Странные занятия

Рассматривая проекцию на экранах своего гигантского сферического корабля, зависшего сейчас прямо над Фабрикой, Фактор счел (насколько ему вообще были доступны эмоции), что эстетически зрелище довольно приятное.

Он радовался, что наконец представился шанс сюда прилететь. Как и всё в полной чудес вселенной, этот ландшафт стоил того, чтобы на него посмотреть. Но особое значение он приобретал, если вспомнить про замечательный продукт, который производили здесь, и только здесь, в этой архаичной, затерянной во времени Долине. Насколько ему известно, когда он ступит на поверхность, чтобы выкупить товар, накапливаемый целый год к его прибытию, его ожидает большой прием. Разумеется, доподлинно он знать не может, пока не подключится к базам данных — ведь на этой планете он никогда не был.

Пришло время для специальных предконтактных мер. И все же Фактор медлил. Сегодня он был необычно сентиментален, что выходило за пределы его параметров. Вероятно, причиной служил тот факт, что за свою долгую и безграничную жизнь эту планету он посещает впервые. Ежегодная инспекция обычно приводила его в системы, где он уже хотя бы раз побывал. А потому прибытие сюда становилось чем-то новым, чем следовало насладиться — причиной было исчезновение где-то в ином секторе приписанного к этой системе Факторского корабля. Следующий визит на эту планету станет возвращением к знакомому. Дрожь предвкушения доселе невиданного уже не скрасит неизменного одиночества. И хотя в Фактора был заложен иммунитет к бесконечной повторяемости и скуке, которые свели бы с ума человека, новизна все равно представлялась желанной — в небольших дозах.

Поэтому еще несколько минут Фактор просто полулежал в кресле и изучал проецируемый на экраны ландшафт. Насытившись визуальными симуляторами, он поднял обе руки и из-за мягкого подголовника достал усеянную узлами проволочную сетку, которую опустил так, чтобы она плотно легла на его голову.

Затем он подключился.

Выйдя секунду спустя из подпространства, он уже знал всю историю этой планеты. Разумеется, не начиная с даты первой колонизации ее землянами. Те записи давно пропали, были уничтожены или потеряны, когда Согласие распалось в охватившей вселенную парапсихологической катастрофе или — если хотите — эволюционном скачке. Нет, история, которую без малейших усилий усвоил Фактор, начиналась с Ухода-в-Себя, когда были созданы Факторы, чтобы отчасти взять на себя роль, от которой большая часть человечества отвернулась. Межзвездные перелеты не привлекали более развитые человеческие сообщества, которые могли себе их позволить. Интегрировав себя в Бомовский импликативный порядок[54], лежащий в основе всей внешней реальности, люди перешли к иным, не столь очевидным занятиям и заботам. Ушедшие-в-Себя не порвали всех связей со своими примитивными собратьями — этими неандертальцами ума, которым не удался переход — и сохранили непостижимый интерес манипуляторов к информации и товарам с других планет.

Впрочем, Ушедшие-в-Себя едва ли могли теперь по-настоящему воспользоваться материальными благами.

Факторы же послушно и бесстрастно, почти без всякой цели служили для связи между теми разбросанными по всей галактике и деградировавшими человеческими сообществами, которые не Ушли-в-Себя. Они открыли (точнее — заново открыли) эту планету более четырехсот лет назад и сосредоточились на одном продукте, который мог представлять интерес для их создателей. Они подстегивали производство светящейся люксарной ткани таким способом, который их полуавтономный интеллект расценил как наиболее оптимальный: стимулировали конкуренцию и разнообразие, приблизительно раз в поколение приказывая строить новый фабричный комплекс. Вокруг визитов Фактора складывались сложные ритуалы, церемонии, которым они не препятствовали, поскольку это насаждало уважение и подчинение.

Сейчас цикл завершен. Пора Фактору инициировать привычный обмен, в котором он на самом деле ни разу не принимал участие. А заодно пора приказать строить новую фабрику. Решение старого Фактора о возведении комплекса было императивным в памяти, унаследованной Фактором новым. Его не беспокоило, что это, возможно, не лучший путь развития планеты, ему не приходило в голову, что население может уклониться от его приказов.

