Пленительная невинность

— Вы правы, считая это честью для себя. Скажите мне, какой она нашла Сюзанну, увидев ее в Америке?

— Очень хорошей, думаю. Бедняжка, она так скучает по ней.

Резкий ветерок подул на палубу и вызвал у Ройалл непроизвольную дрожь.

Бронзовые от загара руки Себастьяна плотнее обернули ее шалью. Какими сильными и надежными они выглядели! Слабый аромат сигары и еще какой-то острый, незнакомый запах окутал ее. Она вздрогнула, но не от холода, а от нахлынувших воспоминаний.

Черные глаза пристально следили за ней. Ройалл правильно истолковала взгляд и вспыхнула, радуясь, что уже почти стемнело. Когда он заговорил, в его голосе послышалась насмешка:

— Идемте. Розали никогда не простит мне, если я позволю вам простудиться.

Ройалл опустила глаза, чувствуя, как ее окутывает чудесное тепло. Она внезапно оказалась в его объятиях. Он не сказал ни слова, приближая к ней свое лицо, заставляя ее почувствовать головокружение от радостного возбуждения. Его губы легко коснулись ее губ.

Поток ощущений захватил Ройалл. Тело ее трепетало, сердце бешено колотилось.

Его губы были твердыми и требовательными. Голодными. Она откликалась, и ее поцелуи были такими же горячими, как и его. Неожиданно он отпустил ее. Ройалл чувствовала, что дрожит. Конечно же, он хотел большего, как и она. Эта дерзкая мысль не успокоила ее. Она смотрела в его черные глаза, в которых читалось обещание. Был ли ее взгляд полон того же — обещания не имеющего названия чувства, которое лишало здравого смысла и уносило все мысли? Она хотела этого мужчину. Теперь она точно знала, что ее новая жизнь никогда не будет полной и счастливой, если Себастьян Ривера не будет переплетен с каждой клеточкой ее существа. Он был ее судьбой. Она почти чувствовала это, и это ощущение наполняло ее до краев.

Звук их негромких шагов по коридору заставил Розали Куинс улыбнуться. Затем она поняла, что дверь в каюту Ройалл закрылась, и услышала звук удаляющихся шагов Себастьяна, которые сопровождались его посвистыванием. Быть может, зарождается пара? Если так, она будет безумно рада. Если пока нет, она могла бы помочь этому роману. Мягкое подталкивание, так сказать. Себастьян порой мог быть таким по-ослиному упрямым, особенно когда дело касалось женщин.

Женщины, подобные Ройалл Бэннер, не появляются в жизни мужчины каждый день или неделю. Было в Ройалл что-то особенное, что-то, выделяющее ее из круга женщин, знакомых Розали. И дело было не в ее золотой красоте. Что же это? Старая леди терпеть не могла, когда вещи или мысли не были понятны ей. Ну что ж, когда-нибудь то, что делало молодую женщину особенной, откроется ей, когда она меньше всего этого будет ожидать. Розали Куинс глубоко вздохнула и, к своему огромному изумлению, обнаружила, что скучает по жестковатой и узкой койке, на которой она спала в течение длительного путешествия на «Виктории». «Смешно, — побранила она себя. — Как тело может скучать по тому жалкому подобию кровати, просто непонятно!» Пробормотав это, она слегка поерзала, укладываясь поудобнее.

Безусловно, Розали Куинс с благоговением произнесет свои вечерние молитвы, прежде чем закрыть глаза. Уверенная, что с ее подопечной все в порядке, она почувствовала, что может уснуть.

По своему обыкновению, Розали Куинс всегда откладывала молитвы напоследок. Будучи еще девушкой, она выработала привычку сортировать свои мысли и обдумывать их перед сном; затем, когда чувствовала, что все, что могло быть сделано за день, было сделано, она шептала свои слова Богу и закрывала глаза на ночь.

Начав молитвы, она сразу же произнесла имя Сюзанны. Дорогая Сюзанна, единственный ребенок от брака Розали! Поездка в Америку, несмотря на ее внешнюю необременительность, слишком утомила женщину. Розали невыносимо было думать, что ее дочь даст жизнь своему ребенку среди чужих людей. Даже несмотря на то, что «чужими» назывались родственники мужа дочери, Розали хотела защитить Сюзанну от того, что той предстояло пережить, еще раз — и, возможно, в последний — обнять свою дочь и помочь ей пройти через боль.

