Потерянные страницы

Пол Ди Филиппо

Потерянные страницы

Посвящается всем писателям, которые определили сюжеты моей книги, Джону Оуксу — издателю всех времен, которому нет равных, и Деборе, в этой и любой другой линии времен.

ВСТУПЛЕНИЕ

Перепечатывается с разрешения «Журнала популярной культуры», том XXXI, № 9, сентябрь 1998 года

Доктор Джозия Карбери, профессор английского языка,

Брауновский университет Сан-Диего

КРАТКИЙ ОБЗОР: Ныне почти совсем забытый литературный и кинематографический жанр, известный как «научная фантастика», появился в 1926-м и достиг своего апогея в 1966-м, после чего ряд катастроф, в буквальном смысле и в переносном, привел к его стремительному закату и едва ли не полному исчезновению.

Современные произведения искусства лишены фантастической мысли, и уже трудно представить, что в мире кино и литературы лидирующее место когда-то занимал процветающий развлекательный жанр, называемый «научная фантастика». Некоторые преданные поклонники с нежностью вспоминают любимые книги, хранят ветхие первые издания, потертые журналы и заезженные кинопленки. Однако, согласно последним статистическим данным, созданные после 1966 года произведения по большей части далеки от истинных представлений о «научной фантастике». Возрождению жанра препятствует разрыв основных связей.

Прежде чем рассмотреть причины его быстрого и постыдного отмирания, дадим краткий обзор лучших дней «НФ», как ласково называли поклонники этот жанр.

Основав в апреле 1926-го журнал «Эмейзинг Сториз», иммигрант из Уэльса, предприниматель Хью Гормсбек собрал несоизмеримое количество рассказов и писателей под рубрикой «саентификшн» — термин впоследствии превратился в «сайенс фикшн», «научную фантастику». Установив правила и поле игры в «НФ», Гормсбек проложил путь ее популярности, создав дух товарищества между читателями и писателями. В последующие сорок лет росла изощренность и замысловатость жанра, создавались эталоны. Выйдя за пределы журнальных изданий в твердый и мягкий переплет (приблизительно в пятидесятые — шестидесятые годы), «научная фантастика» произвела на свет настоящие зрелые шедевры, среди которых «Не такие, как человек» Теодора Старджона (1953), «Рысь! Рысь!» Альфреда Бестера (1957) и «Банда Новы» Генри Каттнера (1961).

Постепенно научная фантастика просочилась в другие средства масс-медиа. Радиодрамы вроде «Госпожи теней» и «Измерения X2» завораживали миллионы. Газетные комиксы «Флэшмен Гордон», «Бакминстер Роджерс» и «Черное пламя» соперничали с такими нашумевшими сериалами, как «Капитан Непостижимый», «Кимболл Киннисон», «Галактические лупоглазики» и «Супериормен», стараясь привлечь внимание среднего, не слишком образованного читателя. Не отставал и Голливуд, выпустив массу самой разнообразной продукции, начиная с великолепных лент «То, что могло бы быть» (1936) и «Цель — орбита» (1950) и заканчивая отвратительным фильмом «Я вышла замуж за марсианина» (1949), равно как и столь предвкушаемым, но оказавшимся полным разочарованием «Глазом в небе» (1958).

Конец пятидесятых ознаменовался взлетом НФ, поскольку запуск Красным Китаем первого искусственного спутника Земли подстегнул интерес к жанру. Появилась масса новых журналов, специализированных издательств и телевизионных сериалов вроде «Сумеречной зоны» Орсона Уэллса.

В начале шестидесятых продолжался бум научной фантастики, превратившейся в массовое поп-искусство. Культовую классику — «Скиталец в чужой земле» Роберта Хайнлайна (1961), «Возрождение Врила» Томаса Пинчона (1963), «Багги на Дюне» Фрэнка Херберта (1965) — читал стар и млад. (Подобная счастливая судьба предсказывалась и новому британскому жанру — фэнтези, хотя его и не жаловали научные фантасты, после появления «Властелина Колец». Однако неожиданная смерть автора P. P. Толкина в 1955 году после выхода первой книги поставила на судьбе фэнтези точку.) Обрело известность бойкое поколение новых писателей с утонченным подходом к жанру: X. Эллисон, С. Дилэни, Р. Желязны, Б. Молсберг, У. Ле Гуин.

До середины шестидесятых ничто не предвещало опасности для научной фантастики. На самом деле гибель ждала за углом.

И имя разрушителю — «Стар Трек».

8 сентября 1966 года, 8.30 утра. Нечасто можно с такой точностью назвать историческую поворотную точку. Однако, глядя в прошлое, ясно понимаешь, что именно этот момент явился началом конца НФ.

Голливудский деятель Джордж Пэл, известный по весьма уважаемому фильму «Цель — орбита», обратился к телевидению после грандиозного провала на театральном поприще — веселенького действа под названием «Заводной апельсин», поставленного в 1965-м. Посчитав воображаемое путешествие на борту межзвездного лайнера двадцать третьего века «Честолюбие» подходящим поводом для использования своих театральных заготовок, Пэл решил полностью взять под контроль все аспекты предстоящего шоу.

