастливо улыбнулась.

– Мой.

– Ну уж нет, это ты моя.

– Через несколько часов наш второй совместный Новый год. Придумал свое желание?

– Да.

– И какое же?

– Vždy spolu. (Всегда вместе).

Комментарии: 22, последний от 13/04/2013.

Связаться с программистом сайта

.

Note1

censored

Note2

censored

Note3

censored