Нелегко было для миссис Куинс признаться себе, что, наверное, она видела свою любимую дочь в последний раз. В конце концов, она была немолода и чувствовала, как горячие и вместе с тем влажные джунгли вытягивали из нее силы все больше и больше, год за годом.

Она тосковала по Сюзанне и снова видела перед собой стройную девушку, стоящую на пристани, машущую вслед уходящему кораблю.

Звуки, донесшиеся из коридора, вывели Розали из задумчивости. Сеньора Куинс сразу же почувствовала искреннюю симпатию к своей компаньонке по путешествию. Общение с ней помогло заглушить боль от разлуки с Сюзанной; как бы там ни было, Ройалл оказалась милой и очаровательной женщиной.

Материнские чувства Розали, жестоко терзаемые разлукой с Сюзанной, смогли отыскать утешение в покровительстве и защите Ройалл Бэннер.

Закончив свои вечерние молитвы, Розали смахнула слезы с глаз, взбила свою подушку и откинулась на нее, чтобы воздать, наконец, должное ангелам сна.

Ройалл неторопливо пробуждалась. Это была первая ночь за несколько недель, когда она не чувствовала себя разбитой после сна. Ее не стесняла короткая и узкая кровать. Она с удовольствием вытянула свои длинные стройные ноги, наслаждаясь свежестью муслиновых простыней.

Внезапно ее охватило чувство радостного ожидания. Она уснула с мыслями о прекрасном вечере, который провела в компании Себастьяна Риверы и миссис Куинс, и теперь с нетерпением ожидала наступления следующего.

Она энергично выпрыгнула из-под одеяла, словно ей хотелось поторопить наступление дня. Тихо напевая что-то себе под нос, она стала рыться в сундуках и чемоданах, подыскивая подходящий наряд для первого дня на роскошном амазонском пароходе.

Наконец выбрав ярко-голубое платье, она села перед зеркалом, чтобы уложить волосы.

Они каскадом ниспадали на белые плечи, доставая почти до талии. Каждый раз, укладывая волосы, она наслаждалась их обилием и сиянием. Ей припомнился эпизод из детства. Когда ей было тринадцать лет, она тяжело заболела и доктор настоял на том, чтобы отрезать волосы: «Они высасывают из нее силу». Ройалл и сейчас слышала требовательный голос доктора и испуганный, пытающийся возразить возглас отца. Несколько месяцев после этого Ройалл отказывалась выходить из дома. И только когда ее волосы отросли до приличной длины, она позволила отцу купить ей фривольную шляпку и, смущенная, отправилась с ним на прогулку в карете по городскому парку.

Теперь она могла бы благословить доктора, отдавшего такое распоряжение. Ее волосы очень быстро отросли снова, и если прежде они были тонкими и шелковистыми, то теперь стали тяжелыми, блестящими и послушными. Ройалл считала их своим самым главным достоянием.

Вставляя последние шпильки в прическу, она услышала, как открылась дверь и знакомый бодрый голос произнес:

— Привет, Ройалл, ты уже проснулась?

— Да, миссис Куинс. Я только закончила укладывать волосы.

Розали была все еще в халате.

— Дорогая, ты предпочитаешь завтракать в каюте или хотела бы есть на палубе, вместе с остальными? Оттуда можно полюбоваться замечательными пейзажами, потягивая утренний кофе.

— Мне бы этого очень хотелось, миссис Куинс. Вчера я почти ничего не видела.

— Я так и подумала. Переодевание займет у меня всего несколько минут. Может быть, ты пойдешь со мной в мою каюту и поможешь затянуть мне корсет?

Двадцать минут спустя миссис Куинс и Ройалл уже сидели за маленьким столиком на верхней палубе парохода. Ройалл, в своем аквамариновом платье, привлекала всеобщее внимание, когда они проходили к своему столу. Она тешила себя надеждой, что Себастьян Ривера сейчас достаточно близко и видит это.

Цвет платья придавал коже Ройалл золотистый оттенок и превращал ее белокурые волосы в золото. Видя восхищенные взгляды, она проследовала за коляской миссис Куинс. Каждый ее нерв был натянут как струна. Затем она почувствовала, прежде чем увидела наяву, приближение к ним Себастьяна Риверы.