Подобные проблемы просто не волновали ни Фактора, ни тех, кто его направлял, а потому не были включены в его чрезвычайно сложное программное обеспечение.

Фактор встал с пилотного кресла. Он был высокий, с гибкими суставами, одетый в блестящий и плотный, словно резиновый, черный костюм, незаметно переходивший в сапоги. Черты его лица были настолько неопределенными, что тут же забывались; на голове не было волос, а конечности, хотя и не слишком мускулистые, казались сильными. Зрачки у него были серебряные.

У металлической консоли высотой в его рост Фактор остановился. Набрал нужную последовательность на украшенной иконками панели. В прорези на уровне пояса материализовался слиток не имеющего решительно никакой ценности химически чистого золота. Согнув правую руку, Фактор левой взял самородок и положил его на сгиб поближе к локтю. Появился второй слиток и лег рядом с первым. Так продолжалось, пока на руке не скопился штабель слитков общим весом, вероятно, больше двухсот фунтов — Фактор держал его без всяких усилий.

Затем он неспешно вышел из рубки. Несколько коридоров и шлюзов привели его в огромный отсек, заставленный вспомогательными транспортными средствами. Там Фактор вошел в сферический посадочный модуль. Золото он аккуратно погрузил на подъехавшую антигравитационную платформу. Сев за пульт управления, он активировал двигатель и экраны. На нескольких экранах появились различные виды Долины, а один показывал сам гигантский звездолет, каким его видело небольшое, уже приземлившееся наблюдательное устройство. По его показаниям Фактор следил за отлетом посадочного модуля. Точно отделяющаяся клетка, модуль оторвался от парящей сферы и стал стремительно падать к традиционному месту приземления.

Менее чем через минуту, при стремительном наборе и сбросе скорости, которых Фактор как будто не почувствовал, модуль замер на поверхности планеты. Фактор поднялся на ноги и приказал открыться внешнему люку.

Туземцы его ждали. Впечатление они производили внушительное, хотя и на примитивном уровне — как стайка ярких рыбок, например.

Модуль приземлился приблизительно на половине длины Фабрики и лег в центре огромного игрового поля в компактной округлой котловине, выбитой четырьмя веками посадок. Здесь он останется все семь Дней Фестиваля — празднества, которое начиналось серьезно и торжественно, но вскоре переходило в вакханалию, решительно не походящую на суровую сдержанность остального года. Странный обычай, подумал Фактор, наблюдать его будет небезынтересно.

Покидая шлюзовой отсек, Фактор обставил свое первое появление по всем правилам. Поле, куда он приземлился, украшали яркие флаги и вымпелы, развевающиеся на сотнях деревянных шестов. Многочисленные палатки и шатры, установленные гостями Долины, которые каждый год приезжали, чтобы получить — опосредованно — свою долю от щедрот Фактора. В палатках и ларьках продавали еду и напитки, одежду и украшения, игрушки и прочие забавы, которые обычно нельзя купить в лавке компании. Дни Фестиваля — единственные, когда в Долине имели хождение припрятанные монеты: ведь сложная система кредита и бартера, принятая у жителей Долины, не распространялась на пришлых, требовавших платы твердой валютой.

За палатками стояли шестнадцать трепещущих на ветру шатров из полосатой ткани — цвета каждой из фабрик, их пологи были надежно закрыты, пряча содержимое от глаз конкурентов и любопытных. Внутри ожидали образцы светящейся люксарной ткани этого года, привезенные с различных складов, готовые для осмотра Фактором.

Из-под ног Фактора вытянулся до земли трап. У подножия ждали шестнадцать человек, почти все — пожилые, но одетые в свежевычищенные и отглаженные черные костюмы, белые рубашки и тяжелые ботинки — такие тусклые в сравнении с производимым здесь сверкающим продуктом. За ними собралась громадная, уважительно притихшая толпа.

54

Импликативный порядок как один из аспектов единой целостности всего сущего — теория квантовой механики, разрабатываемая в 1960-х гг. физиком-философом Дэвидом Бомом.