Первой и самой большой ошибкой Пэла стал подбор команды корабля. Ник Адамс сыграл напыщенного капитана Тима Дирка на манер третьеразрядного Джеймса Дина. Офицер-инопланетянин по имени Строк обязан своим образом дуболому Беле Лугоши. Корабельного доктора Скелета Ле Роя изобразил Ларри Сторк. Инженера Рябого играл веснушчатый Микки Руни. Что же касается женской половины команды — там мы видим изможденную Твигги в роли йомена Сэнд и потрепанную сладострастницу Джейн Мэнсфилд в ипостаси связистки лейтенанта Импуры. Второстепенные роли достались не менее второстепенным лицедеям.

Вторая крупная ошибка состоит в том, что Пэл решил написать сценарий первых эпизодов самостоятельно, мотивируя это экономической целесообразностью. Собрав все возможные клише из научно-фантастических лент и сдобрив их перепевами вестернов и фильмов о Второй мировой, Пэл создал самый отвратительный сценарий в истории телевидения.

К вышесказанному остается добавить примитивные спецэффекты, смехотворных злодеев, костюмы, больше подходящих для съемки «Страны Оз», чем для полета в космос, отвратительный и вместе с тем невероятно назойливый саундтрек — глазурь на торте провала.

Почти любой телезритель тех лет вспомнит, где он находился, когда в эфир пустили первую позорную серию «Стар Трека» — бестолковую сказочку о путешествии во времени. Дело было осенью, когда конкуренцию фильму могли составить только повторные показы других кинолент, поэтому в момент появления сериала у экранов оказались миллионы. У нации отвисла челюсть, зрители стали перезваниваться, росла волна внимания. Когда Западному побережью скормили премьеру сериала, «Стар Трек» сразу же побил рейтинг любого телешоу. Вот только это не было добрым знаком.

Язвительные критики не заставили себя ждать. Журналисты делали карьеру на замечательных статьях о великом провале. Создавались целые передачи о несостоятельности «Стар Трека» и инсценировок научной фантастики в целом.

Полагаясь на многолетний успех Пэла, компания Эн-би-си имела неосторожность заключить с ним контракт на тридцать девять серий. Вместо того чтобы пойти на попятную или обратиться за помощью к специалистам, Пэл решил выполнить обязательства до последнего пункта, несмотря на весь позор предприятия.

Неделю за неделей телезрители получали эпизоды сериала один бездарней другого. Многие выражения из «Стар Трека» стали крылатыми благодаря своей нелепости («Он… он усоп, Тим!», «Я врач двадцать третьего века, черт побери, а не свидетель Иеговы!», «Пошли-ка меня по лучу, Рябой!», «Не самоочевидно, капитан»).

Затем произошло неизбежное.

Отношение к сериалу перешло и на НФ-литературу в целом.

Скрытое предубеждение против «всей этой бакминстерроджерсовской хрени» выплыло наружу. Читать книгу научной фантастики в общественных местах было все равно что надеть футболку с надписью «Пни меня!». С трудом завоеванная слава испарилась в один день.

Резко упал тираж книг и журналов, ненадежные читатели и писатели забросили жанр. Компании и отдельные люди разорялись. Фильмы смывались. Научная фантастика летела вниз по спирали: одна неудача влекла за собой другую.

В итоге к 1968 году, когда телесериал уже прекратил свое существование благодаря кампании протеста, организованной любителями настоящей научной фантастики, но память о нем еще была свежа, выжило лишь ядро самых преданных фанатов и авторов: жалкий остаток великого наследия.

Сомнительно, что у научной фантастики была возможность оклематься от столь сильного удара. За любым взлетом сразу следовал спад.

Окончательно уничтожили жанр события, не имеющие отношения к литературе.

В 1969-м «Аполлон-11» не смог подняться с поверхности Луны. Это убило всякую веру в могущество техники, которая и так уже была поколеблена Вьетнамской кампанией. Изменение компьютерных технологий на потребу «Большой няньке» — внутренней контрразведке ФБР при третьей администрации Никсона — и последующее установление ограничений на производство мощных ЭВМ еще больше подорвало мечту о будущем, которым управляют сложные машины. Последний гвоздь в гроб научной фантастики вбила авария на атомной электростанции острова Три-Майл в 1979 году. Жанр и до этого ассоциировался с ядерной энергией, а после катастрофы он стал синонимичен массовому уничтожению людей.

Добавил масла в огонь подпольный фильм «Тесные контакты в духе Звездных Войн», снятый на шестнадцатимиллиметровой пленке тогда еще неизвестным дуэтом — Джорджем Лукасом и Стивеном Спилбергом. Фильм появился в недрах порнобизнеса Сан-Франциско, и в нем приняли участие никому не известные актеры и актрисы сомнительного происхождения и репутации (Чарли Шин, Роб Лоу, Хью Грант, Луиза Чикконе, Джэнет Джексон, Хилари Родхэм, Слай Сталлоне, Арни Шварценеггер и иже с ними). В этом отвратительном фарсе упадническая межзвездная империя превратила Землю в площадку для своих сексуальных утех. Однако она встретила сопротивление обнаженных мятежников, которые оказались похотливей и извращенней самих тиранов. После того как Верховный суд покончил с Лукасом и Спилбергом, ни один здравый человек не желал больше иметь дело с научной фантастикой.

Два десятка лет спустя после разгрома научной фантастикой занимается горстка эксцентричных любителей, печатающихся в самиздате тиражом максимум в пару сотен экземпляров (по крайней мере в Соединенных Штатах — в Англии у фантастики своя история). Кажется неизбежным, что некогда великая литературная традиция прекратит свое существование. А нам остается только пофантазировать — не пытаясь, конечно, идти по еретическому пути старой НФ с ее «альтернативными мирами», — что все могло бы быть иначе.